С. ТОПЕЛИУС

КАК ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ ДОСТАЛИСЬ СЕМИМИЛЬНЫЕ САПОГИ

Пересказал А. ЕФРЕМОВ

Жили-были на краю света два колдуна. А где край света - этого никто доподлинно не знает, но если он существует где-нибудь, то не иначе как у Берингова пролива, где Старый и Новый свет смотрят в глаза друг другу. Я там не бывал, но Норденшельд говорит, что туда-таки порядочно далеко.

Итак, там жили два колдуна. Того, который жил на Осткапе, где кончается Азия, звали Бирребурр, а того, который жил на мысе принца Уэльского, где начинается Америка, звали Бурребирр. Пролив между ними был такой ширины, что оба колдуна могли отлично видеть друг друга своими зелеными кошачьими глазами и говорить "будь здоров!", когда сосед чихал.

Оба колдуна прикидывались добрыми друзьями и ездили друг к другу с визитами на китах во всю прыть, так что вода так и кипела кругом. Места, кажется, было вдоволь каждому в своей части света, но они все-таки постоянно завидовали друг другу, и каждый только и думал о том, как бы досадить другому. Они разукрасили свои владения высокими горами, одна выше другой, только для того, чтобы с вершин наблюдать, что каждый делает в своем жилище. Громадное удовольствие доставляло им устраивать бури с вихрем, чтобы хорошенько засорить друг другу глаза песком и мелкими камнями. Еще они занимались тем, что один науськивал белых медведей на скотину другого. Ведь у таких больших помещиков и скотины было вдоволь. Мамонты были их свиньями, киты шли за коров, а моржи за баранов.

Однажды колдуны затеяли игры. Они бросали друг в друга, точно рябиной, большими глыбами гранита; опрокинули целый лес, подожгли его и палили головешками друг другу бороды. Они начали мериться силами и пробовали плечом сдвинуть гору, а под конец чуть не выпили весь океан.

- Нет, - сказал Бурребирр, вытирая с бороды морскую пену, - давай-ка ловить солнце, посмотрим, кто его поймает!

Колдуны нашли, что это очень умно придумано. Они порешили, что побегут за солнцем, поймают его за красный воротник и запрячут в мешок. Какая темнота настала бы тогда! И никогда больше бы не пришлось им щуриться от противного дневного света.

- Давайте биться об заклад на одну часть света! - закричал Бурребирр. - Я побегу за солнцем в ту сторону, где оно восходит из-за гор.

- Эка штука! - сказал Бирребурр.- Надо только лечь спать на горе и пораньше встать, вот и поймаешь солнце за ворот. Нет, уж я поймаю солнце там, где оно садится. Думаю, это будет похитрее.

Ладно, они ударили по рукам и побились об заклад на одну часть света.

И вот оба поспешили домой, чтобы надеть семимильные сапоги.

Бурребирр соображал так: "Я побегу к востоку через Северную Америку, и если мне не удастся изловить солнце на горах Аляски, то уж наверное я поймаю его на Клипбергене".

Бирребурр думал: "Я побегу к западу через Азию, а уж там ничего не может быть легче, как поймать солнце на большой Сибирской равнине - там есть где разбежаться..." У-у-у! Вот они пустились в путь так, что семимильные сапоги только заскрипели.

Эта погоня за солнцем не обошлась без приключений. Сперва я расскажу про Бурребирра. Он побежал, как и хотел, по Северной Америке через Аляскинскую равнину до самых гор. Пробежать сотни миль через равнину было еще не так трудно, но влезть на высокую гору было нелегкое дело.

- Уф, - сказал Бурребирр, когда он добрался наконец до самой верхушки, - нельзя сказать, чтобы это была удобная лестница! Я отдохну тут минутку, пока не взойдет солнце.

Вот он уселся на вершине, наскреб под себя немного мху, чтобы было помягче, да и уснул. Там, на горе, не было будильника, и вот случилось так, что, когда Бурребирр проснулся, солнце уже высоко стояло на небе и светило ему прямо в глаза.

- А-а, так ты еще и смеешься надо мной! Так погоди же: завтра ты не уйдешь от меня на Клипбергене.

Нечего делать, пришлось Бурребирру опять бежать до Клипбергена и карабкаться на его вершину. "Ну теперь-то я не засну, - подумал он, положу себе в бороду осиное гнездо, а в каждый семимильный сапог по муравейнику..." Сказано - сделано. Легко себе представить, что уж в эту-то ночь Бурребирр не сомкнул глаз ни на минуту. Когда на востоке занялась утренняя заря, он спрятался за уступом скалы и стал сторожить. Мешок был тут же наготове, в него Бурребирр собирался запрятать солнце, как брюкву какую, лишь только оно покажется над скалой.

- Раз... два, три...- не успел он сосчитать и до десяти, как солнце взошло. - Вот, вот! - и Бурребирр схватил солнце, так что только затрещало и искры посыпались. Бурребирру показалось, что он схватился за раскаленное железо. Ай-ай! Бурребирр обжег пальцы, опалил бороду, нос и глаза и полетел с горы, как мяч, прямо в большое Медвежье море. Там нашел его один американский доктор, который отправил его куда-то в лазарет, где он, вероятно, лежит до сих пор с пластырем на носу и ждет, когда отрастет его опаленная борода.

Но что же сталось с Бирребурром? В то время в Кэмпеле, к югу от Улеаборга, жил кузнец по имени Паво, с женой и детьми. Строили там как раз тогда железную дорогу, и у Паво была куча работы. Как-то вечером, когда Паво вернулся домой усталый и уселся с детьми за кашу, его старший сын сказал:

- Отец, в дверь царапается собака.

- Пойди посмотри, - сказал Паво.

Сын открыл дверь, и в избу ввалился с мешком на спине старый, бородатый, весь в лохмотьях колдун. Дети подняли крик.

- Ну и ну, - сказал кузнец. - Кто же ты такой?

- Я Бирребурр. Вот уже трое суток, как я бегу в своих семимильных сапогах: я хочу поймать солнце. В первый вечер солнце уползло на ночь в реку Лену, во второй скрылось в реке Обь, а сегодня оно запряталось как раз за твою избу. Я думал поймать его здесь, но оно, верно, проскользнуло в слуховое окно и улеглось спать на чердаке. Дай-ка мне фонарь: я поищу его там.

- Это еще что за глупости? - сказал кузнец. - Ловить солнце!

- Ты ничего не понимаешь! Если хочешь знать, это одна из лучших моих выдумок! Я поспорил с Бурребирром на одну часть света и засуну солнце в мешок, чего бы мне это ни стоило! Эй, давай мне скорее фонарь, не то... и Бирребурр выбил ногой целую стену избы.

- Вот что, - сказал кузнец. - Поставь стену на место, а потом мы потолкуем о деле, как добрые друзья. Не отведаешь ли ты, старина, каши?

Старина почесал за ухом, поставил стену на место и уселся за стол, чтобы отведать каши. Только не стоит колдунам садиться за стол с людьми.

Сперва Бирребурр съел кашу, чашку из-под каши и ложку, потом масленку, блюдо с салакой и хлебницу и в заключение весь стол. Тут Кузнец увидел, что колдун посматривает на его детей, и пригласил гостя в кузницу.

- Пожалуйста, - говорил Паво, - может быть, тут тебе найдется что-нибудь по вкусу.

- Спасибо, - ответил колдун. - Теперь сладкое! - Он выбрал из горна несколько раскаленных угольев и осторожно, чтобы не опалить бороду, отправил их себе в рот. - Давненько уже я так вкусно не ужинал. Если к утру проголодаюсь, доем остальное и детей в придачу.

- Да неужто? - сказал кузнец. Он уже рассердился не на шутку.

- Ну да. Ведь ничего лучше у тебя все равно нет. Но как мне поймать солнце? - вздохнул колдун. - Вот было бы хорошо, если бы оно село не в воду. Я бы живо догнал его. Видишь, кузнец, каблуки на моих сапогах? Они сделаны из такого железа, которое бежит само собой.

- Да что ты? А можно ли приковать такой каблук к чему-нибудь еще?

- К чему хочешь. Все побежит само собой. Вот что, кузнец, каблук на моем правом сапоге немного отстал, когда я бежал вчера через Уральские горы. Прикуй-ка его к завтраму, да покрепче.

Кузнец взял правый сапог колдуна, отломил каблук и приделал ему новый из обыкновенного железа. "Ну пусть теперь старое чудовище попрыгает на одной ноге по семи миль. А уж куда девать это железо, мы сообразим". И кузнец, не долго думая, вковал семимильный каблук в колесо от локомотива. "Ну, каблук, теперь ты набегаешься вдоволь!" - подумал Паво и рассмеялся