Для выполнения этой задачи следует определить причины низкого уровня и как их устранить. В каждом сколь-нибудь сложном явлении действует комплекс причин и между этими причинами может иметь место известная взаимосвязь. Видимо, дело здесь в поразительной безграмотности наших конструкторов (о материальной стороне, хотя для меня это тоже волнующий вопрос, писать не буду, т. к. о ней уже не раз писали в газетах). Можно предположить, что один из виновников безграмотности… Аркадий Райкин. Когда-то он постоянно твердил нам: «Придя в институт, забудьте всё, чему вас учили в школе; придя на производство, забудьте, чему вас учили в институте» и все добросовестно забывают, благо сделать это совсем не трудно, потому что курсовые проекты были сделаны посторонним дядей за деньги. Повинно здесь и бытующее у нас пренебрежительное отношение к теории: «Теория без практики – мертва» или «То по теории так, а на практике совсем наоборот» и пошлое «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а …”. Значит, плохая была бумага (неграмотный проект), если в ней не учтены овраги, значит, уже на бумаге было не гладко, хотя теория о том, как учитывать овраги существует; зачем же винить теорию за то, что исполнитель не использовал её!

Слышал я и такое: «Я окончил радиоинститут и не знаю сопромата, а зачем мне знать – на это есть инженер-расчётчик». Ну добро бы он работал в бюро электриков, так нет он работает в КБ механиков, почётный рационализатор по количеству рац. предложений. А какова цена этого предложения. Экономии на 2,5 р.; но он получит 10 р. и день работы женщины-конструктора на выпуск «извещения»; в результате – чёрканные, перечёрканные чертежи и можно только удивляться, как бедные рабочие ещё что-то делают по этим чертежам. К сожалению, хвастовство незнанием сопромата, математики, ссылками на инженеров-расчётчиков можно слышать очень часто. Но это же чудовищное заблуждение. Расчётчик посчитает напряжение в опасном сечении, но конструктор должен представлять себе распределение напряжений во всех сечениях, делать прикидочные расчёты, чтобы выбрать правильное направление проектирования всей машины.

О работе конструктора (грамотного) можно говорить много, но пора сделать выводы. Мне представляется, что для решения поставленной Совещанием задачи необходимо выделить грамотных конструкторов в совершенстве знающих сопромат и на «хорошо» остальные технические дисциплины, обеспечить их техник-конструкторами, создать другие необходимые условия, что позволит создавать работающую машину международного уровня за один год. Даже если количество таких грамотных конструкторов составляет всего 10% от всех окончивших втузы, этого количества при указанных условиях будет вполне достаточно. Вот тогда и «честь мундира», и амбиции встанут на свои места. В амбициях, направленных не на поддержку падающего авторитета, а на наилучшее исполнение дела, за которое ты взялся, либо которое тебе поручено, нет ничего худого и они, как справедливо отметил незабвенный русский мыслитель, весьма даже похвальны.

Сложившийся у нас стереотип мышления, выражающийся в нигилистическом отношении к положительным знаниям, приводит к недооценке роли теории и пренебрежительному отношению к её представителям. Но пренебрежительное отношение к отдельным её носителям ещё полбеды. Беда в том, что многие наши хозяйственные огрехи происходят не оттого, что наши руководители такие уж злоумышленники, а оттого, что они при решении хозяйственных вопросов не обращаются к науке. Формальные, плановые, по указке сверху заказы проектов различным НИИ и их не критическое принятие не в счёт, поскольку «кухня» выполнения таких заказов, «творческая» атмосфера в подобных НИИ всем уже хорошо известна. В результате созданных в них проектов и появляются вопли писателей «И вновь о судьбе Коктебеля» (Ф. Кузнецов «Литературная газета», 12 октября 1983 г.), и публикации о нарастающем загрязнении Финского залива, как следствие безграмотной поперечной дамбы, так и не спасшей славный город на Неве от наводнений, и статья «Как спасти Волчью».

Подправить наши представления о функциях науки могло бы меткое высказывание Леонардо да Винчи, которое, в отличие от легкомысленного «Теория без практики – мертва», образно и, в то же время, недвусмысленно определяет их взаимодействие. Великий художник и учёный широчайшего круга интересов дал ёмкую и достаточно лаконичную формулу: «Практика – это солдаты, а теория – капитан». Так почему же капитан, пирующий в кабаре с очаровательными танцовщицами, мёртв? Но если вы затеяли военную кампанию, то вытаскивайте его из кабаре, приставляйте к нему солдат и одерживайте победы! Точно также и закон всемирного тяготения Ньютона, изложенный в учебнике, который пылится у вас на полке. Он не мёртв! В вашей власти достать его, отряхнуть от пыли, узнать из него, что вода течёт вниз, а не вверх, и использовать это знпние с успехом в своей практической деятельности на благо своим согражданам.

После этого небольшого вступления перейдём непосредственно к проблеме спасения поймы наших рек Волчья и Самара. Эта проблема известным образом коррелирует и с проблемой пыле-грязеобразования в нашем городе, и с переувлажнением подпочвенных слоёв городской территории. Поистине наш мир оказывается удивительно взаимосвязанным. Прослеживанием его причинно-следственных связей занимаются науки. Обнаружение же и учёт возможно большего количества этих связей – с выделением главных из них – и явятся залогом безошибочной хозяйственной деятельности.

Научный подход к решению поставленной экологической задачи хорошо продемонстрировал В. Лысый в упомянутой статье. Он правильно начал с выявления причин, а, сделав их анализ, перешёл к синтезу, т. е. к выработке практических рекомендаций. Особенно конструктивны последние два пункта статьи, которые и следует взять за основу.

Однако одна причина всё же оказалась упущенной. Нельзя не учитывать того обстоятельства, что в результате деятельности шахт уровень поймы понизился и будет продолжать понижаться. В то же время уровень озера им. Ленина, куда впадают наши реки, после ввода второй очереди Днепрогэса повысился на 2 м. Сокращение перепада уровней, естественно, привело к затруднению оттока, что можно заметить по отсутствию течения в р. Волчья. Результатом всего этого явилось то, что сейчас наивысшая точка городской территории возвышается над зеркалом р. Волчья всего на 6 м. Другие же участки центральной части города имеют ещё меньшую разность; если же из этой разности отнять высоту колодца (необходимого элемента ливневой канализации), то на создание необходимого продольного уклона трассы прокладки труб ливневой канализации не останется ничего. Вот почему не работает ливневая канализация по улицам Харьковская, Ленинградская; по этой же причине не будет она работать и по ул. Днепровской. В этой связи целесообразно будет не закапывать в землю оставшиеся десятка три труб, – стоимостью каждая в 400 р., – а продать их и использовать на оплату грамотных проектов, как это верно предлагает т. В. Лысый. Возникает вопрос, кому поручить разработку этих проектов. Обращение к традиционным скомпрометировавшим себя НИИ, о которых было сказано выше, представляется бесперспективным, это будут напрасно выброшенные деньги.

Возможно с такой задачей, как проблема чистоты города, справится временный творческий коллектив, созданный в самом г. Павлограде. А такую глобальную, крупную проблему, как проблема восстановления поймы рек Волчья и Самара, могущую затронуть при своём решении интересы не только нашей области, но и интересы других областей республики, следует поручить новой организации в г. Днепропетровске научному Центру «Импульс». Эту работу надлежит разбить на два этапа. Начальный этап, относительно небольшой и, соответственно, недорогой, будет представлять собой сравнительный технико-экономический анализ двух вариантов решений поставленной задачи.