Противник что-то прошипел, но тут же его злобные слова перешли в громкий вой: неизвестный боец наступил ему на ногу чуть выше колена.

– Вы что-то хотели сказать, сударь? – он наклонился вперед, отчего давление усилилось, причиняя противнику невыносимую боль.

– Не-э-эт!.. Святые небеса! Я прошу… прощения…

– То-то же, – усмехнулся победитель, – а теперь дайте слово дворянина, что больше не будете трогать беззащитных детей.

– Беззащитных детей?! – прошипел головорез. – Черта с два! Он сам устроил все это. Он меня оскорбил!

– Не слышу!.. – холодно оборвал его собеседник, вновь как бы случайно наступив на него. – Вы сказали – даю слово?

– Даю слово чести… – прохрипел тот, после чего незнакомец нехотя убрал сапог с его бедра. Ястреб нервно сглотнул, живо представив себя на месте поверженного врага. А если б его вот так? Это, наверное, очень больно…

Незнакомый боец тем временем осмотрел шпагу, протер лезвие тонким носовым платком, извлеченным из-за обшлага, и убрал ее в ножны.

– Эй, хозяин! – крикнул он, сопровождая слова небрежным жестом. Не стоит говорить, что во время драки трактир практически опустел – остались только трое, что сидели по углам, не вмешиваясь и вообще «не отсвечивая» (и разумеется, первыми из виду исчезли работники заведения). На крик выглянул толстый лысый мужчина в аккуратном переднике.

– Чего изволит сеньор? – подобострастно осведомился он.

– Позовите лекаря, пусть помогут этим несчастным, – незнакомец кивком указал на уже совершенно не внушающую ужас и уважение троицу, – это вам за труды. Мы здесь немного намусорили… – затянутая в перчатку рука, украшенная перстнем со здоровенным камнем, бросила на стол кошелек, в котором что-то соблазнительно позвякивало. – И накорми ребенка, а мне принеси своего лучшего вина и что там у тебя есть из еды. И не вздумай обмануть! Иначе следующим с моей дагой познакомишься ты.

– Да, сеньор, сию секунду, сеньор, – трактирщик быстро кланялся, напоминая собой китайского болванчика, после чего заорал: – Эухения! А ну неси самое лучшее, что у нас есть! К нам вельможные гости! И чтоб жаркое без пригара и вино без болтанки!..

Все еще продолжая кланяться, хозяин исчез за стойкой, а Ястреб позволил себе отклеиться от стены. Его ощутимо «штормило». Незнакомец огляделся, выбрал себе столик у дальней стены, где царил полумрак, только сгущаемый чадящей масляной лампой, где и опустился, поставив свое устрашающее оружие рядом. Теперь он наконец-то снял шляпу… И юноша едва не упал, причем не от того, что ноги онемели.

– Госпожа Элеонора!.. – прошептал он.

Такой же полный изумления гул прокатился по почти пустому залу. Особенно громко его выражали поверженные противники (еще бы: не позор ли, когда тебя «в сухую» отделала девица?). Но стоило молодой женщине обернуться на звук, как он тут же стих: никто не желал быть следующим.

– Понял, почем жизнь здесь? – Элеонора смерила юношу тяжелым взглядом, когда тот, прихрамывая, приблизился, и добавила ворчливо: – Ни на минуту оставить нельзя…

– Это они первые начали! – тут же принялся оправдываться Ястреб. – Я не при чем!..

– Бабушке это своей будешь рассказывать, когда домой вернешься, – оборвала собеседница и тут же поправилась: – Если вернешься…

Последнее дополнение юноша пропустил мимо ушей: он был слишком удивлен произошедшей в женщине перемене. А ведь прошло не больше суток! Если она так себя ведет, не удивительно, что другие стремятся ей подчиняться. Сперва Ястреб завидовал ей, потом на нее злился, а теперь начал побаиваться. Если она так ловко управилась с троими, даже страшно подумать, что она могла сделать с ним, еще тогда, на дороге. Перерезала бы горло и не поперхнулась? Ястреб нервно сглотнул и машинально коснулся шеи в том месте, которого не так давно касалось лезвие кинжала.

– Вы жестокая… – протянул он, ковыряя пальцем стол, стараясь не смотреть в глаза спутнице.

– Ты не видел меня жестокой, – холодно отозвалась Элеонора и рявкнула на весь зал, так что у соседа заложило уши: – Хозяин, где наш ужин?!

– Сию минуту, сеньор… – хозяин выбежал из-за стойки, да так и застыл с раскрытым ртом, едва не выронив бутыль с вином, потом начал кланяться еще быстрее, – простите, сеньора… Приносим глубочайшие извинения…

Элеонора махнула рукой – иди, мол, поторопи своих поваров, а сама откинулась назад, опираясь спиной на стену, и принялась задумчиво смаковать вино. Из-за соседнего стола поднялся человек, по дороговизне костюма и длинной рапире на поясе которого было понятно, что он знатен и вовсе не беден. На вид ему было около тридцати, он был невысок, полноват и не сказать, что очень красив, но, судя по всему, являлся отменным бойцом, возможно, даже военным.

– Госпожа, – произнес он с сильным французским акцентом, – разрешите бедному дворянину засвидетельствовать свое почтение?

Элеонора подняла глаза, разглядывая гостя. Француз – судя по внешности, южанин – галантно поклонился. Молодая женщина протянула руку, гость легко коснулся губами кончиков ее пальцев.

– Адриан де Левансер. Барон де Левансер, – представился он.

– Очень приятно, барон, – глава Грандов ответила легким кивком. – Элеонора де Монте-Негро. Чем обязана?

– Вы прекрасно владеете оружием, госпожа моя, – с искренним уважением произнес мужчина, нарочно не обратив внимания на то, что женщина титула не обнародовала, пусть и дала понять, что не из деревни родом.

– Вы слишком высоко оценили мои скромные способности, любезный Адриан, – улыбнулась собеседница. – Но мне все же приятно слышать похвалу профессионала. Присоединитесь? – она широким пригласительным жестом указала на стол, который, после повторного настойчивого требования, все же начал заполняться яствами.

Новый знакомый кивнул и, отодвинув рапиру, осторожно присел на скамью рядом.

– Теперь я понимаю, почему знатной даме не страшно путешествовать одной, – продолжал нахваливать ее таланты гость.

– Она не одна! – обиженно выкрикнул Ястреб, начисто позабыв и то, что он сам не принял серьезного участия в схватке после ее развязывания, и то, что его, в общем-то, никто не спрашивал.

– Я не из пугливых, – повела плечом Элеонора, игнорируя его реплику. – А ваше имя мне кажется знакомым… – ее глаза таинственно сверкнули; она задумалась, явно подбирая слова. – Вы случаем не из тех, кто привык все вопросы решать не пером, а шпагой?

Барон широко улыбнулся и снова поклонился: очевидно, слова новой знакомой ему немало польстили.

– Вы правы. Я раньше любил эти маленькие забавы, но сейчас предпочитаю учить молодежь на тренировочном оружии, а не родовом… А скажите, прекрасная госпожа, если мне будет дозволено обратиться с нижайшей просьбой… – произнес он с очередным поклоном, что Ястреба уже начало бесить. Зачем он все время кланяется. Голова не оторвется? – Могу ли я надеяться на честь сопровождать вас? Ваша отвага и умения вызывают лишь восхищение, но в компании дорога часто кажется короче. Да и два клинка всегда лучше, чем один…

Элеонора молчала. И не потому что слова барона казались ей неразумными, а поведение – чересчур навязчивым. Вовсе нет! Но реплики, брошенные им без всякой задней мысли, напомнили об одном не столь уж давнем событии, и ей вдруг взгрустнулось. Она представила на месте Ястреба и Левансера – Генри и Вальдеса, и в сердце закралась тоска.

– Мне нужно обдумать ваше предложение, господин барон. Дайте мне время до утра. Вы не спешите, надеюсь?

– Что вы! Для меня день ничего не решит, – боец поднял руки в знак согласия. – Вы сможете найти меня здесь практически в любое время.

– Договорились, – глава Грандов поднялась с места, подбирая шляпу и шпагу. – Удачного вечера, барон.

Она еще раз коротко поклонилась новому знакомому и направилась к дверям. Левансер смерил взглядом Ястреба и насмешливо заметил:

– А вы, юноша, так и не поблагодарили вашу спасительницу? Наверное, ей следовало оставить вас самого разбираться с проблемами – так было бы честнее.