Так веселая троица шагала по улице Атауальпы, размашисто жестикулируя и слишком громко смеясь.

До остальных утренних прохожих им не было никакого дела.

Дело явилось само и совершенно сногсшибательное. Прямо перед щебечущей троицей шла белокожая эффектная блондинка. Она выделялась среди смуглой уличной толпы, как яркая жемчужина в окружении серых камушков. Вдруг Белоснежка остановилась и обернулась. У всех сзади несущихся мужчин поотвисали челюсти и сердца часто запрыгали не в ту сторону – ее крохотная жилетка «бэна» как-то стремительно распахнулась посередине, а дальше ничего матерчатого уже не оказалось…

Демонстрируя этот откровенный стриптиз, очаровательное создание держалось абсолютно непринужденно. Синие миндалевидные глаза смеялись, тонкий носик был победно вздернут, а между полураскрытых алых губ сверкали ровные голливудские зубки.

Однако представление вышло коротким – сработала как-то сама по себе приклейка, и жилетка наглухо запахнулась. Ну, знаете, с кем не бывает – случайно произошел казус с одеждой. А носить лифчик тропической весенней порой или не носить – это личное дело каждого.

Белоснежка впрыгнула в серебристый «форд-эвос». Мощный болид легко взял с места и быстро набрал сумасшедшую скорость. Поднялись целые тучи едкой пыли, и немоторизованное человечество Санта-Елены побежало спасаться в бутики и бары с кондиционерами. Рай и его подружки проворно вскочили в свой культцентр.

Шатенка Люсьена игриво воскликнула:

– Все! Я в отпаде! Для нас уже на улице сиськи показывают!

– Не для нас, а для одного верзилы-шортоносца, – съязвила гордая креолка Тара. – Я уж точно ничего такого больше ему не покажу.

В Центре всегда звучала тихая меланхоличная музыка. Сейчас Полин Тикара напевала под сурдинку «Колыбельную» Брамса. Зеленый ковролин делал неслышными шаги.

– Райик, что ты молчишь? – подначила смешливая Люсьена. – Признайся – на тебя же произвела убойное впечатление эта амазонша!

Рай постарался выразиться корректно и мудро, как и подобает тридцатилетнему газетному волку:

– Конечно, я мужик, и поэтому в шоке, но поступок девицы смелый, что нельзя оценивать отрицательно. Мне стало интересно – будет ли продолжение?

Получилось, что Рай деликатно посочувствовал бесстыднице-стриптизерше.

– Ой, Святая Мария, он ее еще и защищает! – возмущенно укусила парня Тара. – Мог бы хоть из приличия заклеймить ее позором – все же груди принято светить в определенных местах!

– В определенном месте я перед ним раздевалась раз сто, но эффект был не таким нокаутирующим, – Люсьена с досадой вздохнула. – По крайней мере он не впадал в ступор, как сейчас.

– Да ну вас к черту! – Моралистка Тара рванула вверх по лестнице чуть не бегом.

Рай и Люсьена остались на прогулочном шаге. Он сразу донес до девушки свою укоризну: – Лю, ну неужели нельзя обойтись без интимных подробностей?

– А что она тут строит из себя монахиню, а сама в любой момент готова занырнуть под директора Нуньеса! – раздраженно фыркнула Люсьена.

– Под Алехандро? – Рай усмехнулся, представив, можно сказать, пожилого толстяка с вечно дергающейся коленкой, когда он находится в сидячем положении.

– А что? Она считает его человеком надежным, то есть семейно-привлекательным.

– Ну, положим на нее с прибором за все такое прочее!

Они нежно поцеловались и разошлись. Кафе «Пасифик оушен» располагалось на втором этаже, редакция «Сенсаций» – на третьем.

Поднявшись в кабинет, Рай долго разглядывал свое изображение в зеркале. Лицо загорелое, скуластое, симпатичное, мужественное. Нос прямой, аристократический, губы в меру полные, красиво очерченные, прическа длинноволосая – а-ля мушкетер. Определенно, он запросто мог бы сыграть в кино романтичного рыцаря Айвенго.

«Неужели на меня запала такая фифа? – самодовольно спросил он сам у себя. – Мурка с бешеной прытью. Она должна скоро появиться в моем фарватере, если я правильно врубился. Хотя эта эскапада могла быть и простым капризом – у богатых свои приколы. Ну, все равно мордашка хорошенькая и попа торчком. Я с удовольствием погонялся бы за ней по кровати… Однако стоп! Хватит фантазий, пора и поработать».

Рай-Саша сел за компьютер и сходу набрал текст очередной липовой сенсации: «Вчера вечером в наш забытый Богом уютный город заехали знаменитые светские хлыщи – певцы тарабарских синглов Рики Эртини и Тур Беллито. Остановились они, конечно, в суперотеле «Амбассадор» и сразу рискнули выпить нашей кислотной текилы. Уже через десять минут пьяные любимчики пубертадной детворы разделись догола, запрыгали по стойке бара и стали разбивать головами розовые плафоны. Еще они разбрасывали, как сеятели, банкноты достоинством аж в десять сукре! Отрезвев от подвижной дикой пляски, барды ужаснулись учиненному разгрому, справедливо сообразив, что наша безжалостная полиция может быть уже на подходе. Короче говоря, беструсовая команда кинулась наутек на танкоподобном внедорожнике «хаммер». Хотя хулиганы могли бы и не спешить – наши строгие блюстители порядка еще только доигрывали партейку покера».

Грубых и неотесанных фараонов в Санта-Елене никто не любил, поэтому постоянно подсмеиваясь над ними, Рай повышал тираж газеты. Читатели «Сенсаций» смаковали его юмористические выверты и слали благодарственные электронные письма по интернету.

Мстительные копы, между тем, открыли охоту на строптивого журналиста, но пока поймать Кури-Коротича на каком-нибудь нарушении закона им не удалось. Предусмотрительный Рай не выходил на улицу в хмельном состоянии, не принял участия в демонстрации протеста домохозяек по поводу увеличения тарифа на кабельном телевидении и успел подружиться с лучшим адвокатом города.

Вот и сейчас Рай-Саша заглянул на всякий случай в свой почтовый ящик sponge. И не зря – появилось одно новое сообщение. От адресата rezeda, то есть от Натальи Зубовой. Входящий текст был краток: «Слепой, не проморгай Фемину! Это человек Мика Христопулоса. Мафия Гуаякиля. Игра началась. Mignonette».

Новоиспеченный Рай Кури самодовольно улыбнулся: «Моя Магонет подогнала мне привет!» Парень потянулся по-котиному и спешно удалил из компьютера судьбоносное послание.

Остров Санта-Клара торчал огромной зеленой кочкой посреди лазурно-индигового океана в двух милях от берега. К нему ходко шел мощный катер, поднимая за собой высокий пенный бурун. В дребезжащей от вибрации рубке рядом со штурвальным матросом стоял профессор Карлос Панемеда: сорок лет, тонкие черты лица, нос чуть с горбинкой, золотистая кожа, русые волосы с небольшой сединой, европейский серый костюм, белая батистовая рубашка с узорчатым галстуком, щегольские казачки. По причине рослости и худобы сотрудники возглавляемого им института нейроанатомии и психологии (ИНАП) прилепили к нему точное прозвище «Штрих».

Шумный катер пришвартовался к дощатому пирсу. Двое горилловидных коммандос встретили профессора на берегу. Их зелено-коричневая форма полностью сливалась с фоном из стволов и листвы тисов, баньянов и сейб. На открытом джипе такой же камуфляжной окраски троица помчалась вглубь острова по асфальтированной дороге.

Вскоре джип въехал в охраняемый проезд в четырехметровом заборе и остановился перед островной виллой «Фортуна». Помпезное двухэтажное здание, покрытое голубой штукатуркой, было похоже на сказочный дворец: в фасаде выделялись два эркера с башенками, между ними по второму этажу тянулась застекленная веранда. Слева к вилле примыкал огромный куб из бетона и стеклоблоков – крытый бассейн, справа – еще одна пристройка в авангардистском стиле: скошенная металлическая крыша взметалась высоко вверх над растянутой гармошкой из стекла и алюминия.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.