– Как правила? И тут правила!?

– А ты как думал! Вон вас сколько в море, больших и совсем крохотных болтается. Нужно всем уметь правильно уступать друг другу дорогу.

– Уступать?.. – Назар задумался и сам себе ответил, – правильные правила. Пойдёмте.

На прощание погладил борт яхточки:

– Я скоро вернусь! Обязательно меня дождись.

И уверенным шагом отправился в теоретический класс, самый настоящий, с доской и столами. На стенах развешаны фотографии тех, кто добился успехов, стал гордостью яхт-клуба, была и полезная информация: как вязать морские узлы и схемы галсов, названия ветров. Назар походил вдоль стен, морща лоб и что-то соображая. Тренер не торопил: этот мальчуган напомнил ему самого себя много-много лет назад, так давно, что воспоминания из телесно ощутимых превратились в неясные миражи над пустыней. Интересно, о чём он спросит? – сощурился тренер.

– Они далеко под своими парусами ушли?

Тренер смешался: воспоминания неожиданно приблизились, и теперь его собственное детство, более чем явно, стояло перед ним и выжидающе смотрело вверх прямо в глаза. Детству нужно отвечать искренне.

– Одиночки остались под парусами. Большинство же сошло на берег, некоторые занимают высокие чиновничьи посты, другие тренеры, как я. По-разному, Назар.

– Угу, – чересчур серьёзно согласился мальчик, – так я и подумал – настоящие.

Что подразумевал мальчик под словом «настоящие», Юхнов не понял и спрашивать не стал (он уже потом, когда один вернулся в класс и подошёл к стендам с фотографиями, внимательно вгляделся в лица, потеребил усы как делал всегда, раздумывая о чём-то: «Настоящие… настоящие?.. А ведь и верно – сто'ящие, имеющее цену, и как я сразу не догадался»).

– Думаю, пора приступать к правилам.

В классе Назар впервые услышал странное и такое не морское слово: «Федерация». И ветра в том слове тоже не было, и, тем не менее, оно – слово это – хозяйничало в морях, и указывало океанам, оно пыталось запрячь вольный ветер и по-деловому присваивало себе все паруса и яхты. И что совсем смутило мальчика, оказывается, и его любимый тренер, обветренный как скала и не боящийся ураганов, и он вынужден подчиняться Федерации и внимательно изучать её циркуляры и приказы.

– Фе-де-ра-ци-я, – Назар произнёс по слогам, послушал каждый звук и, покачав головой, резюмировал: «якалка», «фыркалка» – задавака.

Тренерские усы после этого долго не могли успокоиться, они приподнимались вверх и весело ухмылялись. Что это означало, для Назара осталось загадкой, либо тренер не согласился с его выводами, высмеял их и тем самым признал могущество Федерации над собой, либо под ухмылкой пряталось нечто большее, никак не объяснимое словами – только смехом. Юный капитан ломал голову и внимательно слушал правила…

Оказывается в одно и то же время могут происходить и другие события, рассмотреть которые можно, изменив фокус настройки прибора

Уже много часов шло преследование. Корабли Всех Федераций пыхтя всеми трубами гнались за беглецом и никак не могли догнать. И это было удивительно.

Настоящий адмирал озабоченно потирал лысый затылок, пожимал плечами, искал виноватых (он же не может обвинить самого себя):

– Вы капитан или кто, что вы там себе под нос мямлите?

Докладчик покраснел, шея напряглась, губы плотно сжались, боясь как бы обидные мысли не выскочили нечаянно наружу и не стали достоянием адмиральских ушей; тогда уж точно не быть ему капитаном!

– Ваша важность, – докладчик опускал глаза и упорно сверлил ими золотую пуговицу на кителе Настоящего адмирала (о, как он мечтал о точно такой же, но на собственном мундире; она – пуговичка – была вершиной всех его самых потаённых желаний), – этот беглец невероятно увёртлив и обладает какой-то сверхъестественной силой…

– Что за чепуху вы несёте, капитан! Вы мне ещё о ду'хах расскажите. Вечерами нужно серьёзное чтиво читать, инструкции там или лоцманские справочники, а вы, наверное, развлекательные каналы по телеку гоняете или романы почитываете. Верно?

– Читаю, – смутился капитан, продолжая теребить взглядом блестящую пуговицу (эта деталь на мундире, даже не имеющая практического применения, так – красулька, тем не менее, превращала её обладателя в повелителя душ и дум всего флотского экипажа). Капитан едва заметно вздохнул, – например, вчера бунтовщик снова попал в поле нашей видимости и досягаемости, мы увеличиваем ход до максимального, вперёд отпускаем скороходные катера. Он почти окружён, и тут заканчивается топливо. В баках самых скоростных катеров ни капли, мощные движки высосали всё. А ему и нипочём: словил свежий фордевинд и был таков. Мы не обучены ловить ветер.

– Ветер, ветер! – кипятился Настоящий адмирал, – что, на морях теперь штили отменили, капитан?

– О чём я и пытался вам доложить.

– Когда?

– Только что. Для него и в штиль всегда дует попутный и весьма сильный ветер. Вопреки всем нормальным законам природы. Он обладает сверхъестественной силой.

Адмирал, ворча, отодвинул мягкое кресло и сам лично поднялся на мостик флагмана:

– Всё приходится делать самому. Наблюдатель!

Флот Всех Федераций шёл широкой дугой, уверенно сминая набегающие на форштевни волны. Ему было всё нипочём – сзади следовали корабли обеспечения, а за ними возвышались скалистые, укреплённые и неприступные берега Всех Федераций. Её око неотступно следило за белым пенным следом, оставляемым преследующим флотом.

Перед могучими левиафанами морей едва заметной точкой маячил белый парус. Флот, задымляя горизонт, хищнически сжимал фланги и вот-вот был готов проглотить парусник железными утробами, он уже выпустил свои неотвратимые когти – самые быстроходные катера. На палубах выстроились команды, с интересом наблюдая за погоней и делая ставки.

В этот день повезло одному единственному матросу – он поставил на парус и сорвал весь куш.

У Настоящего адмирал выпучились глаза:

– Что за чертовщина такая!..

Обыкновенная с виду яхточка, с непримечательным «бермудским» треугольным парусом, легко и непринуждённо уходила от погони тысячи скакунов, запряжённых в мощнейшие двигатели самых резвых рекордсменов на всех океанах и морях. Катера задирали носы, глиссировали, водомёты взбивали за кормой бурную пену и – всё напрасно! Настоящий адмирал ухватился за подлокотники кресла и поддался вперёд, насколько позволял солидный живот. Он сам бывший яхтсмен и прекрасно разбирался во всех нюансах гонок под парусами. Сейчас, по идее, «эта мелюзга» должна начать лавировать при встречном ветре, тут-то мои «скакуны» её и нагонят – им эти ветра нипочём, их ветра покорны и надёжно упрятаны под палубой.

– Разрешаю слегка помять его бортами. Пусть послужит уроком для остальных, – воодушевлённый зрелищем погони Настоящий адмирал проревел команду в микрофон. Эх, и где мои пятнадцать, когда я стал чемпионом?!

Продолжение следует

Назар ослабил шкоты (снасть для управления парусом), гик (деревянная или металлическая подвижная балка к которой крепится нижний край паруса) просвистел над головой, яхта дёрнулась «рыскнула» по курсу, он слегка повёл рулём, ещё потравил шкоты, и нос лодки, уже вот-вот готовый зарыться в солнечную волну, резво вскочил на её гребень и понёсся среди бурлящих бурунов!

Это уже не тот «малец», который впервые переступил слип сочинского яхт-клуба, – Назар вырос, окреп, обрёл уверенность в штормах и не дрейфил при шквальном ветре.

Сегодня был второй день регаты, проходящей в акватории Сочи. По результатам первого Назар возглавляет список в своём классе. Но и соперники сильны. И отрыв минимальный, этот старт решает всё. Назар обернулся, так и есть, острый нос ближайшей яхты разрезал волну, отстав всего на полкорпуса. Лицо юного преследователя, красное от возбуждения, было обращено в сторону Назара и не выражало ничего кроме решимости догнать и перегнать. Ничего удивительного – таковы условия всех без исключения гонок.