– Папа, – только и нашел я что ответить.

Я побегал по телеканалам, ничего интересного не нашел и заглянул к взрослым на кухню.

– Можно, я на улицу выйду, Глеба подожду?

– Садись-ка лучше за стол, – отозвалась тетя Оля. – Пока Глеб заявится, с голоду помрешь…

– А вы сами ужинали?..

– Да если б вас дожидались, уже бы давно в кощеев превратились…

Я рассмеялся.

Выйди, – разрешила мама. – Только не дальше калитки…

Над поселком висело беззвездное небо. Свет из окон освещал только зелень в палисадниках. Горел свет и в доме Маши. Позвонить в дверь? Постучать в окошко? Но если выйдут Машины родители, что я им скажу? – уже довольно поздно. Да и если появится Маша, не по-товарищески волновать ее на ночь глядя…

Я возвратился домой, отозвал отца в зал.

– Пап, – обратился я. – Позвони, пожалуйста, родителям Димки. Пусть скажут Глебу, что я уже дома…

– Хоть звони, хоть ни звони, – появилась из кухни тетя Оля, – долго придется ждать. Иди, Сережа, поешь. И ложись спать, если устал. Носитесь, сладу с вами нет…

Глеб сидел на мне верхом, взобравшись с ногами на кровать.

– Просыпайся, – тормошил он меня. – Чего вчера не дождался?.. Я тебя будил, да такого соню и пушкой не возьмешь…

– Чего тебе? – я приоткрыл один глаз.

– Скучно…

– Да пошел ты! – я попытался повернуться на другой бок, но Глеб вдавил в меня коленки. – Прекрати! Больно, – взмолился я.

– А не то еще будет, – ухмыльнулся Глеб. – Ну, сколько можно спать?..

Он соскочил с кровати, подхватил со стула мои рубашку и штаны и, скомкав их, запустил в меня.

Я отбросил одеяло и сел, свесив на пол ноги.

– Родители дома?.. – спросил.

Глеб передернул плечами:

– Мои – на работу ушли, за твоим отцом кто-то на легковушке приезжал…

– А мама?..

– Она в огороде, на грядках… На кухне нам завтрак приготовила… Ты одевайся!.. Чего на меня уставился?..

– Думаю, – ответил я.

– О чем можно думать?..

Я прищурил глаза и выдохнул:

– Ты умеешь хранить тайны?..

Глеб хихикнул:

– Либо сон решил мне доверить?.. И что же тебе приснилось?..

– Я не шучу…

Я неторопливо надел рубашку, стал натягивать штаны.

– Ну, чего замолчал? – присел на табуретку Глеб.

«Ага, заело!», – подумал я со злорадством, а вслух сказал:

– Раз тебе не интересно!..

– Интересно, интересно, – Глеб вместе с табуреткой придвинулся ко мне поближе.

– Поклянись, что никому не расскажешь!.. Ни родителям, ни Димке!..

Глеб изумился:

– А почему Димке нельзя?.. Он же наш друг!..

– Нельзя, – отрезал я, не вдаваясь в подробности.

– Ладно… Клянусь…

– Тогда слушай, – начал я. – Когда я возвращался от Рудика, то пошел не улицей, а вдоль ручья, через лозняк…

– Ночью?.. И не побоялся?..

– Днем… Это когда вы в футбол гоняли…

– Ага… И что увидел?.. Или нашел что?..

– На яму наткнулся… Глубокая, доски над ней в виде настила…

– И какая ж тут тайна? – расхохотался Глеб. – Мы там когда-то играли… В этой яме, представь, бобры жили…

– Бобры?..

– Однажды появились, и никто их не трогал. Ручей перегородили, и он почти в речку превратился. А в позапрошлом году исчезли. Куда – никто не знает. Мужики плотину разобрали, и когда вода сошла, нашли рваную сеть.

– А бобры разве в ямах живут?.. В норах…

– Яма, это то, что от норы осталось… Ребятня поверху бегала, кто-то и провалился… Это потом мы яму расширили, в блиндаж превратили… Интересно там было… А потом…

– Надоело?..

– Пацаны пришли, как обычно, а в яме две гадюки ползают… Представляешь?.. И больше мы туда ни ногой…

Я зажмурился. Вот те и на! А я так смело полез вчера в яму! А если б там ползала змеюка?

– «Тайна», – передразнил меня Глеб, намериваясь подняться с табуретки.

– А вот и тайна! – выдохнул я. – В яме были украденные в магазине товары!..

Лицо Глеба вытянулось.

– Ну! – напружинился он. – И что?.. Чего тянешь кота за хвост?..

И я рассказал товарищу, что случилось дальше.

Глеб слушал меня, раскрыв рот, а когда я поставил точку в своем повествовании, воскликнул, подхватившись с табурета:

– Пошли туда… Посмотрим…

По стеклам прошуршала ветка.

– Кто еще там? – Глеб распахнул окно.

За палисадником стоял Димка. Он крутил длинной веткой над головой, гримасничал и пританцовывал.

– Погоди, сейчас музыку врублю! – поддержал его настроение Глеб. – Либо скутер подарили?..

– Ага, подарили!..

– Правда? – Глеб до пояса вылез из окна.

– Покажи! – я, не мешкая, на половину туловища пробился рядом с ним.

Скутера не было. Я увидел лишь прислоненный к калитке велосипед.

– Обманщик, – сказал Глеб.

Димка продолжал сиять:

– Да слепые вы, что ли?.. Ты, Серега, разве не узнаешь?.. Это же твой велосипед!..

Мы выкатились из окна.

– Ура!.. Велик!.. Нашелся! – с воплем я схватил велосипед, потряс его, убеждаясь в прочности, поднял за багажник заднее колесо и, нажав на педаль, заставил его вращаться. – Блеск!.. На ходу!.. Ура!..

Глеб тоже потормошил велик, потом метнулся к Димке.

– Ты где его нашел?.. Молодец!.. – обхватил товарища и рывком оторвал его от земли.

Торжествующий Димка улыбался, как будто ему только что вручили орден или медаль.

– Ты прокатись, – наконец сказал он, освободившись от Глеба.

И правда, подумал я. На вид-то велик целехонький, а как он в движении? Не рассыплется ли по дороге?..

С трепетом я оседлал велосипед и тронулся с места. Но чем дальше я отдалялся от ребят, тем сильнее охватывало меня чувство некомфортности. И сиденье неудобное, и руль низко посажен, и педали тугие, и переднее колесо балансирует. Я развернулся в недоумении.

– И как? – встретил меня Глеб.

– Чего не радуешься? – удивился Димка.

Я соскочил с велосипеда, сокрушенно посмотрел на ребят.

– Мне, кажется, он не мой, – сказал растеряно.

– Не твой, конечно, – согласился Глеб. – Машкин…

– Не Машин…

– Да такой же у тебя был!..

– Да, такой… И марка та, и раскраска… Но этот – не тот, вам говорю…

– С чего взял?

Я принялся объяснять.

– А вот и еще различие… У меня на багажнике две пружины, а тут – одна, вместо другой – проволока накручена… У меня одной спицы в заднем колесе не было…

Мы разом поглядели на Димку.

– Ты где велик-то стырил? – нахмурился Глеб.

– Ну, даешь! – вырвалось у меня.

Димка скривил лицо.

– Придумали еще, буду я воровать, – буркнул. – Велик валялся, я его и подобрал..

– Так и валялся…

– Ну, не валялся… Стоял прислоненным к столбу…

– Да не тяни, рассказывай, – Глеб облокотился на палисадник.

– А че?.. Вы еще спали, а я уже был на ногах… Поручение отца выполнял… Когда вертался домой, мимо дома Карасика проходил… Жуть, что там творится!.. Козырь, видно, опять вусмерть пьяный, на всю улицу слышно, как орал на Кольку и на жену!.. Мне даже жалко Карасика стало…

– Ты – про велосипед, – перебил Глеб. – Мы ж у тебя не про Кольку спрашиваем…

– А я про что?.. Иду, значит, дальше, смотрю – велосипед… Стоит сам по себе возле столба…

– На улице? – спросил я.

– Да не… Там, меж домами, широкая лужайка до ручья… Столб с оборванными проводами, раньше там линия проходила, за сотню метров от дороги… Я как увидел велосипед, вспомнил про пропажу, и – к нему… Вижу, вроде твой, Серега… Ну, и забрал…

– Спросить надо было, – буркнул Глеб.

– У кого?.. Там рядом ни души… Вы что, так бы не поступили?.. Или что, стучали б в крайние дома, да спрашивали: «Уважаемые, это ваш велосипед?… А чей, не подскажете?»… Да пошли вы!..

– Не кипятись, – попросил Глеб. – Давайте лучше подумаем, что с ним делать…

– Машке отдай, – парировал Димка. – Она и этому будет рада… Какая ей разница?.. Все равно не катается…