Но если мы и во сне, и наяву черпаем воспоминания из одного и того же банка памяти и используем одни и те же нейронные сети, то почему сновидения воссоздают дневной опыт куда более точно, чем наши фантазии? Когда мы в реальности ведем автомобиль, на наши органы восприятия воздействует информация, получаемая из внешнего мира, — руками мы чувствуем руль, мы видим встречную машину, мы слышим гудок обгоняющего нас грузовика. Это восходящий процесс: сигналы, поступающие от органов чувств, направляются к соответствующим центрам обработки информации в мозгу и активируют нейронные сети, которые рождают наше восприятие реальности — «чувство того, что происходит», как выразился нейрофизиолог Антонио Дамасио.
Но когда нам снится, что мы ведем машину, или мы представляем себе, что ведем машину, образы и ощущения рождаются внутри, поскольку мозг, чтобы активировать нейронные сети, создающие сновидение или фантазию, опирается на память.
Как считает Лаберж, представляемое переживание кажется менее реальным, чем сновидение или переживание настоящее, по двум причинам. Во-первых, когда все происходит наяву, ощущения, получаемые от органов чувств, вызывают более высокий уровень нейронной активации, чем ощущения воображаемые. Каким бы живым наше воображение ни было, качество образов и ощущений не идет ни в какое сравнение с тем, что мы получаем при реальном опыте. Но во сне мозг получает исключительно внутренние сигналы, и их куда легче воспринимать как сигналы реальные. По сути, во сне планка, которую нам надо преодолеть, гораздо ниже. Во-вторых, имеются данные, говорящие о том, что мозг, когда мы о чем-то мечтаем или фантазируем, намеренно занижает реалистичность представляемых образов, потому что для любого организма опасно спутать хищника, готового напасть в реальности, с тем, что просто создан воображением. Частью системы, которая предусматривает, чтобы восприятие образов, рожденных реальным опытом, отличалось от восприятия образов, рожденных воображением, являются те клетки мозга, которые вырабатывают нейромодулятор серотонин. Поскольку эти вырабатывающие серотонин нейроны в фазе REM заблокированы, то ничего не мешает возникающим в сновидениях образам и ощущениям казаться такими же реальными, что и наяву, тем более что наши органы чувств не получают никакой информации, способной подвергнуть эти образы и ощущения сомнениям.
Так что нет ничего удивительного, что мы склонны принимать сновидения за действительность и что нам приходится вырабатывать всякие уловки, чтобы и во сне понимать, что наш мозг нас дурачит. Способность «думать» в процессе осознанного сновидения варьируется, и некоторые демонстрируют очень высокий уровень когнитивных функций — как в этом записанном Лабержем рассказе испытуемого из городка Вудленд-хиллз: «Я нахожусь в саду, у меня очень радостное ощущение, потому что я умею летать… Я решил спуститься на землю, чтобы получше рассмотреть сад, я понимаю, что я здесь один. Когда я это понимаю, ко мне приходит осознание того, что я на самом деле лежу в своей кровати и вижу сон. Я поражен кажущейся прочностью, цельностью собственного тела в этом сне и с удовольствием воспринимаю то, что будто бы ущипнул себя, чтобы убедиться, что я настоящий. Я чувствую себя таким же настоящим, как если бы не спал! Я решил поразмыслить над этим и сел на камень на краю сада. И ко мне пришла вот такая мысль: “Степень осознания, которую можно достичь, пребывая во сне, находится в прямой зависимости от уровня восприятия наяву”.
Я поражен собственной способностью произвести такую сложную мысль во сне и начинаю обозревать свою жизнь с такой точки зрения, которая невозможна во время бодрствования. Я еще больше поражен: оказывается, я и на такое способен, находясь при этом внутри собственного сна. Я решаю встать и осмотреться. Я вижу, что сад — это на самом деле сценические декорации. Все цветы нарисованы яркими светящимися красками и с мельчайшими подробностями на хаотически расставленных стойках. И поскольку я художник, я поражен мастерством, с которым они нарисованы».
Задача того, кто интересуется экспериментами с осознанными сновидениями, — пробудиться внутри сновидения и оставаться в этом мире как можно дольше. Например, один нью-йоркский дизайнер так описывает свое первое осознанное сновидение, случившееся, когда ему было уже за пятьдесят: он вдруг осознал во сне, что его мозг в мельчайших деталях создал обстановку ночного клуба в Гарлеме, он даже слышал мелодию, которую исполнял молодой Луи Армстронг. Он был способен сохранять это состояние достаточно долго, чтобы обойти и осмотреть все помещение, понимая при этом, что он рассматривает свой собственный сон. В следующем осознанном сновидении он увидел комнату с таким низким потолком, что ему приходилось пригибаться, но тут он понял, что это сон, и выпрямился, без всяких проблем пройдя сквозь потолок.
Способность осознавать себя во сне начинается с того, что Лаберж называет «проверкой реальности», и проводить ее следует во время бодрствования. От пяти до десяти раз в течение дня спросите себя, видите ли вы сейчас сон — чтобы мозг привык задавать этот вопрос. Особенно полезно задавать его себе, когда сталкиваетесь с чем-то схожим с происходящим во сне: когда случается что-то удивительное и неожиданное, когда вы испытываете особенно сильные чувства, когда вы наблюда ете нечто, напоминающее то, что доводилось видеть в мире сновидений.
Например, если вы время от времени видите тревожные сны о лифтах, каждый раз, входя на самом деле в лифт, спрашивайте себя: вы видите сон? Такая практика проверки реальности в сочетании с визуализацией того, каково это — видеть сон перед тем, как действительно заснуть, и мысленным повторением того, что вам хочется осознавать свое сновидение, как показало проведенное в 1989 году Лабержем исследование, на 150 процентов повышает частоту осознанных сновидений.
Когда вы уже спите и у вас вдруг возникает подозрение, что вы видите сон, проведите следующий предложенный Лабержем тест — он поможет ввести себя в состояние полной осознанности или по меньшей мере подскажет, вы бодрствуете или спите. Осмотритесь во сне: поищите какой угодно текст или циферблат часов. Во сне напечатанные буквы почти всегда каким-то образом меняются каждый раз, как вы отводите от них взгляд и смотрите на них снова. Таким же образом меняется и циферблат часов — изменяется его вид или указанное на нем время. Фильм Ричарда Линклейтера «Пробуждение жизни» прекрасно описывает феномен осознанных сновидений и на самом деле основан на необычном осознанном сновидении, посетившем режиссера, когда он был подростком. В фильме герой понимает, что видит сон, но его попытки выбраться из него терпят крах. Он постоянно испытывает «ложные пробуждения» — нам всем часто снится, будто мы уже проснулись, но на самом деле это нам только снится. И герой использует этот тест — меняющиеся циферблаты часов, чтобы проверить, пребывает ли он по-прежнему в мире снов.
Этот момент первого осознания того, что ты видишь сон, прекрасно описан в истории, которая выложена на сайте осознанных сновидений для людей с физическими недостатками: «После нескольких обычных снов я вдруг проснулся внутри сновидения. Я стоял на парковке и искал свою машину. Я ее нашел, но обнаружил, что на дверцах нет ручек. Я удивился, это показалось мне очень странным, совсем как во сне, но я-то “знал”, что проснулся. Я подумал, что мне стоит, просто тренировки ради, сделать “проверку на реальность”. Я посмотрел на доску объявлений, прочел, что там было написано, глянул в сторону, а потом снова попытался прочесть. И не мог поверить своим глазам! Теперь все буквы были перепутаны! И тогда я понял, что сплю».
Иногда осознанность может прийти без всякой подготовки. К астрофизику, профессору Принстона Питу Хуту она явилась вместе с песней.
Вот что пишет Хут в своем дневнике сновидений (его всегда занимали эти вопросы): «Я вошел в бар. Сидевшие там люди посмотрели на меня и в унисон запели:
Это сон Пита,
И мы все в нем.
