– Ты же знаешь, что я сбежал оттуда. И я там не просто работал, сам знаешь, я мог уйти в любое время. Я руководил этой операцией, потому что в одну из моих смен, кто-то пробрался на главную станцию и сумел взломать систему управления компьютеров, – напомнил Богдан Илье, но тот как будто бы на минуту отключился. – Ты слушаешь меня?

– Да, слушаю. Продолжай, – переключил внимание Илья на говорящего, а тот в свою очередь продолжил.

– Кто-то проник на вышку. Этот кто-то, предположительно девушка роста 165—170 см, с черными как смоль волосами, после взлома имела доступ ко всему, что было в общей базе жолнеров. Управление, информация, безопасность, коды запуска ракет и коды самоликвидирования. Именно коды самоуничтожения были скачены с компьютера, причем все составлено так, что после того как девушка их скачала, все стало запароленным. Причем пароль, который она задала можно было взять только с этого же компьютера. В общем, как бы тебе объяснить… Этот код был никому не известен, он жил только в главном компьютере. Теперь код – это сам пароль. Я имею ввиду… – не закончил Богдан, как Илья его прервал.

– Короче она поставила пароль – код самоликвидации, – Семеныч не любил долгое разжёвывание информации.

– Вот именно. После она сбежала, но мы, конечно, без огня ее не оставили. Палили в нее из всех пушек. Я зажал ее почти в угол, мы встретились глазами, но у нее на пол-лица была надета повязка, видны были только ее глаза, – Богдан показал на себе, как было закрыто ее лицо, с помощью руки, которой он прикрыл себе рот и нос ладонью. – Я же был в костюме жолнера, так что она меня никогда бы не узнала. А хочешь я тебе скажу, почему они меня отпустили с территории вышки? Потому что мне дали задание, найти ее, но как ты уже понял, в этом я не участвую, – развел руками Богдан. – Я ушел оттуда, и они меня не ищут, они ищут ее. Ведь если у нее все получится, то жолнеры будут уничтожены, война с ними закончится. Я не убил ее, хотя мог. Я знал, что они выпустят меня, потому что я ее видел, а теперь она спит в той комнате, и я помогу ей добраться до нужного места с этой флешкой, на которую она скачала коды. Все просто.

– Ты мне уже в который раз рассказываешь эту байку… Ну да ладно, так ты точно уверен, что Оля – это та самая девушка? Ты же не видел ее лицо, – сузил глаза Илья.

– Я видел ее, она слишком похожа: цвет волос, рост, фигура, походка. Одежду, правда, она поменяла, но это точно она, я уверен.

– А тебя не смущает, что вся эта твоя история как-то не логична? Неужели можно активировать эти коды с другого компьютера?

– Знаешь, Илья, я не разбираюсь в этом, оставь эти вещи для других. Я лишь сказал то, что я знаю. Но я уверен, что за ней стоят другие люди, которые знают, что делают, – Богдан тяжело вздохнул и потянулся. – Но меня мучает вопрос, с того момента прошел почти месяц, если это она, то что она здесь делает?

– Вот ты у нее и спроси, хотя если она тебя вспомнит, то вряд ли примет твою помощь, – размеренно сказал он. – А с другой стороны, она тебя не видела, возможно она тебя и не узнает вовсе, если ты, конечно, рта своего не открывал.

– В том то и проблема, что она может узнать мой голос. Не хочу хвастаться, но мой очень низкий бас довольно запоминающийся. Я ей кричал что-то типа: «Стоять!» и все в этом роде, – огорченно пожал плечами Богдан.

– Да… – протянул Илья. – Голос у тебя и правда запоминающийся, но в той ситуации вряд ли Оля что-то смогла бы запомнить.

Что-то донеслось издалека. Они решили, пока больше не говорить об этом, послышалось нечто похожее на царапание когтей по кирпичу. Богдан широко открытыми глазами посмотрел на Илью Семеныча, а тот уставился на беспросветную тьму, окружающую их со всех сторон.

– Что это, – безвопросительной интонацией проговорил шёпотом Илья и вынул из чехла свой нож. Оружия не хватало, да и патроны были на вес золота. Илья отдал автомат Богдану, чтобы тот его прикрывал.

Они замерли и не шевелились, Богдан, перенесший многое на своей предательской шкуре, не мог двинуться с места, его обдало жутким холодом, что-то было в той кромешной темноте. Илья приподнялся на корточки, и звук снова появился. Теперь он был слишком близко, едва слышные шаги появились на первом уровне лестницы, оставалось немного, и это существо показалось бы здесь.

Теперь внизу звук пропал, будто его здесь никогда и не было. Тишина. Ни птиц. Ни сверчков. Ни ветра. Словно время остановилось.

– Богдан, туши костер, – вполголоса шикнул Илья Семеныч и взял фонарь. – Нельзя чтобы оно пробралось сюда…

На утро, распахнув от глубокого сна, глаза, Оля поняла, что находится в комнате совершенно одна. Ветер завывал с такой силой, как будто бы хотел унести это здание как можно дальше отсюда. Этот звук, который протискивался через все возможные щели – резал ухо. Как-будто бы кто-то склонился над Олей и издавал томный гул: «Уууу… Уууу… Уууу…» Она заметила, что ей становится немного не по себе. Наплыл поток различных мыслей, который ей удалось погасить сразу же в это же мгновение. Из далека раздавался вой оживших, но они рыскали достаточно далеко, поэтому можно было не беспокоится о них. Только лишь одно тревожило Олю, эта казалась бы глупая череда мыслей с новой силой наплыла на нее и уже не отпускала.

Неужели, я проспала свою первую смену? Где все? Комната пуста, как будто здесь никого и не было. Может мне все они приснились? Или сон длится до сих пор? Нет, это не может быть сном, но куда они все запропастились?

Странно, но я поймала себя на мысли, что начинаю беспокоиться о них, хотя сначала они мне не понравились.

Зато теперь я полна сил и энергии, правда очень уж хочется набить чем-нибудь свой желудок. Я надеюсь у них есть еда?

После, Ольга, уставившись в потолок, разглядывала надписи. Буквы были русскими, но все равно какими-то странными. Это были не граффити, а просто зарисовки маркером или фломастером, вовсе не имеющие какого-то определенного смысла.

– Ничего не могу разобрать, – сказала она на выдохе и, приподнявшись на локтях, еще раз заметила, что вся комната пуста. Дверь была немного распахнута и оттуда начал задувать холодный воздух, из-за него дверь то открывалась, то закрывалась, но на замок не захлопывалась.

– Как же тихо… Интересно, где они? Обокрали меня и сбежали? – прошептала она так, что было слышно только ей. Хоть и сказала она это в шутку, но ее рука невольно потянулась к собственной шее. На ней, помимо цепочки с крестиком, висел самодельный шнур из нескольких соединенных и переплетенных черных ниток, на котором блестела серебристая флешка, маленького размера.

У Оли ничего не было, ни ножа, ни какого-либо другого оружия, поэтому пришлось сначала оглядеться, перед тем как выйти под открытое небо. Из заклеенного окна, пыталось ворваться жгучее солнце, благодаря тем пробившимся в щели лучам, можно было яснее различить, что находилось в комнате. Матрасы, простыни на полу и ничего больше. В углу лежала пара разбитых кирпичей. Раз уж здесь не было того, чем можно было бы защититься в случае нападения, то для самообороны камни не плохо бы сгодились.

Взяв один из разбитых кусков, Оля подкралась к двери и тихонько ее приоткрыла. Можно было теперь спокойно выдохнуть. Перед ней нарисовалась фигура Ильи, которая, размахивая руками, что-то очень увлеченно говорила, а все остальные стояли возле него, кроме Богдана. Он же сидел и забинтовывал себе кисть левой руки, немного кряхтя и корявя лицо от боли.

Оля подошла к большому скоплению людей и начала слушать то, что громогласно рассказывал Илья. Первое впечатление от этого человека было совсем иным. Хмурый, вечно всем недовольный, постоянно ворчливый старик… Но сейчас Илья был настолько увлечен своим рассказом, что изменился не только внутренне, но и как-то внешне. Оля подошла по ближе, до сих пор не понимая, как она не услышала за той дверью этот громкий и воодушевленный рассказ Семеныча, и стала слушать.