Гурский был ошеломлен кучей новых неизвестных ему сведений об упомянутых им актрисах и не знал, как ответить. К тому же выслушать такую длинную тираду от заикающейся, хотя и красивой девушки было похоже на пытку. Поэтому ограничился нервным замечанием:

– Виктория Ивановна! Вы же мне обещали днем, что на прогулке будете мало разговаривать!

– Извините! Я счи-итала, что мало будем разго-оваривать, когда до-оберемся до до-орожки у реки и выйдем по-огулять…

Гурский молчал, не зная, как смягчить свое замечание. Виктория добавила, подумав:

– Если бы вы зна-али, как непро-осто встречать мно-ожество зна-акомых и незна-акомых людей, которые по со-овету других пы-ытаются найти ме-еня только для того, что-обы разглядеть по-олучше! В наше Упра-авление по несколько де-есятков мужчин прихо-одит без при-ичины, чтобы по ошибке в мой ка-абинет заглянуть! Иногда хо-очется уво-олиться и сидеть в одино-очестве дома…

Лыскова остановила машину, они вышли и пошли по узкой посыпанной гранитным щебнем тропинке вдоль речки Сылва, притока Камы. Здесь оказалось хорошее место для тихой прогулки, и народу почти не было, может – из-за позднего времени и напряженного рабочего дня у граждан города.

– Знаете, Владимир Васильевич! – тихо, очень стараясь не заикаться, сказала Виктория. – Я решила сменить фа-амилию, закон не запрещает.

– И на какую же? – полюбопытствовал Гурский.

– На Любимову.

– Это, как у знаменитого режиссера?

– Ага. Теперь она ему не нужна…

– Почему не нужна?

– Он умер недавно. Почему вы там в Москве ничего не знаете? – улыбнувшись своей очаровательной улыбкой спросила Вика. И добавила:

– Буду Викто-орией Любимовой. Нравится?

– Мне и Лыскова нравится… Как только замуж выйдите, то и смените фамилию, – рассеянно сказал капитан. – Мне сейчас про красный шар думается. Обычно ведь в Молебской аномальной зоне фиолетовые шары появлялись, а про красные никто не писал.

– Были и кра-асные, – подтвердила Вика, – всякие были. А в пе-ечати действительно только фиолетовые упо-оминали. Владимир Васильевич! Вы сейчас сказали, что все равно я сменю фамилию… А на ка-акую лучше сменить?

Капитан подумал и сказал первое, что пришло в голову:

– Например, на Гурскую!

Лицо девушки вновь расцвело улыбкой и она произнесла:

– Виктория Гурская! То-оже звучит неплохо. Так вы мне предло-ожение делаете?

– Виктория! Нам пора возвращаться, – замял ответ Гурский и потянул ее за руку к машине. Лыскова молча повиновалась и больше не разговаривала до самой гостиницы, только слова «До завтра!» у нее хватило сил произнести при расставании.

В номере гостиницы Гурский, используя ноутбук, перерыл свой архив аномальных явлений. Вновь перелистал сайты, касающиеся Пермского края. Затем позвонил дежурному в Управление и уточнил, нет ли новостей с тех самых дач, которых накрыл красный шар.

– Спите спокойно, Владимир Васильевич! – ответил дежурный. – Обычно вечером и ночью у нас жмуриков не находят, если только к утру объявятся! Не волнуйтесь вы так…

Капитан спал совсем плохо. Ему снились кошмарные сны: то внезапно исчезнувшие полотна из коллекции дома Лысковых, то красные шары, заполонившие все небо над Березками, то красавица Вика, у которой без внешней причины стал усиливаться эффект заикания, а строгий подполковник Чечеткин запретил держать в органах МВД людей с неразборчивой речью. В пять утра Гурский вскочил с постели и больше не спал. Особенно он расстроился из-за приснившегося Чечеткина. И как нарочно подполковник позвонил по мобильнику перед самым выходом на работу:

– Как там у вас дела, молодой человек? – спросил он. – Опять, я слышал, красные шары появились?

– Есть такое дело! – доложил капитан. – Но происшествий, связанных с ними, пока не зарегистрировано.

– Ну-ну! – недовольно произнесло начальство и прервало разговор. Гурский еще во время своего представления понял, что Чечеткину он не понравился, поэтому и на сегодняшнее «Ну-ну» он особого внимания не обратил и быстро устремился из гостиницы.

В первую очередь он вызвал своего боевого зама Колобова вместе с лейтенантом Лысенко и попросил доложить о дополнительном расследовании старого дела об исчезновении троих мужчин с дачи. Оба явились одновременно, причем в руках у Колобова находилась пухлая папка, заведенная по этому делу первоначально. Оба выглядели несколько растерянными.

– Владимир Васильевич! Разрешите доложить, что пропавшие нашлись! – чуть ли не выкрикнул свежую новость Николай Николаевич. У капитана чуть глаза на лоб не выскочили.

– Те, которые с дачи? – на всякий случай уточнил он.

– Так точно! – отчеканил Лысенко.

Гурский попросил:

– А теперь медленно и подробнее. И присядьте, пожалуйста.

– Спасибо, Сусекин-то нас никогда не сажал, по стойке «смирно» ему все докладывали. Подробнее расскажет лейтенант, – заявил Колобов, когда они расположились за столом, – он смотался с утра до дачного поселка и там все обнаружил.

– А зачем вам понадобилось с утра к дачам податься? – заинтересовался капитан.

– Так ведь меня попросила об этом Вика, – не спеша начал Лысенко. – Точно разговор не передам, это нужно сначала сильно заикаться научиться, но если вкратце, то она пришла пораньше и попросила добраться на служебке к дачам, так как вчера там опять красный шар объявился. Сама, говорит, не могу, потому что «Жигуль» сломался, пришлось такси вызывать, только вечером машину налажу, а ты, Сережа, возьми-ка служебную семерочку и дуй на ту самую дачу. Чует, мол, ее сердце, что там еще что-то произошло! Приехал я, значит, в поселок, нашел дачу, заглянул в окна, а там те самые мужики-алкаши на кроватях дрыхнут! У меня тоже, как и у вас, Владимир Васильевич, глаза чуть из орбит не повылазили… Постучал я в окно, они нехотя проснулись, удивленно так по сторонам стали озираться, а затем водку искать. Родня-то тот раз все бутылки экспроприировала. Стал я их опрашивать – ничего не помнят! Порадокс времени какой-то получился: у ребят год из жизни исчез!

– И где они сейчас? – спросил Гурский.

– У меня в кабинете, – ответил Колобов, – лейтенант забрал их в машину и ко мне привез.

– Хорошо, – одобрил Гурский, – вы с ними начинали, сами и заканчивайте. Получается так, Николай Николаевич, что чудеса в Пермском крае еще встречаются?

– Виноват, ошибочка вышла, – сконфуженно ответил Колобов. – Проштудирую все наши истории из аномальных зон и, глядишь, остальные девять дел раскроем…

На том и порешили. Гурский, оставшись один в кабинете, с удовлетворением потер руки одну о другую и вышел из кабинета. В коридоре у кабинета Лысковой он остановился, раздумывая, зайти ли сообщить новость, или она уже знает? В этот момент дверь открылась и из кабинета, пятясь, вышли двое молодых мужчин в форме МЧС. Следом прозвучал отрывком кусочек громкой фразы:

– …ме-ешаете ра-аботать!

Гурский спросил у посетителей, что за нужда привела их в кабинет младшего лейтенанта. Увидев капитанские погоны, молодежь быстро рванула по коридору к выходу. Тогда Гурский все-таки зашел к Лысковой и увидел, что она, склонив голову, что-то быстро пишет на листе бумаги.

– Ребята! – сказала она, не поднимая головы, – Если вы не уго-омонитесь, то я вызову на-ачальника Управления ка-апитана Гурского!

Здесь она закончила строчить по бумаге и подняла голову.

– Ой! Вла-адимир Васильевич! Извините, что я ва-ами пугаю пришельцев, на-адоели уже!

– Это и есть воздыхатели?

– Да если бы во-оздыхатели! Ведь ходят-то все время ра-азные…

Гурскому показалось, что в глазах Вики появились слезы. Тогда он решительно сказал:

– А вы уже знаете, что троих прошлогодних с дачи привезли? Наши: Колобов и Лысенко.

– Да вы что? Вре-еменное смещение на-алицо! Нужно и оста-альные дела копать, так ведь, Вла-адимир Васильевич?

– Виктория Ивановна! А что, если мы возьмем с собой Яицкого для подстраховки и в субботу махнем поближе к вашей Молебской аномальной зоне? Как раз это с другой стороны Селвы будет, напротив этих неблагополучных дач. Что-нибудь нароем среди неопознанных объектов во время пикника!