Анатолий Викторович, видимо, тоже не ожидал. Глаза его расширились. Он насмешливо покрутил головой.

– Однако.

Интересно, что он ответит. Я посмотрел по сторонам. Все, как сговорившись, выжидательно уставились на историка.

Не знаю, почему, но я заслушался. Никогда особенно историей не увлекался, а тут. Может все из-за того, что это не Клавдия-истеричка?

Анатолий Викторович между тем рассказывал р раскопках, в которых люди, их называют археологами, находят различные древние вещи и по ним определяю как жили люди.

Сразу захотелось самому покопаться в земле.

Вот я уж точно найду самое ценное…

***

Жаркий воздух плавится над потными спинами. Лопаты со скрипом вгрызаются в прокаленную до твердости камня землю. Невдалеке маняще плещется река, но оторваться нельзя.

Над горизонтом, поднимается, чернеет огромная грозовая туча. Еще немного, и ливень может нарушить раскоп. Вода смоет культурный слой. И тогда все потеряно. Долгие месяцы работы будут безвозвратно утрачены. Нужно торопиться, не обращая внимания на палящее солнце. Рабочие то и дело бросают тревожные взгляды на чугунную тучу, захватывающую небо все больше и больше. Вот уже и солнце скрывается за плотной стеной. Первые тяжелые капли, словно снаряды, выбивают в сухой пыли округлые воронки. На разложенных вокруг находках образовываются мокрые пятна. Резко пахнет сыростью. Вокруг темнеет, словно в сумерки, хотя время подходит только еще к обеду.

– Андрей Романович, пора прятаться, – испуганно обращается ко мне Светка Иоос. И куда только делась ее заносчивость? – а то нас вот-вот смоет в реку.

Я внимательно смотрю на небо, стирая пот.

И тут хлынуло. Допустить, чтоб размокли все наши труды, невозможно.

– Срочно! Закрывайте рас…

***

Звонок прозвучал до того неожиданно, что буквально вырвал меня из мира раскопок. Эх, еще бы немного и…

Взгляд, которым я одарил Светку, вряд ли отличался благодарностью. Хотя, собственно, причем тут она?

Домой я направился чуть ли не бегом. Еще накануне мы с Витькой договорились сразу после школы махнуть на Каму. Благо, что день стоял теплый, совсем еще летний. Солнце словно стремилось наполнить первый осенний день напоминанием о лете. Словно бы снова…

Что снова я додумать не успел. Сзади послышались догоняющие шаги.

– Привет, – кто-то ощутимо ткнул меня в спину.

Витька!

– Чё молчишь? – он забежал вперед и пристально посмотрел на меня, – Мы идем купаться или нет?

– А как же. Щас закину портфель, и пойдем.

Заходить в квартиру я посчитал излишним. Проще было засунуть сумку в форточку на кухне… и дальше к реке.

До пляжа можно легко добраться через речной вокзал, но это далеко не рядом. Поэтому мы, мальчишки, использовали другой путь.

Пролегал он по крутому склону, выходившему не сразу к Каме, а на многочисленные рельсы железнодорожной станции. Ладно бы пара другая, а тут их столько… и на многих располагались вагоны товарняков. Когда Витька в первый раз пару лет назад показал мне, я даже растерялся. Я тогда с такой опаской прошел по этому пути. Доля опасения осталась и сейчас. Но не подавать же вида.

Высокая подсыхающая уже трава хлестала по ногам, распространяя своеобразную пылевую завесу. Из-под ног сыпались мелкие камешки и комочки засохшей глины и с шелестящим шумом скатывались дальше. Почему-то подумалось, что после дождя по этой еле заметной тропинке не пройти. Непроизвольно я посмотрел на небо. Ни тучки, ни облачка. Лишь ярко светит солнце, распространяя ласковое тепло.

– Опять замер? – голос Витьки разносился гораздо ниже по склону.

Действительно, что это я. Так и день кончится, а мы еще даже и до реки не добрались.

Под ноги стремительно бросилась тропинка. Мелькали перед глазами начинающие буреть стебли. Только одна мысль настойчиво билась в голове: только бы не оступиться, только бы не оступиться. Что это со мной сегодня? Раньше такого не было.

***

И как часто бывает в подобных случаях в самый неподходящий момент нога не находит подходящей опоры. По спине словно прокатывается холодная волна. Я кубарем качусь по косогору, тщетно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Но руки беспомощно царапают твердую землю. Небо и земля несколько раз меняются местами. Я выкатываюсь на рельсы. Они теплые, нагретые солнцем. Солнечные лучи отражаются от полированной поверхности рельсов, словно от зеркала. Стальные полосы начинают еле заметно вибрировать, показывая, что ко мне приближается поезд. Я его еще не вижу, но чувствую. Вот он все ближе и ближе. Вибрация усиливается. Еще немного… и…

***

Тряхнув головой, я отогнал непрошенные видения. И сразу словно отпустило. Дальнейший спуск продолжался без приключений. Как я сразу не вспомнил: пути отделяет от склона двухметровый бетонный забор с протянутой по верхнему краю колючей проволокой. Перелезть через верх не представлялось ни малейшей возможности. Мы ж никогда и не пытались этого сделать. Для перехода мы давно заприметили внушительную дыру, полускрытую в зарослях пыльного репейника.

Я поискал взглядом друга.

А, вот он! Его голова мелькнула среди серых лопухов. Значит он уже перебирается на другую сторону. Пора бы и мне поспешить.

Хотя, конечно, до бесшабашности Витьки мне далеко. Например, мне бы и в голову не пришло глотать металлическую стружку, а Витька в прошлом году проделал это. Как только он ничего внутри не разрезал.

В какой-то мере дыру в заборе перекрывали причудливо изогнутые прутья арматуры. Шумно выдохнув я рванулся вслед за Пеннером. Рука протянулась было к волокнистому стволу репейника. На глаза попала черная блестящая шевелящаяся масса тли, густо облепившая стебель. Меня аж передернуло от брезгливости. Я растерянно огляделся вокруг в надежде найти более подходящее направление.

– Долго ты там? – прошипел Витька, просунув голову между прутьями.

– Щас…

Я зажмурил глаза и полез вперед. Вот я уже на другой стороне. Осталось перебраться через рельсы. Как назло, дорогу нам перекрывал состав.

– Пошли, – Витька махнул рукой и решительно полез под ближайшим вагоном.

Этого мне еще не хватало. Ни за что туда не полезу.

А вдруг вагон двинется с места?

Я направился поверху, через вагонную площадку. Благо, что вагон – товарный.

– Ты чего? – резкий шепот Пеннера звучал осуждающе, если не сказать – зло, – а если заметят?

– А если поезд пойдет, – огрызнулся я.

– Куда пойдет? Он же без тепловоза…

Тут и я заметил, что вагоны не только не присоединены к составу, но и вообще не сцеплены друг с другом.

На этом наши препятствия не закончились. Снова перед нами оказался состав…

Вот и бетонный скос к реке. Ребятня выстроилась на заросшем ивами небольшом островке, отделенном от берега протокой.

Вдалеке посередине Камы по направлению к речному вокзалу прошел бело-голубой трамвайчик. Я машинально проводил его взглядом. И тут сердце замерло: у одного из причала красовался большой теплоход. Неужто, наша «Вишера»? Хотя, нет. Этот побольше. Обгоняя трамвайчик, на подводных крыльях промчался «Метеор».

Ласково заплескалась набегающая на берег волна.

Полетела на бетонные блоки сбрашиваемая одежда. Разлетелась многочисленными брызгами, расступилась камская вода, пропуская загорелые тела… веселый смех наполнил воздух…

А потом мы лежали на теплом песке островка, подставляя себя последним жарким лучам осеннего солнца…

– Где ты был? – таким вопросом меня, вернувшегося чуть ли под вечер, прямо с порога встретила мама.

А что я мог ответить?