57. Сказанное выше о небесах может быть одинаково сказано и о церкви, ибо церковь есть небеса Господни на земле. Церквей несколько, и, несмотря на то, каждая из них называется церковью, и подлинно есть церковь настолько, насколько благо любви и веры царствуют в ней: Господь и тут из различных частей составляет одно целое, т. е. одну церковь из нескольких. О каждом человеке церкви можно сказать в частности то же, что о церкви вообще, а именно, что церковь внутри человека, а не вне его и что каждый человек, в коем Господь присущ во благе любви и веры, есть также церковь. Об ангеле, в коем находятся небеса, можно сказать то же самое, что и о человеке, внутри коего церковь: т. е. как ангел по себе образует небеса в малом виде, так и человек образует в малом виде церковь; более того, тот человек, внутри которого церковь образует собой такие же небеса, как и ангел, ибо человек создан для того, чтобы идти в небеса и быть ангелом; вот почему всякий, приемлющий благо от Господа, есть человек-ангел.

Кстати, должно сказать, что́ одинаково свойственно человеку и ангелу и что сверх того свойственно одному только человеку:

человеку и ангелу одинаково свойственно то, что внутреннее их начало сотворено по образу небес и что тот и другой становится образом небес, насколько они живут во благе любви и веры. Сверх этого только одному человеку свойственно, что его внешнее сотворено по образу мира и что насколько он живет во благе, настолько мирское в нем подчинено небесам и служит им, и что тогда Господь присущ во внутреннем и внешнем его человеке, как бы во своих небесах; в том и другом Господь находится в своем Божественном порядке, потому что Бог есть самый порядок.

58. Наконец должно сказать, что небеса находятся внутри кого-либо не только в его общих или главных частях, но даже в малейших и мельчайших, потому что малейшая часть в нем изображает в себе и наибольшую. Это происходит оттого, что каждый человек есть олицетворение своей любви и таков, как царствующая в нем любовь: ибо господствующее начало влияет на все малейшие частицы, устраивает их и всюду вводит свое подобие. Царствующая любовь на небесах есть любовь к Господу, он там любим выше всего, а потому Господь на небесах и есть все во всем. Он наитствует на всех ангелов вообще и на каждого в особенности, устрояет их, облекает их в свое подобие и присутствием своим образует небеса; вот почему каждый ангел образует небеса в малом виде, общество – в большом, а все общества вместе – в наибольшем.

59. Эта тайна еще не ведома в мире, но она весьма известна на небесах; знание этой тайны, со всеми частностями и подробностями, относящимися к ней, есть главный предмет ангельского разумения; от этого знания зависит и многое другое, что без познания самой тайны, как общего начала, не могло бы отчетливо и ясно входить в ангельские понятия. Зная, что все небеса, вместе с обществами, изображают как бы одного человека, они называют небеса «Большим, или Божественным, Человеком». Божественным потому, что Божественное начало Господа образует собой небеса. См. выше, §§ 7—12.

60. Люди без верного понятия о духовных и небесных предметах не могут постичь, чтоб духовное и небесное могло быть устроено и соединено в образе и подобии человека; они думают, что земное и вещественное, составляющее последнее в человеке, составляет и его самого и что без этого человек не есть человек; но да будет им ведомо, что человек становится человеком не в силу земных и вещественных начал, из коих сложилось тело его, но в силу того, что он может разуметь истину и хотеть благо: это последнее и есть то духовное и небесное, что действительно составляет человека. Всякому известно, что человек таков, каковы его разум и воля; но сверх того человек мог бы знать, что земное тело его сотворено для земной службы разуму и воле и для отправления, согласно их требованиям, службы в последней сфере природы; по этому самому тело нисколько не действует само по себе, но вполне повинуется разуму и воле; и до такой степени, что всякую мысль свою человек выражает языком и устами, а все, что желает волею, исполняет телом и членами; таким образом, все делается телом по разуму и воле, а само тело по себе ничего не делает. Из этого ясно, что начала разума и воли составляют человека и что, действуя на самые малейшие частицы тела, как внутреннее на внешнее, они во образе своем подобны человеку, который посему и называется внутренним, или духовным; такого именно человека, в наибольшем и совершеннейшем виде, изображают небеса.

61. При таком понятии о человеке ангелы никогда не обращают внимания на то, что он делает телесно, но смотрят на волю, по которой действует тело; эту волю они называют самим человеком; также и разум его, когда он с волей составляет одно целое.

62. Ангелы, однако, не видят всех небес вместе в образе одного человека, потому что ни один ангел не может объять взглядом всех небес; но в этом образе они видят иногда целые общества, находящиеся вдали от них и состоящие из нескольких тысяч ангелов; по одному обществу, как части, они заключают и о целом, т. е. и о всех небесах; ибо в совершеннейшем образе целое отвечает части, а часть целому: одно различие в величине. Посему ангелы и говорят, что Господь видит все небеса в том образе, в котором им видно только одно общество, ибо Божество из глубины тайника своего (ex intimo) объемлет и видит все.

63. Вследствие такого человеческого образа небес Господь и управляет ими как одним человеком или единицей; известно, что хотя человек состоит из несчетно разнообразных частей, как в целом, так и в отдельности (в целом – из членов, органов и черев (viscera), а в отдельности – из волокон, нервов и кровеносных сосудов, следовательно, из членов внутри членов и из частиц внутри частей), но тем не менее он действует как один человек: таковы и небеса под управлением и усмотрением Господа.

64. Несмотря на такое разнообразие частей, человек потому составляет одно целое, что в нем нет ни одной частицы, которая бы не содействовала целому и не отправляла службы; целое служит для частей своих, и части служат для целого, ибо целое состоит из частей, и части составляют целое; вследствие этого одна часть радеет о другой, соблюдает ее и, взаимно соединяясь, принимает такой образ, что они все вместе, как вообще, так и в частности, содействуют целому и благу его: таким образом, они действуют как единица. Таким же образом и общества на небесах соединяются в одно целое, смотря по отправлению каждым из них службы своей; не отправляющие никакой службы для целого отстраняются как разнородные части: отправляют службу – значит хотят блага, а не отправлять службы – значит хотеть другим блага не ради общего блага, а ради себя самого и при этом более всего любить себя, а в первом случае – более всего любить Господа. Таким-то образом все живущие на небесах составляют как одно целое; не сами по себе, однако, но по Господу: на него они взирают как на Единого, от которого исходит все, а на царство его – как на общину, о которой должно пещись; это самое разумеется в словах Господа: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6:33). Искать правды его – значит искать блага его. Любящие в этом мире благо отечества более своего и благо ближнего, как свое, в той жизни любят и ищут царство Господне, ибо там царство Господне им заместо отечества; а любящие творить благо другим не ради себя, но ради блага любят там ближнего, ибо для них благо есть ближний: все такие люди находятся в большом человеке, т. е. на небесах.

65. Так как все небеса не только изображают одного человека, но, можно сказать, и составляют божественно-духовного человека в наибольшем образе, даже по виду, то небеса и различаются, подобно человеку, на члены и части, которые и одинаково именуются; ангелы знают, в каком члене находится то или другое общество, и говорят: такое-то общество находится в такой-то части или области головы, другое – в такой-то части или области груди, а третье – в такой-то части или области чресл и т. д. Вообще, высшие, или третьи, небеса составляют голову до шеи; средние, или вторые, небеса – грудь и туловище до колен; а последние, или первые, – ноги от колен до подошв и руки от плеч до пальцев, ибо руки с пальцами, хотя они и с боков тела, но составляют последнее в человеке. Из этого еще раз видно, почему трое небес.