Ровно в 00:15 прошел контроль и в лифте столкнулся с Севериной.

– По Вашему вчерашнему запросу получено «добро», маршал. Исполнительный лист на столе, пока что выдано разрешение на проникновение и разведку. Окончательное решение будет принято после сбора дополнительных данных.

– Прекрасно! Подготовь, будь любезна, комплект «четыре-А» и запроси десантное судно для группы.

– Поняла.

С ходу подхватив телефонную трубку, Гектор нажал одну из кнопок на крышке стола, открывая скрытый за стенной панелью арсенал.

– Сол? Привет, – спокойно проговорил маршал, – поднимай ребят. Капсула с информацией уже в пути. Час на подготовку и сборы. Комплект «четыре-А». Возможен огневой контакт.

– Есть, шеф! – ответил бодрый женский голос.

– Цель: «Центр социальной адаптации иммигрантов». Нижний город, префектура Дзё. Ищи подходящую площадку для десантирования. Ровно в 01:45 будет вагон.

– Так точно!

Спустя час и десять минут, маршал и его оперативная группа уже ехали в специальном скоростном вагоне, катящемся по рельсам, прикрепленным к нижней поверхности «шляпки» шпиля. Смонтированная на крыше тележка с двумя колесными парами поскрипывала, когда машина огибала многочисленные теплоотводы, конденсаторы, вентиляционные установки и прочее техническое оборудование города. Линии, обеспечивающие быструю доставку полиции и сил специального назначения были протянуты повсюду и всегда были свободны, несмотря на множество других подобных поездов и трамваев, перевозящих грузы и бригады обслуживания.

Вся команда облачилась в плотные комбинезоны с вшитыми защитными пластинами на коленях, бедрах и локтях, и легкие жилеты с рельефными вставками брони, имитирующими мускулатуру груди, брюшного пресса и спины, оснащенные кинетическим щитом. Генератор щита крепился в районе лопаток, придавая фигурам некоторую сутулость. Специально подобранный рисунок камуфляжа должен был дать дополнительную защиту. Каждому бойцу также полагался шлем из армапласта, предназначенный для спецподразделений.

Сол, очень крупная мускулистая женщина, на голову выше Гектора и шире в плечах, с темно-синей, почти черной кожей и крашеными в лимонно-желтый цвет короткими волосами, раздавала последние указания. Нельзя было не признать, что при всей своей звериной силе и мастерстве владения клинковым оружием, она была отличным тактиком.

Кобо, отрядный снайпер, еще раз пробежал глазами сводку:

– Совсем они там охамели. Шеф, есть разрешение на ликвидацию?

– Пока нет. Сначала – наблюдение и сбор более подробной информации. Потом ждем окончательного решения руководства.

– Ясно, – разочарованно протянул стрелок, протирая оптику своей длинной рельсовой винтовки.

– Не отчаивайтесь, ребятки, – подбодрил приунывших оперативников маршал, – если информация верна, то миссия из наблюдательной быстренько превратится в карательную.

– Шеф, я составил для тебя гороскоп, – заныл Марк, один из ветеранов отряда, – позолоти ручку!

Он протянул изготовленный из черного металла и полимеров протез военного образца. Идеально смоделированная искусственная рука разжалась, точно копируя жест просителя милостыни.

– Давно пора запомнить, солдат, золотые руки демаскируют, – тоном сержанта-инструктора прогавкал в ответ маршал, – К тому же протезы из золота – моветон. Мягкие и тяжелые.

– Ну вот… а у Сол вообще вон голова желтая и ничего…

– В шлеме не видно. Что там, в гороскопе-то?

– Долгая дорога в нижний мир и верные товарищи, демонов изгоняющие.

– Ой, как точно, прямо вот про меня! – в притворном восторге откликнулся Гектор, – и как эти предсказатели так угадывают?

– Марк у нас контуженный. Дважды, – ответила Сол и, пригнувшись к Марциалу, произнесла, заговорщически понизив голос, но не настолько, чтобы весь отряд не слышал за шумом вагона, – он не угадывает будущее. Он его плетет!

– Футуроплёт что ли?

– Хуже. Заплетолог невероятностных сил!

Отряд взорвался дружным гоготом. Все знали интерес Марка к эзотерике.

– Что, Сол, немного черного юмора, да? – Цест, специалист по сбору данных, ткнул коллегу в бок.

– Расист несчастный!

Лишь один Декарт молча сидел в своем углу и, уставившись в пространство, полировал лезвие безупречно начищенного матового гладиуса. Он еще не мог привыкнуть к тому, что теперь придется убивать имперских граждан. Глобальная война осталась позади, впереди борьба внутренняя. Оказывается, что среди тех, кого они так отчаянно защищали, полно врагов, готовых ударить в спину. Этот факт было трудно принять тем, кто отчаянно боролся за выживание вида. Когда праздновали великую победу, казалось, что вот они, времена процветания, всеобщей дружбы любви. Наконец-то ненавистные ксеноморфы уничтожены и теперь люди заживут спокойно.

Прибыв в порт, бойцы набросили на плечи просторные плащи, скрывающие броню и вооружение, подхватили кофры с оборудованием, воспользовавшись специальным выходом, попали на причал и быстро загрузились в ожидающий корабль. Капитан небольшого судна подал напряжение на магносферу, коллоидная смесь из очищенного аурелиума и воды поступила в двигатели. Машина, освободившись от магнитных захватов, взревела основной турбиной и по пологой спирали, огибая огромный столб – основание шпиля, понесла свой груз к земле.

Очередь одетых в одинаковые робы людей молча заходила в столовую, под гимн «Во имя Прогресса». Раздаточный автомат, под строгим взглядом контролера, хилого человечка с длинным носом и сальными волосами, выдавливал каждому в дешевую пластиковую плошку порцию отвратительно выглядящей, но очень питательной мешанины, напоминающей с виду липкую овсянку с дерьмом. Соль и перец по вкусу. Соседний автомат заполнял одноразовые стаканчики не менее питательной жидкой смесью. Иногда она даже была вполне неплохой на вкус.

Стены столовой покрывали пропагандистские плакаты и выполненные мазками широкой кисти аккуратные надписи, восхваляющие императора, его бесконечную мудрость, благодарность империи за еду, возможность работать и тому подобное.

Сайди получил своё и занял отведенное место за столом, ожидая окончания гимна и команды.

– Итак, уроды! Жрать хотите?! – неожиданно зычным голосом проревел задохлик, размахивая шоковой булавой.

– Так точно, господин контролер! – хором пролаяла столовая.

– Наполнить ваши головы для меня важнее, чем желудки! Слушать сюда! У меня для вас свежая мысль: «кто не работает, тот не ест»! С сегодняшнего дня за невыполнение нормы выработки вечерний паек не выдается! Возражения?!

Гладкий блестящий шар на обрезиненной палке, которую он сжимал в руке, угрожающе гудел. Зал молча сидел, вытянувшись по струнке.

– Что, никаких возражений? Все довольны, отлично! Ешьте, не обляпайтесь, три минуты на трапезу!

Люди принялись работать ложками. Ровно через три минуты каждая ложка должна лежать на столе. Как только время истекло, и прогудел колокол, все со стуком опустили приборы на столешницы.

Напротив Сайди, один из товарищей по несчастью что-то едва слышно прошептал приятелю на своем языке, тот ответил легким кивком. Если они думали, что этого достаточно, чтобы провести надзирателя, то жестоко ошибались. Тот уже стоял за спинами:

– Что ты ему сказал?!

– Ничего, господин контролер! – пролепетал человек с сильным акцентом, коверкая слова.

– Ах, ничего! Значит, я глухой? Отвечать, падаль! Я, по-твоему, глухой?! И слепой?!

– Никак нет, господин контролер!

– Значит, врать задумал! На каких языках, кроме основного, говорят в нашем любимом государстве?! Отвечать! – выпучив глаза и брызгая слюной, орал контролер.

– Н… н… ни на каких…

– Вот именно! Ни на каких! – выкрикивая каждый слог он бил человека булавой, включенной на большую мощность. Отчаянный крик сменился хрипом, бесчувственное тело, содрогаясь в жутких конвульсиях, упало под стол. Контролер повернулся ко второму провинившемуся.