Литмир - Электронная Библиотека

– О да, – снова встряла в разговор княжна.– А какие здесь гобелены! Некоторым более трёхсот лет. Наверху есть комната, где находятся наиболее ценные. Позволите устроить вам маленькую экскурсию? – говоря, она подчёркнуто обращалась только к Джорджу, игнорируя наличие Кэти как досадное недоразумение.

– Гобелены? Простите, никогда ими не интересовался, – нервно пробормотал Джордж.

К ним незаметно подплыл официант.

– Могу я предложить вам вина?

– Я пью только минеральную воду и чай, – оскорбился Джордж.

Кэти картинно взяла сразу два бокала, наслаждаясь новым взрывом ужаса в глазах несчастного жениха. Его и винить-то было нельзя. Человек по чистой случайности оказывается ночью на балу у незнакомого джентльмена и обнаруживает там девушку, с которой он помолвлен, одну, без сопровождения, да ещё в таком рискованном наряде.

Вино оказалось тёрпким, пахнущим диким мёдом и яблоками. До сих пор знакомство с дарами Бахуса ограничивалось для Кэти причастием, дома ей внушали, что алкоголь является одним из тягчайших пороков человечества. Но после первого же глотка у Кэти зашумело в голове, что-то мягко стукнуло в затылок, огоньки свечей стали ярче, а в груди разлилось приятное тепло. После недолгой борьбы Джорджу удалось оттащить её к мраморной колонне, увитой плющом так густо, что ветви его, тянущиеся из окна, образовывали некоторое подобие беседки под пологим куполом. Музыка здесь звучала тише.

– Ты хоть понимаешь, что это за место? – зашипел Джордж, стискивая её локоть.

– Нет, – честно призналась Кэти, делая большой глоток из бокала.

– Послушай, приличной девушке нельзя тут быть. Здесь просто какая-то… – он мучительно подбирал слова, – Венеция. Лица скрыты под масками, а потому все ведут себя, как хотят, алкоголь… – Джордж с отвращением покосился на бокалы.

– А дом! Посмотри на эти фрески, скульптуры. Да здесь всё пронизано… Этим. Даже вот. – Он ткнул пальцем в ножку винного бокала.

Только тут Кэти с изумлением заметила, что хрустальный тюльпан бокала поддерживала бронзовая ножка, изображавшая амуров – мальчика и девочку, обнимающихся среди лилий. То ли под воздействием хмеля, то ли что-то в ней самой уже изменилось, но её удивление сменилось весельем.

– Ах, Джорджи, ты слишком серьёзен. Может, тебе действительно стоит посмотреть на гобелены в компании этих очаровательных барышень?

– Да пойми ты, – его голос сделался почти умоляющим. – Тут такое творится! Я, когда шёл в этот зал, видел справа, в галерее, пару. Так вот, джентльмен целовал леди прямо здесь, – Джордж неопределённо махнул рукой в сторону декольте Кэти и тут же страшно сконфузился, залившись краской.

– А она… Она трогала его… его…

– Фаллос, – услужливо подсказала Кэти. Как славно, что её рассеянный учитель часто забывал ключик от одного небезынтересного шкафчика в библиотеке, и ей удалось выкрасть анатомический атлас. Вот, при случае можно блеснуть глубокими знаниями. Однако же задерживаться не стоит.

– Прости, Джордж, мне надо кое-кого найти. —Кэти повернулась, чтобы уйти, но звук, похожий на писк раненной куропатки, заставил её обернуться. Её жених обрёл удивительное сходство с молельной статуей древних ассирийцев. Ассирийцы были людьми весьма занятыми, стоять и молиться в храме времени не имели, потому оставляли вместо себя статуи, которым рука скульптора придавала надлежащий вид – вытаращенные в половину лица глаза, разинутый рот, руки слегка разведены в стороны. Кэти немного смягчилась.

– Ну, право же, Джорджи, всё не так уж плохо. По крайней мере, здесь нет твоей матери, и ты можешь немного расслабиться.

– Руку! Она трогала его руку, а не то, что ты… Ты откуда такие слова знаешь?! И при чём здесь моя мама?

– При том, что ты, когда она рядом, дышать боишься. И я тебя не виню. Император Калигула перед ней жалкий младенец. Не сомневаюсь, что леди Мэлвик даже его приучила бы пить исключительно минеральную воду. Кстати. Как она поживает?

– Великолепно. Спасибо.

– Чудесно, чудесно, – заулыбалась Кэти, хотя отношения её с будущей свекровью были таковы, что она с гораздо большей радостью узнала бы, что та заразилась бубонной чумой. Мама Джорджа относилась к той породе людей, которые считают день прожитым зря, если до захода солнца они не совершили что-то такое, что заставит содрогнуться потрясённое человечество. Смелые, решительные, властные и непоколебимые, они незаменимы на палубе пылающего галеона, в римском сенате или во главе татарской орды, несущейся в бой, но вот в быту сними бывает сложновато о чем-то договориться. Кэти не удержалась от доли ехидства:

– Кстати, как она тебя сюда отпустила?

– А она не знает, – тихо пробормотал Джордж. – Я заехал к Марку насчёт покупки двух жеребцов и вот, оказался здесь. Он сказал, только у лорда Рэйберна мы сможем найти то, что нам нужно.

– Ну ладно, – поспешно сказала Кэти, опасаясь узнать о тонкостях покупки жеребцов гораздо больше, чем ей хотелось бы. – Я ненадолго покину тебя…, и она поспешила смешаться с толпой, почти не ощущая угрызений совести.

Эрика нигде не было. Кэти по ажурной витой лестнице поднялась на балкончик, но сверху было видно море парящих в волнах вальса пар без лиц, возраста, имени. Вот китайская ваза танцует с луной, вот египетскую богиню увлекает в вихре танца галантный арлекин. В этом водовороте лишь одно, если можно так сказать знакомое лицо – у фонтанчика, бронзовая дельфинья пасть которого изрыгала светло-золотые струи шампанского, стояла и наблюдала за всеобщим весельем безучастная смерть. Кэти поспешила вниз, и когда сбегала по лестнице, перепрыгивая ступеньки, взгляд выхватил сценку – княжна Мария, рассекая океан танцующих пар, тащила за руку Пьеро, как муравей дохлую гусеницу. Кэти от души ему посочувствовала. Но едва её нога ступила на паркет, началась кадриль, и её подхватил весёлый толстяк в расшитом золотом бархатном камзоле. Безумный темп кадрили с её постоянной сменой партнеров, напоминавшей тасуемую колоду карт, странно расслабляюще подействовал на неё. Волнение, смущавшее разум улеглось, зато в крови вскипело другое, прежде неведомое. Калейдоскоп масок, вихрь атласа, шелка и бархата, смех и взрывы музыки, подобные порывам ветра, стали казаться более реальными и настоящими, чем жизнь, оставшаяся за стенами замка. Но вот угасли озорные всполохи кадрили и Кэти, наконец, обрела свободу. Но, как выяснилось, ненадолго.

– Вот она, – послышался за спиной суровый голос.

Повернувшись, Кэти едва не расхохоталась. Перед ней, уперев руки в бока, в позе итальянской мамаши, встречающей нерадивого подвыпившего сына, стоял разгневанный Пьеро. Из схватки с русскими княжнами он вышел не без потерь – один помпон оторван, края картонного воротника печально поникли, как осенняя хризантема под порывами холодного ветра, чёрный грим под глазами потёк и казалось, что Пьеро плачет чёрными слезами. Компанию ему составлял брутального вида морской пират со шпагой и кортиком за поясом. Холодный взгляд тёмно-серых глаз пирата ничего хорошего не предвещал. Пара, безусловно, получилась комичная, но Кэти стало не по себе.

– Джордж! Кузен Марк! Вот не ожидала вас здесь… Хотя тебя, Джордж, я уже видела. Как гобелены?

Пьеро скрипнул зубами.

– Малышка Кэти, мы сейчас же едем домой, – пират ласково, но неумолимо взял её под руку.

– Но Марк! – Кэти была готова заплакать от досады. Между тем, она понимала, что сопротивление бесполезно. Её двоюродный брат относился к той редкой породе людей, чья жизнь подчинена железному распорядку и незыблемым правилам, которые он распространял как на себя, так и на других. К огромному неудовольствию последних. Кэти некстати вспомнилась целая коллекция чучел – охотничьих трофеев, педантично пополнявших его кабинет. Каждое под ежедневно протираемым стеклянным колпаком, снабжено подробной табличкой, содержавшей всю необходимую информацию – время, место убиения, название на латыни.

– Твоё пребывание здесь в это время абсолютно недопустимо.

10
{"b":"430993","o":1}