Синчин не имел ничего против такой встречи, даже наоборот. Американец мог кое-что прояснить в этой загадочной истории. История явно была необычной, коль привлекла внимание такой более чем серьезной организации. На то, несомненно, у американцев имелись свои основания. Правда, учитывая специфику АНБ, репортер не рассчитывал на полную откровенность ван Маарена, – но все-таки… Узнать хоть что-то…
И вот теперь американец сидел рядом с ним в машине. Они уже подъезжали к небольшому ресторану, расположенному в двух кварталах от делового центра Солсбери.
Многословием американец себя не утруждал – смотрел в окно и иногда кивал, слушая рассказ журналиста об истории города. Синчин решил не лезть к гостю с вопросами, предоставить тому инициативу, хотя профессиональное репортерское любопытство так и рвалось с привязи.
– Приехали, – сказал он, тормозя у тротуара. – Здесь при Генрихе Восьмом была, говорят, отменная харчевня. В шестнадцатом веке. И традиции сохранились, мистер ван Маарен.
– Лучшая традиция – ломать традиции, – изрек американец, забирая с заднего сиденья свой портфель. – Хотя к старой доброй Англии это не подходит.
…Яичница и салат из креветок были уже съедены, а пива еще оставалось достаточно. Синчин и ван Маарен сидели в отдельной кабинке, и американец, отставив бокал, изучал записи журналиста. Предварительно внимательно выслушав его рассказ. Хотя, как оказалось, у сотрудника АНБ была с собой и копия отчета, направленного журналистом в «Бен-Макдуй».
Закончив читать, Деннис ван Маарен откинулся на спинку стула, расстегнув пиджак и приспустив узел галстука. И принялся старательно рассматривать свое пиво, будто именно в этом темном напитке и скрывалась истина, вопреки мнению древних, считавших, что истина – в вине.
– И что вы скажете? – Журналистское любопытство Синчина все-таки сорвалось с цепи.
– А вы?
– Ну… – Марк пожал плечами. – Есть у меня кое-какие предположения. Я занимался вашим «Элдриджем»…
– Знаю, – прервал его ван Маарен. – Я читал этот материал. И другие тоже.
«Ого! – подумал Синчин. – Большущее же, однако, ухо у Агентства, Которого Нет…»
– Вот и расскажите о ваших соображениях по этому поводу, мистер Синчин, – продолжал американец. – Даже если какие-то из них вы сами считаете слишком… м-м… невероятными.
– Полагаю, что вы знаете гораздо больше меня, – уклончиво сказал журналист. – Возможно, уже сталкивались с чем-то подобным. И составили свое мнение на этот счет. Зачем же вам выслушивать мои невероятные гипотезы, если вы знаете, что дело обстоит совсем не так?
– У нас нет определенного мнения на этот счет, мистер Синчин. Мы не знаем, почему эта женщина располагает сведениями, какими она располагать никак не может. Никак. Ни при каких условиях. Она не имела и не имеет никакого отношения ни к деятельности НАСА, ни к аппарату Белого дома.
«Ого! – вновь подумал Синчин. – Они уже успели раздобыть ее фотографию и произвести тщательную сверку?… Вот это оперативность, вот это размах!»
– Вы имеете в виду слова Армстронга и вашего президента? – спросил он. – А как насчет ясновидения? Нострадамус в свое время…
– Почему она оказалась именно здесь? – вновь прервал Синчина американец. – Почему она говорила именно об «Аполлоне», а не о русской «Луне-пятнадцать»?
Советская автоматическая станция была запущена 13 июля, и разбилась при посадке на Луну 21 июля, когда американцы были уже там.
– Как раз в тот момент по радио повторяли пресс-конференцию с астронавтами, – пояснил Марк, – вот, видимо, что-то у нее и сработало. Но там и какие-то заскоки, не имеющие отношения… – Синчин кивнул на свои записи. – Обратили внимание? Девочка… Кролик… Сломанная кнопка. В отчете я этого не писал.
– Да, не писали, – подтвердил ван Маарен. – И прочитал я именно здесь. – Он нагнулся к столу и постучал пальцем по раскрытому блокноту Марка. – Только что. И все это имеет отношение, мистер Синчин. Очень даже имеет.
– И какое же? – осторожно спросил журналист, с трудом сдерживая любопытство.
Американец некоторое время молча смотрел на него, потом взял блокнот и вновь откинулся на спинку стула.
– Хорошо, я скажу. Но не советую публиковать мои высказывания в вашей «Кроникл» или где-нибудь еще. И вообще говорить о них. Не советую, мистер Синчин.
Марк Синчин прожил на свете достаточно для того, чтобы научиться правильно понимать кое-какие нюансы.
– Я имею привычку следовать разумным советам, мистер ван Маарен, – сдержанно сказал он. – Так как давно заметил, что это очень облегчает жизнь.
Американец коротко кивнул и поднес блокнот к глазам.
– «Девочка Чанго встретит вас», – прочитал он. – Это из переговоров Хьюстона с «Аполлоном», мистер Синчин. Уже на лунной орбите, за восемь часов до посадки в Море Спокойствия. Хьюстон сказал, что, по древней легенде, на Луне вот уже четыре тысячи лет живет китайская девочка по имени Чанго. Она стащила пилюлю бессмертия у своего хозяина-даоса, и тот ее за это вытурил на Луну. А вместе с ней там китайский кролик, он всегда стоит на задних лапках в тени корицы.
– Вот дьявол… – пробормотал Синчин. – Не слышал такой легенды. Значит, эта женщина и переговоры Хьюстона слуша…
– Не только.
Видимо, прерывать собеседника было фирменным стилем ван Маарена.
Он вновь перевел взгляд в блокнот Синчина.
– «Девочка Чанго нарядится Санта-Клаусом». Знаете, что такое Санта-Клаус, мистер Синчин?
– Кто такой, – машинально поправил американца журналист. – Известно кто: житель Лапландии, с густой белой бородой…
– «Санта-Клаус» – это кодовое словосочетание, – негромко, но отчетливо произнес ван Маарен. – Которое наши астронавты используют в ходе полетов. – Он сделал паузу и еще тише добавил: – Для обозначения наблюдений НЛО.
Журналист, потеряв дар речи, открыл и закрыл рот. Нашарил бокал с пивом, отхлебнул.
«Это же сенсация», – хотел сказать он, но вспомнил о совете ван Маарена и произнес другое:
– Значит, они там что-то видели? Там, на Луне?
Американец закрыл блокнот и положил его на стол, рядом с копией отчета Синчина.
– Мне не хотелось бы углубляться в эту тему, мистер Синчин. Думаю, я сказал достаточно много. Это очень интересная женщина, мистер Синчин. Возможно, здесь и вправду вполне уместно сравнение с Нострадамусом. Вопрос остается прежним: как, при каких обстоятельствах она очутилась в Стоунхендже? И откуда она там взялась?
Марк Синчин движением робота вновь взял бокал и сделал несколько глотков, не чувствуя вкуса напитка. Мысли у него в голове сталкивались и разбегались, как толпа на площади, застигнутая бомбежкой.
– По-моему, никто ее туда не принес, не привез и не сбросил на монгольфьере, – наконец сказал он. – По-моему, здесь мы имеем дело с перемещением через какое-то другое измерение. Как говорят фантасты: телепортация.
– Вы считаете, что дело здесь именно в телепортации? – спросил ванн Маарен.
– Во всяком случае, такая гипотеза имеет под собой кое-какие материальные основания. Есть факты, я в этом убедился.
Американец прищурился:
– Вы имеете в виду Филадельфийский эксперимент?
– Он самый, «Элдридж»… Я ведь в своей статье ничего не перепутал?
– Не могу дать однозначного ответа, – сказал ван Маарен и, помолчав, слегка прихлопнул ладонью по столу. – Хорошо. Допустим, телепортация. Но где она раздобыла такую информацию?
– Если вы уверены, что она непричастна ни к НАСА, ни к Белому дому, то остается, по-моему, только одно объяснение: предвидение будущего. То, о чем я говорил.
– Ну, да, все тот же Нострадамус, – кивнул американец. – Ветхозаветные пророки. Сны египетского фараона, растолкованные Иосифом. Но это все слухи и пересказы… Меня убедило бы только следующее: прорицатель выступает по радио, телевидению, в газете – и делает свои предсказания. Дядюшка Хо[9] умрет третьего сентября. Или даже просто – этой осенью. Зимой пол-Таиланда сметет цунами. В семьдесят втором на Рим свалится метеорит. В семьдесят третьем будет совершено покушение на шведского короля. В семьдесят четвертом прилетят марсиане, а в семьдесят пятом рухнет Эйфелева башня, найдут Атлантиду и Брежнев поссорится с Кастро. Или пусть даже ничего публично не заявляет – пусть запишет свои предсказания в присутствии комиссии, а потом их положат в сейф и проверяют каждый год: что сбылось, а что нет. Вот тогда я буду окончательно уверен, что это не совпадение, а действительно предвидение будущего.
