– Так какого же черта стоишь тут, а не заходишь? – женщина подошла ближе. Взгляд ее был по-прежнему настороженно подозрительным, – а собственно, по какому делу?
– Вообще-то я собирался на работу к вам устроиться, – произнеся эти слова, Андрей почувствовал некоторую уверенность.
– А кем, если не секрет? – взгляд женщины потеплел. Неожиданно от нее повеяло чем-то домашним.
Андрей непроизвольно улыбнулся.
– Учителем. – твердо сказал он.
– Учителем? – озадаченно протянула женщина. – А не боишься?
– Чего же тут бояться?
– Ну, ну, – женщина прошаркала ногами в сторону высокого крыльца, – У нас же тут одна шпана да наркоманы учатся… Или не учатся…
Андрей вопросительно поднял брови.
– Чо удивляешься. Район у нас такой. Большинство из наших детей по ошибке сделано… Да, ладно, иди, – внезапно переменила она тему. – Директор на первом этаже. Первая дверь направо, – и она величественно удалилась за угол здания.
«Надо же, – Андрей покрутил головой и осторожно, стараясь не поскользнуться, поднялся по крутым обледенелым ступеням, – Хорошо же тут детей характеризуют».
Первое впечатление об учащихся сложилось довольно-таки неплохое. Правда, его чуть не снесла с ног пробегающая по коридору какая-то мелочь. Но это дело поправимо. Андрей вовремя успел посторониться.
– Здрасте, – явственно услышал он звуки нескольких негромких голосов сквозь топот множества бегущих ног.
– Здравствуйте, – машинально ответил он, берясь за ручку двери директорского кабинета.
– А вы зачем к нам? – маленькая девочка с косичками и большими очками вопросительно уставилась прямо в глаза Андрею. Для этого ей пришлось задрать голову.
«Вот те, бабушка, и Юрьев день… – мелькнула быстрая мысль, – Еще один допрос с пристрастием…»
Но отвечать что-то было нужно. Слишком настойчиво девочка загораживала дорогу. Отмахнуться Андрей не мог.
– Собственно, ты из какого класса?
Мордашку девочки озарила солнечная улыбка. Андрею вдруг стало ясно видна россыпь бледных веснушек на носу и щеках девочки.
– Я – из пятого! – гордо произнесла она, пытливо что-то ища в глазах Андрея. – Меня зовут Эльвира, – доверительно добавила она.
– Эльвира – повелительница тьмы, – вполголоса пробормотал Андрей.
Девчушка недовольно наморщила носик.
– Да ты не обижайся, – виновато выговорил мужчина, – я не со зла. Просто у меня почему-то именно такая ассоциация в голове появилась.
– А… – девчушка мотнула головой, косички трепыхнулись, – тогда ладно. А что вы у нас будете вести?
– Ну, так сразу не ответишь, – рассмеялся Андрей, – скорее всего – историю.
– Ура!!! – девочка развернулась и стремительно убежала догонять своих одноклассников.
Андрей опасливо переступил порог директорского кабинета…
***
– Маришка, поздравь меня! – провозгласил Андрей с порога. – Я еще на одну работу устроился.
– На какую еще работу? – Марина изумленно посмотрела на мужа.
– Я же тебе говорил, что пойду в школу работать.
– А как же твой стадион? Неужели бросишь? Ты же все хотел рисовать, а теперь…
– Да, все нормально, – Андрей успокаивающе обнял жену за плечи, – в школе у меня только первая смена. А на стадионе я смогу рисовать вечером.
– Сколько же у тебя часов?
– Часов?
– Ну, какая нагрузка?
– А вот ты о чем, – Андрей усмехнулся, вспоминая девчушку Эльвиру из пятого класса, – всего тридцать шесть. Ровно две ставки. По шесть уроков каждый день. Примерно в час освобождаюсь. А потом можно и на стадион. Там я тоже уже договорился.
Марина задумчиво нахмурила лоб.
– Подожди, – она пошевелила пальцами, что-то подсчитывая, – утром, до часу ты в школе?
– Ну…
– Потом – часов до девяти-десяти – на стадионе рисуешь… Так?
– Ну. А в чем, собственно, дело? – Андрей оглядел комнату. Ему показалось, что люстра укоризненно качнулась.
Марина демонстративно постучала ладонью по лбу.
– Подумай своей головой. Ты будешь целыми днями занят. А кто Мишку на тренировку будет водить?
Андрей изумленно посмотрел на жену.
Сын, услышав свое имя, протопал к ним, волоча за собой шпагу. По стене и полу пробежала изломанная тень. Чем-то мрачным вдруг повеяло в доме. Марина положила руку на Мишину голову и ласково прижала сына к себе.
– Мишку? На тренировку? – Андрей взял сына за руку и подтащил ближе к себе. Взлохматил ему волосы. – Да, он и сам уже не маленький. Неужели не доберется?
– Через весь-то город? – Марина аж задохнулась от негодования. – Да еще и на транспорте? С пересадкой? Ты с ума сошел?
– А что такого? Что-то я не понимаю… – Андрей присел на корточки перед сыном и посмотрел ему прямо в глаза. – Миш, ты же спортсмен, фехтовальщик, неужели не справишься?
– Да, никаких проблем! Конечно, справлюсь!
– Ну, вот видишь. Ребенок сам знает, что справится. Ему все-таки уже не пять лет, чтобы его за ручку водить… – Андрей решительно поднялся. – Так что, все путем…
– Ну, уж нет, – отрезала Марина, – никакой самодеятельности. Я сама буду водить его на тренировку.
– Ты? А как же твоя работа?
– А что работа? Я же, как раз в основном только во вторую смену работаю.
– У тебя же есть и утренние уроки.
– Не каждый же день. Утрясем расписание. И дни тренировок будут свободны от уроков утром…
5
Андрей постепенно входил в новый режим работы. Утром он шел в школу. Впервые в жизни он испытывал странное чувство своей нужности. Он увидел как разгораются ясностью глаза ребятишек при его рассказе., как жадно многие ловят каждое его слово. В такие минуты хотелось творить. Андрей благожелательно смотрел на учеников, стараясь внести в объяснение материала как можно больше нового…
– Андрей Георгиевич, – обратилась как-то ук нему одна из молоденьких учительниц, Ольга Геннадьевна, – откуда вы берете такие факты на своих уроках?
Андрей даже опешил от такого вопроса. «Понятно было бы, если бы это спросил кто-нибудь из учеников, а тут…».
– Ну, как вам сказать? – он обвел глазами стены школьного коридора.
Всевозможные грамоты, плакаты и прочие стенды словно подбадривали его, призывая к решительности. Расписание уроков прямо и откровенно подмигивало ему отблеском лампочки на стекле.
Девушка старательно ждала ответа.
Рука Андрея потянулась было к голове, нервно потеребила бровь.
– Видите ли, Ольга Геннадьевна, – наконец он выдавил из себя, – и просто очень много читаю, – он запнулся, вспомнив, что его собеседница преподает литературу и, следовательно, читает тоже очень немало. – И в основном, специальную, историческую литературу.
– Да, это-то как раз и понятно, – нетерпеливо отмахнулась девушка, – как вы определяете, что можно сказать детям, а что – нет?
Андрей снова собирался было почесать бровь, но вдруг подумал, что это будет выглядеть несколько наигранно. Он неловко улыбнулся.
– Понимаете, фактов, интересных для рассказа довольно много. Я мог бы рассказывать бесконечно, – он помолчал. – я стараюсь выбирать то, что меня самого бы заинтересовало в каждом конкретном возрасте. видите ли, в пятом и десятом классах, в принципе идут одинаковые темы. Но в пятом классе детям нравится совсем не то, что в десятом. Вот и приходится как-то лавировать…
– Ну, в этом отношении вам гораздо проще, чем мне, – она задумчиво пошла вдоль по коридору.
Андрей машинально последовал за ней. Взгляд мужчины непроизвольно обратился к заледеневшим окнам, через которые смутно прогглядывали белые шапки деревьев,
– У нас есть жесткая программа, – продолжала между тем Ольга Геннадьевна, – мы должны рассказывать о Пушкине и его произведениях, Лермонтове, Толстом и других…
– А вам не кажется, – неожиданно перебил Андрей, – что эта ваша программа безнадежно устарела?
– К-как это – устарела? – ее синие глаза распахнулись во всю ширь и уставились на мужчину изумительно чистыми озерами.