Однако пришли почти все члены клуба, приехал и представитель Роскосмоса Щёткин. Любителей привлекли не гамма-всплески. Разнесся слух, что на заседание придет Александр Гринвич. Тот самый полоумный врач-уролог, утверждавший, что во всех нас живут некие существа из виртуального мира – виобры. Чушь, конечно, но интересно ведь узнать чем закончился его эксперимент. Говорили, что долгое время после опыта он провел в клинике.

Обстоятельный доклад как всегда делал уфолог Закамский, развесив на высокой трибуне чертежи и схемы. Председательствовала, конечно, госпожа Крупицина и, не изменяя привычке, регулярно постукивала карандашом по пузатому графину.

– Однако гамма-всплески, будем реалистами, – увлеченно вещал Даниил Пантелеймонович, – представляют немалую опасность для Земли. Возможно, именно гамма-всплеск стал причиной вымирания 443 миллиона лет назад 60% живых существ на нашей…

Закамский не закончил фразу. В дверях зала показался врач-уролог собственной персоной.

За его спиной горой возвышался член клуба любителей астрономии, миллионер Скалодуб. Колбасник держал в руках большой сверток из желтой оберточной бумаги.

– А-а, – расплылся в улыбке уфолог. – Наконец-то. Слава богу, вас уже выпустили из психиатрической лечебницы. Наслышан, так сказать, о ваших мытарствах. Милости просим. Ха-ха.

Многие любители повскакивали с мест. Звон графина, на котором скакала крышка, потерялся в шуме голосов.

Александр Данилович взял у Скалодуба сверток, прямиком направился к председательскому столу. Не реагируя на продолжающиеся подковырки уфолога, развернул бумагу и продемонстрировал любителям астрономии что-то среднее между обломком бивня мамонта и помятым куском арматуры.

– Это часть пропеллера от самолета «Илья Муромец», разбившегося в горах Крыма в начале ноября 1920 года.

Крупицина подалась назад. От человека с нездоровой психикой с куском железа в руках можно ожидать чего угодно.

– На всякий случай я связался бы с медиками, – хихикнул перезрелый студент Янсон, не отрывавший пристального взгляда от странного предмета.

– Уберите со стола металлолом, – вытерла пот со лба, а потом высморкалась председательша. – Мы… обсуждаем сейчас очень важную тему гамма – всплесков.

Гринвич прямо из горлышка ополовинил графин с ее стола, нагнулся к руководительнице клуба:

– Скажите, Вера Игнатьевна, в вашей семье говорили о какой-нибудь значимой фамильной реликвии, которая была безвозвратно утеряна?

– Ну, – замялась Крупицина, – прабабушка была дворянкой. Родственники в Гражданскую войну уехали в Польшу, в 39 были репрессированы. Что сталось с прабабкой, не знаю. Да, говорили, о серебряном поясе то ли с гранатовой головой змеи, то ли малахитовой. Якобы этот пояс носила еще княгиня Ольга. Но к сожалению….

– Не этот ли? – вынул из портфеля Гринвич пояс из потемневших от времени, чеканных серебряных пластин. Вместо пряжки – часть малахитовой головы ящерицы.

Зал ахнул. Крупицина поднялась, протянула к поясу руку.

– Откуда это у вас?

– Из мраморной пещеры, куда вы, я, Закамский, Скалодуб, Янсон и, конечно, наш уважаемый представитель Роскосмоса Щёткин попали сто лет назад после крушения самолета с гордым названием «Ильич». На нем мы сбежали от большевиков.

– Я же говорил нужно набирать «03», – подбежал к столу Янсон, оттолкнув уфолога. Сам же принялся ощупывать пояс, пробовать его чуть ли не на зуб. Александр ему не мешал.

Под его локоть усиленно совал голову уфолог. После долгой паузы Янсон сокрушенно произнес:

– Господа, до того как увлечься астрономией, я долгое время интересовался археологией. По моей предварительной оценке пояс действительно старинной работы, но нужна экспертиза.

– С чего бы это у вас такая тяга к раритетам, Янсон? —отобрал у него пояс Гринвич. – Уж не потому ли, что вам самому по наследству досталась редкая уникальная вещица, которую вы от всех скрываете и позволяете себе глядеть на нее только по ночам? Массивный кулон с красным камнем на золотой цепи. Гранат «Око дьявола» был найден французскими солдатами в Египте и подарен Наполеону. В Париже его огранили и вставили в оправу. В 1812 году кулон был найден у мертвого бригадного генерала Жерара де Монтье. Я навел справки. Ну, Янсон или вернее сказать, Янберг, так ли это?

Студент замычал, будто к нему подвели электричество, опустился на свободный стул за председательским столом, где ни жива ни мертва сидела Крупицина. Рядом застыл в скрюченной позе уфолог.

– Да, но это ничего не доказывает, – почти не открывая рта, заговорил Закамский. – Вернее, не доказывает вашу гипотезу виртуального мира. Пояс вы могли украсть из музея, а Янсона напоить и выведать у него тайну о кулоне.

– Не тешьте себя пустыми надеждами, Засулевич. Извините, Закамский. И выбросьте свой амулет в виде 8 миллиметровой пули от французской винтовки Лебеля, что постоянно носите на шее. Он вам никогда не приносил удачи и не принесет. Ваш посмертный удел – читать дурацкие лекции об НЛО и пришельцах лопоухим простакам в таких клубах как «Желтый карлик».

Все повскакивали с мест, сгрудились возле уфолога, а он машинально приложил руку груди. Даниил Пантелеймонович явно носил амулет, об этом говорил кожаный шнурок, заметный под воротником рубашки.

– Расстегивайтесь, – приказала Крупицина.

И Закамский не посмел ослушаться. Через несколько секунд все увидели сплющенную пулю на черном кожаном шнурке.

В зале поднялся страшный гвалт.

«Что же это такое?» «Неужели уролог и в самом деле побывал в 1920 году, а все мы виобры из виртала?» «Не может такого быть, все заранее подстроено. И председательница с ними заодно. Сенсации хотят, телевидения».

– Хорошо, – поднялся молчавший до этого представитель Роскосмоса Щёткин. – А у меня ничего не осталось памятного от того трагического времени?

– Не видел, не знаю, – подумав, ответил Гринвич.

Завернул в бумагу обломок пропеллера, направился к выходу. За ним последовал Скалодуб. В дверях врач остановился:

– Баронесса Крутицкая была поистине Златовлаской, как вы, госпожа Крупицина. Ее серебряный пояс мы нашли с господином Скалодубом в мраморной пещере под Алуштой.

Колбасник широко кивнул, пристально следя за залом, как опытный телохранитель. А тот продолжил:

– Я все наблюдал собственными глазами. Вы Щёткин, служили в Добровольческой армии генерала Деникина под фамилией полковника Щетинина, а когда Антон Иванович весной 1920 ушел с англичанами, потеряли веру в победу. Переметнулись к большевикам. Они с радостью вас приняли и сделали комиссаром 8 бригады 13 армии под командованием Засулевича. То есть Закамского.

– Что? – чуть ли не задохнулся уфолог.

– Интересно, – прищурился сотрудник космического ведомства.

– Так оно и было, Нестор Самуилович. Когда вы попали в засаду уже к белым, на коленях просили барона Врангеля о пощаде, и он вас пожалел, вернул погоны и даже позволил смыть позор героическим поступком – помочь пробиться в Крым полковнику Свиридову и спасти находящуюся у него баронессу Крутицкую.

«Вот почему у нас ракеты постоянно падают, одни предатели в Роскосмосе», – зашептали в зале.

– Вы уже поняли, – говорил спокойно Александр, – что баронесса Крутицкая – теперь никто иная как Вера Игнатьевна Крупицина. Но весь план спасения, в котором принимал участия и я и полковник Дубовал, то есть Скалодуб, рассыпался. Свиридов захватил у большевиков бронепоезд под Мариуполем и, приблизившись к позициям красных, начал палить по всем без разбору. Положил больше половины добровольцев из нашего отряда, которые хотели его спасти. Пришлось бежать на аэроплане. В том числе и комбригу. Он обманул Фрунзе, сообщив ему о разгроме Свиридова. Засулевичу светил трибунал. Перед побегом через линию фронта ординарец Засулевича Янберг, наш многострадальный студент Янсон, прихватил награбленные во время войны ценности. Но позже отказался делить их со своим комбригом.

– Сволочь! – воскликнул вдруг Закамский. —Так-то ты со своим командиром!