Но председатель уже закусил удила:
– Ведите меня на гондолы! Сто евро? Шо цэ за гроши? Покатаю Маттео. Ведите на гондолы! Сам вас повезу! – неистовствовал новый гондольер.
Отстояв небольшую очередь, уселись, наконец, в уникальную посудину.
– Говори по-русски! – предложил председатель, вручив сотню евро улыбчивому гондольеру.
– Грацье, – ответил тот, пряча купюру.
– Спасибо! – поправил его председатель.
– Зпасибо, – улыбнулся гондольер после того, как с ним быстренько пообщалась Светлана.
– Молодец! – похвалил бетонный король, – Теперь пой! – предложил он.
Выяснилось, что петь можно не везде, да и не всякий может.
– Ладно, рули! Я сам за тебя спою, гондольер, – приказал король, и едва вырулили в акваторию, над просторами венецианской лагуны вдруг понеслось, – Запрягайтэ, хлопци, конэй, та й лягайтэ спочивать, а я пиду в сад зэлэный, в сад крынычэньку копать! – распугивая встречные катера, мощно орал бетонный король-гондольер.
Глава 21. Динамовцы
В офисе Константина меня, похоже, не ждали. Во всяком случае, мне так показалось. За моим столом с важным видом восседал Стельмах. Рядышком на стульчике скромно пристроился Костя, а вокруг, кто как смог, разместились все полковники разом.
– Как там Италия? – из вежливости, негромко спросил Сотников.
– Италия бэлла, – традиционно ответил ему, и тут же ощутил на себе испепеляющий милицейский взгляд:
– Мы работаем, Анатолий Афанасьевич, – раздраженно пробрюзжал бывший начальник райотдела милиции самого Хабаровска.
– Срочно готовим договор, Афанасич, – словно оправдываясь, добавил мой партнер Костя.
– Работайте-работайте. Я вам не помешаю, – ответил занятому делом коллективу и покинул офис почти на неделю…
Первым делом отправился к итальянцам на Садовую-Спасскую. Увы, их офис оказался закрытым и опечатанным. Собственно, чего я ждал – время летних отпусков.
На следующий день съездил своим ходом в Волоколамск к Главе администрации – может, тот в курсе переговоров по программе Путин-Берлускони.
– Карабанов в Москве на совещании у Громова, – сообщила секретарь, – Зайдите к заму по экономике, – посоветовала она.
Зашел на свою голову.
– Документ утвержден, – обрадовал тот, – Вот только мы подкачали.
– Что случилось? – насторожился я.
– Да народ у нас, сами знаете. Прослышали про итальянскую промзону и теперь требуют, чтоб им заплатили по пять миллионов долларов за гектар. Сосем с ума сошли… Как обычно, нашлись смутьяны. Теперь судимся даже с теми, кто давно продал всё за копейки каким-то мошенникам. Обманули нас, говорят, пусть район компенсирует. А мы здесь причем? – искренне возмущался экономический зам.
– И что будет?
– Сами не знаем. Денег вбухали в это Сычево!.. Конечно же, найдем другие участки, но денег уже нет… Поторопились на свою голову. Думали, фермеров из совхозных пьяниц сделаем. А теперь – кто ж её за так вернет, землицу эту… Не знаю, – совсем расстроил он…
Вечером позвонил МихНик, поинтересовался делами. Рассказал ему о поездке.
– А банк «Интеза» уже создан. Видел его вывеску на Садовом, недалеко от Курского вокзала. Может съездим? – предложил он.
Съездили.
– Президент вас примет, – обрадовалась скучающая секретарь хоть какой-то работе, – Сейчас приглашу переводчицу.
– А что, ваш президент итальянец? – поинтересовался МихНик.
– Вряд ли, все итальянцы в отпуске, – ответил ему за секретаря.
– А наш работает, – не согласилась та.
– Значит, не итальянец, – определил я.
– Итальянец-итальянец… Прэго, синьори, – широким жестом пригласил в свой кабинет словно возникший ниоткуда президент. Следом за нами шмыгнула переводчица.
Представились. Рассказали о наших интересах в программе Путин-Берлускони.
– Он не знает такой программы, – перевела переводчица.
– Как?! Ваш филиал создан специально, в рамках этой программы, отдельным пунктом, – сообщил я президенту.
– Он об этом ничего не слышал. Банк российский, и работает по законам Российской Федерации. Поэтому он не в отпуске. Постарается узнать, но это только в сентябре, когда будет работать итальянская «Интеза», – пообещал президент филиала.
Поблагодарив президента и переводчицу, откланялись. Час от часу не легче.
– Хотите, съездим в Сергиев Посад? – предложил МихНику.
– Не хочу. Тоже, наверно, в отпуске, – улыбнулся тот, – Время такое неприкаянное.
Съездил один. Прошел по безлюдным гулким коридорам, вошел в пустую приемную, и в кабинете застал лишь скучающего директора.
– О, Афанасич! – обрадовался тот, – Хоть будет с кем выпить, – достал он бутылку итальянского вина, – Видишь, приучил-таки меня. Водку теперь не пью. Только вино.
– Правильно, – согласился с ним, – Водка, она для согрева, а вино – для души.
– Хорошо сказал. Давай, за это.
– Давай… Жаль, третьего нет.
– Он в Москве. Зашился там с этой приватизацией. Сказал, пока ни приватизируемся, бесполезно что-то делать. Потом это сделанное кто-нибудь «прихватизирует»… Вот только, когда все произойдет, кто знает… На вино пока хватает, а что дальше, честно говоря, не знаю. Я так понял, у тебя горит?
– Еще как, – снова расстроился я.
– Ладно, Афанасич, зато мы познакомились, в Италию вот съездили, тальято поели, вина попили. Что еще надо?
– Йэдэм дас зайнэ, – ответил ему. Стало грустно, даже вино не радовало.
Расставаясь, понял, больше не увидимся…
И вот я снова в офисе Константина. Устроился на приставном стульчике у стола Сотникова с пенобетонным блоком, занимающим половину столешницы.
– А где народ? – спросил Анатолия Борисовича.
– В Волоколамске. Будут после обеда.
– Как там дела?
– Да так, ни то, ни сё. Домики забраковали – слишком дорого.
– Дорого?! – удивился я, – Дешевле не бывает.
– Да им, похоже, все равно. От пенобетона отказались.
– Почему?
– Сказали, сляпают для вида в полкирпича, а толщину отольют из всякого мусора. Так дешевле. И площади урезали до предела. Теперь таунхаус не трёхэтажный, а одноэтажный с мансардой из досок.
– Бред какой-то, – на выдержал я.
– Бред… Но Костя на все согласен. Его «Модуль» теперь заказчик, а подрядчик местный типчик. Он там, что хочет, то и делает, – проинформировал Синеносов.
Появились Теплинский с Сотниковым.
– Афанасич, я там тебе зарплату начислил. Ты извини, всего три тысячи, больше не могу. Ты же все равно у нас не работаешь.
– Спасибо, Виталий Иванович, сто долларов в месяц – это богато. Во всяком случае, лучше, чем ничего. Об остальном меня Борисович проинформировал. А где ваш Стельмах?
– Они там с Костей банкуют. Вы им пока не мешайте, – попросил Теплинский.
Ну, и ну. Телега управляет лошадью…
Появился Стельмах. Что ж, можно топать к Косте.
– Привет, Афанасич. Ты что, болел?
– Можно и так сказать, – ответил ему и посвятил в наши далеко не радостные перспективы.
– Да-а-а, Афанасич. Расстроил ты меня. Я-то думал, хоть это направление в порядке. А тут.
– Да оно в порядке, за исключением… Бобик сдох.
– Какой Бобик?
– Что, не знаешь анекдот? – рассмеялся я, – Рассказать?
– Не надо… Похоже, придется обращаться к «динамовцам», – задумчиво выдал Костя.
– А это, кто такие? Не продинамят?
– Динамовцы не продинамят, – повеселел Костя, – Мои партнеры. Я им вещевой рынок на «Динамо» строил. Павильончики для торговли. Закачаешься… А потом понеслось, поехало. Когда Лужков стадионные рынки разогнал, они на «Станколит» перебрались – снова мне работа… Сейчас у них деньги есть. Думают, чем еще заняться.
– А ты их давно знаешь?
– Несколько лет. Ребята надежные. Если о чем договорились, слово держат… В общем, поговорю. Если захотят, сообщу… Попробуем этот вариант, – предложил Костя.