- Нужно узнать насчет некоего Гузкина Сергея Макаровича. Сколько лет из своего семилетнего срока он отмотал и куда девался после отсидки. Но это я могу и через Москву узнать.
- Узнаю я тебе... - проворчал Федор. - Давай полные данные. По какому делу сел, в каком году...
Андрей продиктовал ему все, что удалось узнать.
- Ладно, жди. А вообще что собираешься делать?
- Собираюсь навестить некоего Задавако Германа Феоктистовича.
- Это что за фрукт?
- Один из самых известных адвокатов Самары. Говорят, чуть ли не основной адвокат мафии, поразительно удачно ведущий дела всех "крутых".
- Он защищал этого Гузкина?
- Да. Что интересно. Потому что Гузкин - птица не того полета, чтобы кидать на его защиту такие силы.
- Не ходи к нему, - сказал Федор после паузы.
- Боишься, что нарвусь?
- Береженого Бог бережет. Подожди до завтра. Я вернусь - и соберу для тебя всю информацию. Или прикрою тылы, или вместе сходим. Чтобы, если что, я на месте сделал внушение этому Задаваке. Обещаешь без меня не соваться?
- Обещаю, - сказал Андрей.
В конце концов, один день ничего не решает. И Федор прав - лучше идти во всеоружии.
- Тогда до встречи, - и Федор положил трубку.
Хованцев вернулся на кухню, допил чай и извинился: должен немного передохнуть, а то с ночи на ногах. Тетя Таня сразу заохала, что как же она сама не сообразила, что Андрюша устал, держит его разговорами, захлопотала, доставая ему подушку и плед, наказала Леньке не шуметь - и через несколько минут Андрей вытянулся на тахте, прикрыв глаза.
Но ему не спалось, несмотря на усталость. Слишком поразительным было то, что ему открылось.
Такое сходство не может быть случайным. А если оно не случайно - то стоит ли удивляться, что чуждая сентиментальности Богомол так печется о мальчике, шлет на него такие деньги - по меркам российской провинции, просто несусветно огромные. И, наверно, слала бы больше, если бы не боялась привлечь ненужное внимание к излишне "богатенькой" семье.
Да, все встает на свои места. И картина складывается предельно ясная.
Не было никакой несчастной детской влюбленности издали - была настоящая любовь, со всеми её последствиями.
Мог ли шестнадцатилетний Ленька закрутить роман с четырнадцатилетней девчонкой и обрюхатить ее?
Вполне мог. Даже в достаточно престижной московской школе, в которой в свое время учился Андрей, был такой случай. А что уж говорить о школе заводского района, где многие девицы рано начинали половую жизнь?
Но Богомол была не из простой семьи. Она упоминала про занятия французским, музыкой, в спортивных секциях - и вообще, по сумме косвенных намеков, были не из последних людей в городе.
И вот такие люди обнаруживают, что их четырнадцатилетняя дочь беременна и срок аборта прошел. Более того - их дочь и не хотела делать аборт, потому что по уши влюблена в "мерзавца"! Зная характер Богомола, Андрей отлично представлял, что и в четырнадцать лет на неё ни у кого не нашлось бы управы.
"Тоже мне, Ромео и Джульетта", - с горечью подумал он.
Что делают "большие шишки", родители Богомола? Они находят некую Лиану Некрасову, которая согласна взять грех на себя. Она исчезнет на какое-то время, а потом появится со справкой из отдаленного роддома, что это она родила младенца, а ей за это отвалят неплохие деньги, и устроят по обмену новую квартиру, получше - и подальше.
У Некрасовой роман с Гузкиным. Значит, сам Бог велел нанять Гузкина, а не кого-нибудь другого, чтобы свести счеты с "мерзавцем". Можно было бы, конечно, попробовать его посадить, обвинив в изнасиловании или растлении несовершеннолетних - но ведь тогда придется огласить свой позор. Кроме того, Богомол наотрез откажется давать показания, без которых обвинению в изнасиловании ходу не дашь...
Гузкину обещан самый мягкий приговор, помощь лучшего адвоката, безбедная жизнь, когда он выйдет из лагерей. С условием - он уедет жить в совсем другое место, в дальние края, где ему помогут с устройством и пропиской, но он никогда больше не должен возникать в родном районе Самары.
И все разыграно как по нотам...
Но они не знали свою дочь. Богомол перебила всех, причастных к убийству возлюбленного.
И она упоминала Андрею, что ей не было восемнадцати, когда она осталась круглой сиротой...
Да, такая, как она, и родителям не простила бы.
Андрей поежился. Какие бы мрачные бездны он ни предполагал в прошлом Богомола, такого он представить не мог. Четырнадцати - или пятнадцатилетняя мать, у которой отбирают ребенка, пережившая жуткую гибель любимого и полная решимости отомстить за него...
И - убийца собственных родителей.
От такого кто угодно станет психопаткой.
Андрею хотелось спрятаться и больше не искать никаких следов прошлого. Он сам был не рад, что начал его ворошить.
Но, раз уж начал, он обязан довести расследование до конца. Теперь любая правда будет для него лучше неясности.
Значит, он должен искать семью, достаточно известную в городе, семью, в которой между восемьдесят седьмым и девяностым годами произошла трагедия: родители погибли и дочь осталась сиротой. Дочь - блондинка, занимавшаяся... Чем же она занималась? Теннисом? Надо бы разузнать, какие тогда были теннисные секции в городе - и обойти всех тренеров, которые могли работать в то время.
Он узнает настоящую фамилию Богомола, её настоящую биографию!
В дверь осторожно заглянул Ленька.
- Дядя Андрей, вы не спите? Вас там к телефону, говорят, что по работе...
- Спасибо, племянничек, - улыбнулся Андрей. - Сейчас подойду.
- Здравствуйте, - сказал в трубке незнакомый голос. - Я звоню по поручению Федора Григорьевича. Перед отъездом он просил подсобрать для вас кой-какие сведения. Так вот, Гузкин Сергей Макарович отсидел три года из семи, был освобожден по амнистии и за примерное поведение, а отбыл, судя по документам, в Иркутск.
- Спасибо огромное, - сказал Андрей. И медленно положил трубку.
Вот и ещё одно достаточно веское доказательство того спектакля, который некогда был разыгран.
- Неважные новости? - сочувственно спросил Ленька.
- Нет, наоборот... - Андрей улыбнулся ему. - Просто сегодня мне придется проехаться в ещё одно место. А так не хотелось никуда выползать! Поваляюсь ещё полчасика - и двинусь... Кстати, ты не мог бы оказать мне одну услугу?
- Какую? - охотно откликнулся мальчик.
- Разузнать адреса и телефоны самых хороших теннисных залов. Вряд ли у меня будет время, но если будет - я разомнусь с большим удовольствием.
- Так я сейчас по телефонному справочнику погляжу!
- Будь добр.
Андрей опять вытянул ноги, и Ленька заглянул к нему ровно через полчаса - с толстенным телефонным справочником в руках.
- Вот, дядя Андрей! Смотрите!
Андрей присел на тахте и вместе с Ленькой стал проглядывать адреса спортивных комплексов с теннисными площадками.
- Так, эта нам не подходит, потому что чисто летняя, на открытом воздухе... Эта слишком далеко... А вот это интересно... И это... Кстати, ты сам теннисом заниматься никогда не пробовал?
- Нет.
- А хотелось бы?
- Очень!
- Так давай подберем тебе секцию.
- Вы что, дядя Андрей! Это ж, наверно, дорого безумно!
- Ничего, - Андрей сделал успокаивающий жест. - Будем считать это моим подарком. Мы выберем хорошую секцию, с хорошим тренером и хорошим залом, и я оплачу её на год вперед. Идет?
- Идет, конечно! Но...
- Никаких "но". Неизвестно, когда я снова появлюсь, так что могу я сделать тебе настоящий подарок в кои веки раз?.. Ага, вот это интересно! Андрей указал на строку: "Спортивный комплекс "Агат" (бывш. "Тимуровец"). Крытый легкоатлетический манеж, футбольное поле, баскетбольная площадка, закрытый бассейн, теннисные корты". Судя по адресу, этот "Агат" находился довольно недалеко - и, что самое главное, существовал ещё в советские времена, причем именно как комплекс для детей и подростков, раз прежде носил название "Тимуровец". К тому же, комплекс, предлагавший такой набор услуг и возможностей занятий самыми различными видами спорта, должен был в советское время считаться очень престижным, не абы для кого. Словом, в первую очередь стоило проверить именно его. - Расстояние подходящее, традиции должны быть давние и хорошие, и, если они не переквалифицировались целиком на обслуживание взрослых, то он нам подойдет. А?
