Улица Бед Сахалин-господин Инна Фидянина-Зубкова © Инна Фидянина-Зубкова, 2018 ISBN 978-5-4474-6123-2 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero 1. Улица бед Добро гуляющее Добро, гуляющее по деревне и городу, седина и бес ему в бороду, недобрыми занималось делами, зловещими мучило снами, беспросветной накрывало тоской и податью, как пеленой: подать нищим, подать в казну, подать сирым, подать попу. Добро, гуляющее по деревне и городу, сединой обеляло бороду, прикрывало людские похоти, грехи отмывало от копоти и складывало в рядок: грех за взятку, грех за стишок, грех за убийство, грех за тираду. – Не надо добра нам, не надо! — кричал уставший народ. — Засуньте себе его в рот, и радости нам не надо! Покладистая поклада. Уходило добро… Провожаем, дела свои обеляем — выбелили набело. Бес в ребро! Не надо нам божьей милости от природы, Не к добру добро народу, хорошо и так жить в коем веке, мы ж не люди, а всего лишь человеки. Будем время ворошить Будем жить, будем жить, будем время ворошить, а во времени песок лишь сквозь пальцы… Занемог грозный дядька постовой, отпахав свой срок. Не мой вымпел на суку повис. Я сижу, латаю стих: «Будем жить, будем жить, будем время ворошить!» А во времени стена, очень прочная она, туда смерду нет пути! «Ты стихи свои пиши и не думай о былом. Вечность в вечность соберём и рассыпим Землю в прах, а во всех твоих словах мы найдём изъян могучий! — смотрит демон вниз из тучи и внушает: – Будем жить, будем время ворошить и не думать о делах вседержителей. За страх!» Говорила б я с вами Я живу в зачарованном доме, там же живёт моя кошка, мёртвая кошка… немножко. Тут же горшок с цветами. Говорила б я с вами о любимой себе бесконечно, но зачарованная квартира дверь открывает. В вечность сразу же попадаю, а там говорю: «Бог с вами!» — ведь я попадаю в вечность. Руби, батяня, скворечник и сразу же поджигай! Да лихом не поминай, я уже иду за тобою к мёртвому, мёртвому морю. Хоронила я мужа
Хоронила я мужа, закапывала тридцатью лопатами закидывала: лежи родной, не подымайся, дыши мой милый, не сдавайся! Ах ты, чёрт окаянный належишься, встанешь первозданным. Просыпайся, чего разлёгся! И пошто тебе не встаётся? Не поётся, не пляшется, в кулачном бою не машется, с девками не гуляется. от чего душа твоя мается? Пойди-ка, пройдись по воле: поищи-ка ты лучшей доли, кресты на могилках потрогай. Поймёшь какой ты убогий. Не у бога забрали забрало, я твою жизнь украла да на себя повесила. Самой красивой невестою разгуляюсь на новой свадьбе Чёрт придёт: «Эх, украсть бы!» А ты полежи, подумай, раз ты у нас самый умный. Но думать ему не хотелось. А жизнь колесом вертелась: в поле, с поля, до хаты, и кругами ходит чёрт горбатый. Как же скучно в автобусах жить А я в автобусах скучаю, ведь шофёр не нальёт мне чаю и место своё не уступит. Он взгляд напряжённый потупит, когда я спрошу его: «Знаешь, никогда ведь не угадаешь, когда гаишник умелый помашет тебе черно-белым и пригласит поздороваться — чай попить, постоловаться.» Мне скучно с тобой, водитель: ты не руководитель, не президент, не бог. Слышишь, мотор заглох, приходится выходить: – Может, пойдём чай пить и разговаривать по душам о грибах, рыбалке… Я дам тебе номер своего телефона. Звони в рай, ответит Зубкова. Разговор с антиПризраком антиВремя антимашет антиАнгела крылом, антиПризрак антипляшет и кричит: – Антиумрём! Анти-анти-анти-анти, антураж, такой уж век. В этом веке был бы с нами анти, антиЧеловек. Ну вот и всё. Моё сердечко расщепилось на куски, потому что на крылечко села тень антиТоски и сказала: «Как же скучно кушать ваши пирожки!» – Ты б взяла, подружка, ручку: разорвала на куски эту пыльную планету бойкой повестью своей! Я вздохнула: «Конец света, не пишу я повестей». |
