– А они не думают, что привлекают к себе внимание всех, кто находится вокруг в радиусе полукилометра?

– Они вообще ни о чем не думают. Это настоящие фанатики. Серьезно, мысли только о том, чтобы молиться самим и молились все остальные. И конечно об очищении плоти.

– И что дальше? Только не говори, что мы должны им помешать.

Мой спутник сделал удивленное лицо, а затем, как обычно уже, улыбнулся.

– Знаешь, мне нравится ход твоих мыслей.

Будто бы я сам это предложил. Его ирония не вызывала ни малейшей радости, но категорически отказать я ему все-таки не решился.

– Они не носят огнестрельного, только дубины и палки, поэтому мы имеем преимущество.

Я посмотрел на него с легким недоверием.

– Слишком много ты знаешь… Пускай у нас ружье. Двухзарядное. Только их там около десяти. Надо пять таких ружей, не находишь?

– Верно, поддержка нам не помешает. Как думаешь, сколько в округе мертвяков?

– Может сотня, а может ни одного. Откуда мне знать?

Мужик посмотрел по сторонам.

– Вчера я видел четырех там и около десяти там.

– Мне очень не нравится, что ты знаешь так много и сидишь рядом со мной.

– Расслабься, если бы я хотел отобрать у тебя машину и все твое добро, то ты бы не проснулся сегодня утром.

– Ну, ну, – пробурчал я, потому что он казался прав. Точнее, потом я буду наверняка знать, что он был прав, а пока я просто ворчал, – Ладно, есть одна идея.

Немного отвлекусь от повествования. Как у настоящего рабочего у меня много всяких инструментов. Среди них есть небольшое и крайне простое устройство для отвлечения внимания зомби от себя. Представьте себе старый заводной будильник, помещенный в сферическую клетку размером с небольшой мяч и приваренный к стенкам, чтоб не трясся. В клетке есть небольшое отверстие, чтобы вставить туда ключ и завести будильник. Заводишь и бросаешь. Будильник звенит, и туда приходят зомби. Не все и не сразу, но все-таки это лучше, чем ничего. А вот сейчас нам надо было зомби позвать, а не отвлечь.

Бродягам оставалось до нас около ста метров. Я завел будильник на одну минуту и аккуратно выбросил из машины по направлению к ним.

Раздавшийся звон буквально разрезал округу, и я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Фанатики сначала замерли и стали нервно оглядываться, но потом один из них скомандовал что-то и двое пошли осматривать дорогу с разных сторон.

– Ща он наткнется на нас, и все, трындец засаде, – прошептал я.

– Или нет. Наткнется на нашу пехоту, и трындец шпиону.

С противоположной стороны дороги раздался предупреждающий крик. Один из разведчиков быстро вернулся к своим, оглядываясь назад. За ним ковыляло три зомби. Второй, шедший по нашей стороне, все никак не обозначал своего присутствия.

Казалось, время тянулось бесконечно, пока рядом с нами не послышалась какая-то возня. Я огляделся и заметил, наконец, потерянного следопыта. Он пятился и ошалело смотрел на четырех мертвяков, смешно взмахивая руками, как будто пытался их окрестить. Странно, что он не старался убежать или сопротивляться. Видимо впервые увидел их так близко. Я ждал, когда же он оступиться и упадет. На этот раз ждать долго не пришлось. Парень угодил в какую-то яму и грохнулся на спину. Мертвяки тоже упали на него, но уже намеренно. Раздался еще один крик. Это немного не соответствовало нашим планам, потому что на этих четырех мертвых бойцов нельзя рассчитывать, пока они не закончат есть.

Я взял в руки обрез и дал спутнику пожарный топор. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Что? У меня не оружейный магазин. Просто бей по голове.

А дальше как в вестерне. Вы помните эти кадры? С одной стороны хороший парень, а с другой – плохой. Ветер гонит пыль и перекати поле, хлопает дверьми салуна. По разные стороны дороги стоят испуганные горожане. Матери прижимают к себе детей, мужчины плюют под ноги. Так и в этот раз – с одной стороны я и этот мужик, с другой – клетка и семь человек, а посередине – зомби. На зрителей этот мир был скуп.

Знаете ли вы, что иногда важнее не пытаться делать что-то лучше, чем другие, а просто не совершать ошибок? Эти парни закричали, увидев нас и наш мертвый десант пошел к ним. Шесть мертвяков не спеша шли есть. Это была роковая ошибка фанатиков и наш звездный час.

Оборванцы стали размахивать дубинками и обрезками труб. Самого активного взяли на себя двое ближайших зомби. Они повалили его на асфальт и стали вгрызаться в теплое мясо. Еще не замолк крик первого бедолаги, как к нему присоединился второй. Двое фанатиков тут же ринулись на утек туда, откуда пришли.

Мы двинулись к клетке, как два ковбоя, только шляп не хватало. Оставшиеся четверо оказались не такими жалкими, как их напарники. Они прижались к клетке и всячески отпихивали от себя четырех же мертвяков.

Энтузиазм оставшихся фанатиков угасал, мы медленно продвигались к ним, а зомби перли со страшной силой, не думая уставать. Когда мы добрались достаточно близко, мой спутник вышел вперед и прикончил тех двух мертвяков, что отлынивали от главной задачи.

– Лентяи, – сказал он так, будто всю жизнь командовал мертвецами, – Давай, пора.

Я выстрелил в грудь сначала одному оборванцу, а затем второму. Двое оставшихся прижались к клетке, где их настигли последние бойцы нашего зомби-отделения. Правда и с ними пришлось покончить. Хороший солдат – дважды мертвый солдат. Тишина, которая воцарилась после зачистки, резала уши. Даже эти предсмертные крики, ор отчаявшихся фанатиков, были живые. Тишина же вокруг быстро напомнила о том, что я нахожусь в месте, где быть мертвым проще и легче.

На самом деле мы куда больше провозились с замком на клетке, чем с этими боевыми действиями. Пытались отбить его трубой, свернуть рычагом, даже обшарили жмуриков в поисках ключа, но наверное он убежал вместе с одним из них. А тем временем на дне клетки лежала какая-то девчушка.

Когда, наконец, замок поддался, было уже за полдень. Пришлось подогнать УАЗик и добить других мертвяков у дороги, но в итоге я сидел за рулем, а сзади среди всего моего добра этот мужик и рыжеволосая девчонка. Она просто лежала у него на руках, а он смотрел в окно.

В его холодном сосредоточенном взгляде тогда я увидел такую пустоту и тоску, что захотелось повеситься. Помню у многих, кто пережил первые пару месяцев, было такое же состояние. Только вот немногие протянули больше пары месяцев. А он… Он как-будто уже был мертв, а ходил по земле только ради какой-то далекой цели. Хотя, чего уж тут гадать, все было очевидно – живет он только ради этой девчушки. Лирика лирикой, но надо двигаться дальше.

К нашему общему счастью девчонка была полностью цела, ничего серьезнее ссадин. Довольно скоро она пришла в себя, и первое, что она сказала – это имя. Я все-таки узнал, как зовут моего странного попутчика.