Рон тоже не выдержал и рассмеялся: «Привыкай, привыкай, Робик. Сам, может, скоро будешь вот так взбираться».

Робик перекрестился. Все остальные снова рассмеялись. Рон уселся с ногами в кресло. Узкоглазый и водила разместились на ковре. Минут десять молча наблюдали за стремительным восхождением.

Достигнув вершины, Ева сменила темп и снова медленно побрела по горам.

– Только бы не спустилась на другую сторону и не свернула в лес, – проговорил водила. – А то не будет видно, как она с Силой взаимодействовать станет.

– С какой еще Силой? – переспросил Робик. – Артур, ты поясней выражайся. Что там у них, шабаш что-ли?

– Робик, ты мыслишь, как пионер. Все тебе слеты мерещатся. Еще бы костер пионерский предположил, – пошутил водила.

– Слеты, между прочим, это чисто ведьминская терминология. К пионерам это слово попало намного позже. А мыслить по-пионерски я не могу, потому что пионером никогда не был. Да и вообще их давно нет, – оправдывался смущенный Робик.

– А ведьмы, по-твоему, есть? – засмеялся узкоглазый.

– Не тупи, Сейлор Мун, лучше глаза раскрой. А то ты перед ней все Ева, да Ева. Пожалуйста, пройдите. Сама галантность. А она – может быть, очень опасная женщина. С ведьмами надо быть поаккуратней. Я вот сразу понял, когда она еще только в машину садилась, что она не простая штучка. У меня аж мурашки по коже пошли.

– Просил же тебя не называть меня Сейлор Мун, – возмутился узкоглазый.

– Слушай, ну не все ли равно Мун или Сейлор Мун? – не сдавался Робик. Раз фамилия у тебя такая.

– Лучше кореец называй, если не можешь запомнить, что в моем паспорте Мун записано. А Сейлор Мун – это мультфильм какой-то. Почти как Дональд Дак.

Все это время Ева медленно кружила по вершине горы, ведомая только одной ей известной целью. Неожиданно она углубилась в лес. На экране замелькали деревья. Как заставка выступили яркие багровые листья.

– Finita la comedia, – проговорил Рон.

– Это Артур накаркал, – заявил Робик. – Нечего было говорить, что она с тропинки в лес свернуть может.

– Мы и не знали, что в таких глубинках, как ваша, народ суеверный водится, – заметил водила.

– Ты, стрелки не переводи, – продолжал Робик. – Факт налицо. Ты ситуацию сглазил.

– Данная ситуация находится во власти Силы, – не обиделся Артур. – Это и козе понятно. А вот таким темным людям, как вы с корейцем, все на пальцах объяснять приходится… Мурашки у него, видите ли, пошли.

А ты контролируй свои мурашки.

Рон молча слушал разговор. Он уже привык к ироничным перепалкам качков и позволял им выяснять отношения самим.

Сверху, с вершины горы, особняк напоминал аккуратненький кукольный домик с игрушечным, едва заметным фонтанчиком и крошечной моделью джипа «Хаммер» с витрины детского магазина. Соседские коттеджи выглядели такими же миниатюрными и смотрелись, как раскрашенные спичечные коробки с нарисованными на них окнами. Весь элитный поселок помещался в любую средней величины дорожную сумку.

Ева любила рассматривать ситуации сверху. От этого они представали перед ней, как маленькие, часто созданные ею же самой сюжеты, от участия в которых всегда можно было отказаться, сделав выбор в пользу другого. К тому же это помогало относиться к ним иронично и снижало придаваемую им значимость.

Она не помнила, когда научилась воспринимать мир именно так: отрешенно, и не зацикливаясь на мелочах. Но уже много лет она взирала на любую ситуацию сверху, прежде чем оценить ее и принять окончательное решение: соответствует ли предлагаемая миром ситуация ее собственным внутренним ценностям и желанию продолжать развивать эту версию.

Правда, бывали случаи, когда решение принимала не только она. И хотя значимость любых событий меркла от взгляда сверху, искушение оставалось. Одно дело, когда нужно просто отбросить навязчивые мысли о не устраивающей тебя ситуации и переключиться на другую программу. И совсем другое, когда данная ситуация способствует осуществлению твоих собственных вселенских замыслов.

В такие моменты только Дух может дать правильный совет. И иногда с Ним приходится общаться и на вершине горы.

Ева давно доверяла Ему, даже когда подсказываемые Им решения казались абсурдными или неуместными.

Убрав все человеческие суждения и предположения из своей головы, Ева обратилась к Нему с огромным доверием и почтением. Дух молчал. Он был там, но почему-то не давал явных знаков. Пребывая в Своей Силе и Сиянии, Он наполнял женщину Своей чудесной гармонией, щедро делясь радостным спокойствием осознания ценности настоящего момента.

Ева поняла. Ей разрешается принять решение самой.

Если честно, то выбор всегда был за ней. Дух не настаивал, Он просто ненавязчиво советовал и давал ощущение защищенности, справедливости и своевременности любого события.

Она еще больше открылась Духу и задала другой вопрос: «Могу ли я, используя Твои Дары, сотрудничать с данной компанией на благо себе и всем, кто связан со мной?»

Сердце мгновенно наполнилось спокойной уверенностью. Согласие Духа было получено. Все остальное лишь детали.

И все же женщина посвятила Дух в подробности своего намерения. Дух, который и так все ведал, задолго до того, как ею овладело страстное желание достичь своей цели.

– Убери привязку, – услышала она. – Ты выбрала это сама, но все же будь беспристрастна. Максимально без эмоций.

Спускаясь по склону горы, Ева пела и подставляла свое лицо под ласковые вечерние солнечные лучи. Она не спешила покидать компанию Духа, который проявлялся как через нее, так и через все, что встречалось ей на пути. Проходя мимо уже знакомого, стоящего на середине тропинки дуба, она одной рукой нежно обняла его, а другой помахала летящему рядом мотыльку, который тут же приветливо повернул в ее сторону и уселся ей на руку.

– Ну да, больше тебе отдохнуть негде, – засмеялась женщина.

Мотылек помахал крылышками, пытаясь рассказать ей свою историю, потом понял, что лучше всего он передаст свое сообщение через танец и стал кружиться перед ней, то замирая в воздухе, то взлетая ввысь и совершая неожиданные виражи. Он сопровождал ее достаточно долго, как сопровождают давнего друга, не желая с ним расставаться. Пара деревьев можжевельника тоже была не прочь пообщаться и поделиться с кем-нибудь своей вековой мудростью. Очевидно, протоптавшие тропу люди просто не подозревали, что деревья могут разговаривать. Но Ева не проигнорировала их приглашение. Она провела с ними еще часа два и вошла в сад, когда там уже зажглись фонари.

Рон ждал ее у фонтана.

– Если хотите, мы можем поужинать в беседке, – предложил он – Но завтракать здесь еще приятнее. Так что выбор за вами.

Ева улыбнулась, вспомнив, что Дух сказал про выбор почти эти же слова.

– Сегодня мне уже пришлось выбирать, и теперь право выбора я предоставляю вам, Рон, – многозначительно ответила она.

– Тогда я провожу вас в гостиную. Ребята очень заинтригованы вашим общением с мотыльком и другими моментами вашего пребывания здесь. Робик даже немного напуган.

– Да, это непривычно для некоторых, – согласилась женщина.

– И чтобы привести его в нормальное состояние, я отпустил ребят в бар в поселке неподалеку. Пусть побудут в социуме. Нельзя работать, когда сильно взволнован, так что им это будет полезно.

– Приятно видеть, что взволнованы не все, – проговорила Ева. – Вероятно, для вас, Рон, общение с мотыльками это норма.

– Признаться, тоже нет. Но, в отличие от Робика, я вас немного знаю и поэтому не боюсь. Хотя надо отдать должное и невозмутимости Артура. Я даже не ожидал, такого хладнокровия от читателей Кастанеды. А Мун, хотя и не знаком пока с книгами Кастанеды, доверяет мнению Артура. Я отправил их с условием не обсуждать данную тему за столиками с другими людьми. Так что все они сейчас в баре.