Литмир - Электронная Библиотека

Павл поднялся и прошел в дальний угол сада, где в цветах лежала небольшая гранитная плита. На плите было выгравировано изображение креста. Присев, он аккуратно стер с плиты пыль и погладил теплую поверхность.

– Что мне делать, мама?

Он сунул в рот травинку и, прислонившись спиной к дереву, огляделся. В этой части сада он бывал редко. В далеком детстве вместе с отцом он сажал здесь какие-то цветы и однажды умудрился наступить на грабли. Отец тогда смеялся, рассказывая про поговорку, а ему было больно. Кстати, ведь тут рядом есть сарай, в котором хранились инструменты…

Павл встал и пошел к темневшему сквозь кусты строению.

Старенький кирпичный домик выглядел усталым и потемневшим. Его строил еще прапрадед, когда участок земли мог купить каждый желающий. Отец поддерживал в нем порядок, но на полный ремонт у него не хватало ни сил, ни денег. Ставни на окнах были заколочены, на двери висел ржавый замок, дужка которого была просто продета в петлю. Павл вынул замок и осторожно открыл заскрипевшую дверь. Как же давно он сюда не заглядывал. Внутри все было точно таким же. В углу грудой стояли грабли, лопаты, вилы, у стены притулился стол с прикрученными к нему тисками и пара самодельных табуреток. Над столом висела полка с мелким плотницким инструментом. У другой стены расположился деревянный топчан, покрытый ветхим одеялом. Рядом с дверью громоздилась неуклюжая старинная железная печка, сделанная из какой-то бочки. Труба печки торчала прямо из стены в сад.

Павл подошел к топчану и сел, проведя рукой по одеялу.

– Ну что же. Хоть какой, а дом у меня есть.

Он лег, подложив кулак под голову, и принялся размышлять о своем весьма туманном будущем, пока не уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то горячо и быстро целовал его в глаза, щеки, губы.

– Риска, прекрати, – сонно пробормотал он. – Ну хватит лизаться, Риска, дай, я встану…

Он открыл глаза и подскочил как ошпаренный. Возле него на одеяле сидела небольшая рыженькая собачка. Она наклоняла голову, умильно заглядывая ему в лицо, и нетерпеливо ерзала по одеялу пушистым задиком. Павл помотал головой.

– Ты мне снишься?

Собачка тут же прыгнула к нему на колени, норовя лизнуть в лицо. Он подхватил ее, мягкую и теплую, и принялся гладить.

– Ну и откуда ты взялась? Как тебя зовут?

Собачка доверчиво перевернулась на спину и подставила розовый животик, умильно улыбаясь.

– Ах ты, бандитка! – засмеялся Павл. – Ну хорошая! Хорошая! Ну-ка, кто ты у меня? Ага, девочка…

Собачка соскочила с топчана и, от избытка чувств, принялась кругами носиться по сарайчику. Павл с улыбкой смотрел на нее.

Появление собаки здесь, в городе, пусть даже в таунвиле, было событием невероятным. После того, как были запрещены все домашние животные, – собаки, кошки, крысы и прочая живность с улиц исчезли. Даже птицы старались облетать город стороной. За каждую обнаруженную бездомную тварь полагалась награда в виде одного дополнительного года жизни. Кое-кто, конечно, держал дома собаку или кошку, но платил за это такой налог, что позволить себе подобную роскошь могли только единицы. Да и на них тоже давался строгий срок жизни.

– Ну так что будем делать? – сказал Павл. – Может, сдать тебя в полицию?

Улыбка тут же исчезла с собачьей мордочки, и она мгновенно исчезла под топчаном.

– Э-э, да ты умненькая, – засмеялся Павл. – Ну не бойся, не бойся. Не скажу никому. Однако как же тебя зовут?

Собака, постукивая хвостом, высунула мордочку.

– Может быть, Рыжка? – предположил Павл. – Рыжуха? Рыжая?

Собака вылезла из-под топчана и уселась, разглядывая его.

– Не нравится? – усмехнулся Павл. – Ну, а Лиса? Лиска-Алиска.

Собака вскочила, положила лапки ему на колени и коротко тявкнула.

– Тогда давай знакомиться, – Павл церемонно протянул собачке руку. – Павл. Можно Павлик. А Риска меня еще Паликом зовет.

Он вздохнул.

– Ты, Лиска, наверно, кушать хочешь? А у меня ведь ничего нет.

Он вспомнил об ухе в холодильнике и почесал подбородок.

– Как ты думаешь, если я выйду на улицу, меня не сразу схватят?

Он вытащил из кармана пачечку купюр и пересчитал их.

– Так… Телелисток, полотенца… Увы, Лиска, придется экономить.

Лиска тявкнула.

– Хорошо, – сказал он. – Пойду. А ты спрячься.

Он вышел из сарая, вставил на место замок и направился к воротам. Лиска, принюхиваясь, бежала за ним.

Павл остановился.

– Я же тебе сказал спрятаться. Ты что, в полицию хочешь?

Собака мгновенно исчезла в кустах. Павл пригладил волосы, заправил в брюки рубашку и осторожно вышел на пустынную улицу. Никто за ним не бежал, из-за заборов не сверкали ничьи глаза, и скоро Павл немного успокоился. Он перестал оглядываться и ускорил шаг.

– Павл, привет! – крикнул кто-то. – Почему пешком?

Павл остановился. Из-за забора ему приветливо махал рукой сосед, старый друг отца – дядя Андрон.

– Чего пешком-то? – повторил он вопрос, подходя к забору. – С машиной что? Так давай, посмотрю. Я помню, отец все на расход водорода жаловался. Все-таки жаль мужика. Крепкий еще был. Ну да мне тоже скоро. Полгода всего осталось. Я уже все документы подготовил.

– Спасибо, дядя Андрон, – вежливо сказал Павл. – Не хочется сегодня на машине. Я, вообще, отпуск взял. В саду покопаюсь, пешочком похожу. А то все в конторе да в конторе.

– Правильно, – согласился Андрон. – Я вот тоже решил в саду покопаться, уж больно погода хорошая. По-моему, должен успеть и с фруктами и с виноградом. Все-таки неплохо, когда точно знаешь, сколько у тебя еще времени есть. Хотя с другой стороны…

Он махнул рукой.

– Так хоть вихрецикл взял бы. Далеко ведь идти. Если хочешь, у меня есть.

– Спасибо, дядя Андрон, – улыбнулся Павл. – Я лучше прогуляюсь. Да я далеко и не собирался. В наш супермаркет.

В магазине тоже ничего особенного не случилось. Только знакомая девчонка из отдела техники с любопытством спросила, зачем ему телеблокнот, если телехолл гораздо удобнее.

– Да в саду работаю, – засмеялся Павл. – Отца теперь нет, приходится самому. К телевизору привык. Ну не будешь же ежеминутно в дом бегать. А так лежит себе под кустом, и ладно.

– Понятно, – кивнула она. – А хотите, я вам дам по уценке блокнот на десять листков? У нас сегодня распродажа.

Павл приобрел телеблокнот и одноразовые бритвенные станочки, а в продуктовом отделе дешевой колбасы и мясных консервов для Лиски. Себе он взял салат, саморазогревающееся жаркое и булочку. Чай он решил выпить завтра, в каком-нибудь кафе. Подсчитав стоимость покупок, он, поколебавшись, вернулся в отдел и добавил к ним еще бутылочку пива.

* * *

Лиска выскочила навстречу из-под куста и принялась радостно подпрыгивать и крутиться, беспрерывно облизываясь.

– Сейчас, сейчас, – засмеялся Павл. – Идем в дом. На улице только бомжи едят.

В сарае на полке нашелся кривой садовый нож. С трудом, пыхтя и обливаясь с непривычки потом, Павл открыл наконец консервы и отделил Лиске щедрую порцию. Она, повизгивая, кинулась к угощению и проглотила его в одно мгновенье. Павл засмеялся.

– Ладно уж, на первый раз добавлю. Но потом только по расписанию. У нас еды не так много.

Лиска молниеносно расправилась с колбасой и села на хвост, облизываясь и умильно поглядывая на то, как Павл уничтожает салат. Наконец, Павл бросил пластиковую тарелочку в ведро и дернул за кольцо на коробке с жарким. Через пару минут сарай наполнился аппетитным запахом жареного мяса. Лиска снова сунулась ему в ноги, но Павл погрозил ей пальцем и, открыв пиво, с удовольствием расправился с жарким. Потом он смахнул коробку и крошки в ведро, прихватил бутылку и вышел в сад. Сквозь густые ветви едва-едва просвечивали звезды. Дом в полной темноте выглядел незнакомым и неуютным. Павл присел на скамеечку возле сарая, привалился спиной к стене и принялся размышлять, изредка прихлебывая пиво. Конечно, можно было бы найти Рису и все ей рассказать. Она поймет. И даже, скорей всего, тут же согласится принять наследство. Но, с другой стороны, ее запросто можно подставить. Начнутся какие-нибудь проверки, случайно обнаружат его, тогда все. Ему вообще конец, а ей наверняка лет десять жизни скинут. Павл покачал головой. Нет, этот вариант пока неприемлем. Хотя дать ей знать, что он здесь, может быть, и надо. Он допил пиво, поставил бутылку под скамейку и отправился спать в сопровождении Лиски, которая скромно расположилась на полу у двери, свернувшись в клубочек.

4
{"b":"431176","o":1}