Поверьте: меньше всего мне хочется сеять панику. Если выяснится, что все написанное выше – плод моего больного воображения, я первым спою гимн своей страны у местного филиала SiO Industries. Но пока у меня нет всей информации, я имею право на сомнение. Мало кто знает о том, что я на самом деле ненавижу сомневаться. Да, это так. Мое любимое чувство – уверенность. И пока я не обрету второе, я буду делать все возможное для того, чтобы избавиться от первого.

Ждите, мне есть, что сказать вам.

Ваш Лиам Оливер

***

– На что мы будем жить? – миссис Оливер всегда отличалась прямотой. – Ты говоришь, что хочешь детей. Я тоже хочу. Но рожать их – на что? Чем ты их обеспечишь? Социальным пособием? Сколько можно в этом дерьме валяться и пачкать все вокруг? Кому нужна твоя писанина, кроме тебя самого?

– Милая, мы ведь это уже обсуждали, – Лиам с виноватым видом оторвался от экрана компьютера. – Подожди немного, у меня сейчас как раз серия очень важных материалов. Что-то происходит. Возможно, я смогу раскопать кое-что важное обо всей этой силиконовой истории.

– Ну, раскопаешь ты, и что? Что-то изменится? Предлагаешь мне питаться твоим признанием? На кой оно сдалось, если мне на улицу скоро будет выйти не в чем?

– Ну, мы ведь не голодаем…

– Какое счастье! – женщина с насмешкой молитвенно сложила руки. – Прикажешь мне благодарить тебя за это, хозяин?

– Зачем ты так? Я ведь стараюсь.

– Ты стараешься не в том направлении, Лиам! Ты стараешься для всех, а мне нужно, чтобы ты сначала постарался для меня. Для того чтобы заниматься благотворительностью, нужно сначала чего-то добиться в этой жизни – иначе все теряет смысл. Ты, как обычно, выбрал самый простой путь. Хочешь быть героем? Пожалуйста – но без меня.

И она ушла. Все ее вещи уместились в один чемодан. Семейные фотографии она забирать не стала.

Лиам сидел в своем скрипящем кресле, покачиваясь из стороны в сторону и тупо пялясь в погасший монитор. Семь лет жена терпела его. Сначала поддерживала все его проекты, даже принимала в них участие. Потом ей надоело. Мог ли он винить ее в этом? Нет, конечно. Он сам был творцом собственной жизни. Паршивым творцом.

Друзья, которые когда-то поддерживали его, давно заняты обустройством собственных шалашей – и чем дальше был от него бывший друг, тем больше его шалаш становился похожим на дом. С камином, небольшим садиком и лающей псиной. Может, и ему начать удаляться от самого себя, а там глядишь – и жизнь наладится.

Действительно – кому нужны его статьи? Таким же маргиналам, как и он сам. Может быть, пора уже последовать совету жены – Лиам надеялся, что еще не бывшей – и постараться сделать что-то полезное для себя? Блогер задумчиво посмотрел на запечатанный конверт. Документы, свидетельства, записи – все это могло бы стать не просто сенсацией, а вызвать международный скандал. SiO Industries, только родившись, исчезнет, будто ее никогда и не было.

Или не исчезнет. За хороший дом и солидный счет в банке. И жену, которая вернется. И детей, которых она ему родит. Почему бы и нет?

Оливер достал из кармана монетку и подкинул ее – он всегда делал так, когда не мог или не хотел принимать решения. Кусочек металла описал дугу и весело зазвенел, ударившись о деревянную поверхность старого паркета. Лиам несколько секунд смотрел на монету, лежащую решкой кверху, будто надеялся, что она еще раз подпрыгнет и волшебным образом перевернется, затем открыл записную книжку и нашел личный номер Амита Нанда, исполнительного директора по связям с общественностью силиконовой корпорации. Стараясь ни о чем не думать, он достал телефон и нажал на кнопку звонка.

– Нанда, слушаю вас.

– Здравствуйте, это Лиам Оливер. Я бы хотел… ээ… Я бы хотел встретиться с вами.

– Мистер Оливер, мы ведь с вами недавно виделись. На пресс-конференции, если не ошибаюсь. И договорились о том, что вы сформулируете вопросы – а мы на них ответим в рабочем порядке. Я прав? Никаких вопросов от вас мы пока не получали.

– Да, да, конечно, все так. Но у меня есть кое-какая информация. Думаю, она вас заинтересует.

– Сомневаюсь. Мы совершенно прозрачная организация, нам скрывать нечего.

– Информация касается профессора Энзо Феррейра и его племянника, Диего Феррейра. Вам действительно совсем-совсем не интересно?

– Минутку, – Амита Нанда прикрыл трубку рукой, но Лиам слышал, как тот с кем-то переговаривался. – Да, мистер Оливер, мы готовы принять вас. Через полчаса за вами заедет наш водитель. О, не беспокойтесь, он знает, где вы живете.

Лиам, отключившись, закрыл глаза и выдохнул. Собственно, что он так переживает? Он никого не предает, ничьих ожиданий не обманывает. Это его личная информация. Захочет – продаст, захочет – уничтожит. Копии – под матрац, на всякий случай. Гарантия безопасности никогда не помешает.

– Что будем делать? – Амит провел рукой по груди Сары Микоян.

– Пусть Логан разберется, это его проблемы. Иди ко мне, – Сара потянулась на кровати и улыбнулась.

***

Братьям Фишерам – Марку и Сэму – на роду было написано стать рыбаками. Они родились и выросли в небольшом портовом городке, где любой мальчишка в первую очередь учился вытаскивать крючок из пальца, а уже затем – читать и писать. Когда пришло время, оба женились, вскоре появились дети. Как и все в округе, они перебивались случайными заработками и коротали вечера в местных пивнушках.

Имелась у них и посудина, дышащая на ладан, и рыба в ней. Рыбачили они всю свою сознательную жизнь. Сначала – для удовольствия, а потом, когда жены им поставили ультиматум: или на столе будет что-то, помимо даров моря, или в их постели они однажды ничего, кроме рыбы, не обнаружат – пришлось искать сбытчиков. И тут оказалось, что за счет своего хобби они могут вполне сносно существовать. Заручившись поддержкой женской половины, они полностью посвятили себя любимому делу. Каждое утро с рассветом они выходили в море, а к двум часам уже подсчитывали выручку. Иногда ее было больше, иногда – меньше, но в целом на жизнь хватало. В этот раз день не задался с самого начала – рыба, будто испугавшись чего-то, не желала реагировать на прикормку.

– Черт знает что, – задумчиво произнес Марк, наблюдая за мертвым поплавком.

Прошло несколько минут прежде, чем Сэм ответил:

– И не говори. Может быть, пойдем в бар?

– В бар? Это хорошо. У тебя с собой есть деньги?

Марк уже давно думал о чем-то своем, когда Сэм удостоил его лаконичным:

– Нет, у меня голяк.

– Слушай, – рассердился Марк. – Прекращай это! Ты что, боишься распугать рыбу, которой нет? Что за паузы? Хочешь выпить – я тоже не против. Сворачиваемся – и на берег.

– Тише, у меня клюет, – Сэм зашикал на брата. – Чего разорался? Если повезет, в баре платить не придется.

– Подсекай! Уйдет ведь, – нетерпеливо зашипел в самое ухо Марк.

– Не учи ученого, советник нашелся, – Сэм мастерски подсек, леска натянулась, удочка выгнулась дугой. – Ух, какая большая…

– Может, зацепился за что-то?

– Мозги у тебя за что-то зацепились! Под нами метров пятнадцать воды. Что ж так тяжело идет? Может, черепаху кожистую мы с тобой поймали, а?

– С каких пор это у нас тут черепахи водятся? Скажешь тоже, – Марк с сомнением покачал головой. – К тому же если бы это на самом деле была черепаха, ты бы давно уже вместе с удочкой нырнул. А так – идет. Медленно, но идет. Смотри! Я что-то вижу! Тяни!

Сэм пыхтел, как паровоз, но упорно наматывал леску на катушку. Только бы выдержала… Вдруг он перестал крутить рукоятку и уставился перед собой. Проследив за взглядом брата, Марк перестал нетерпеливо потирать руки и выругался:

– Да ты труп вытащил! Твою же мать!

Братья рассматривали утопленника, который к тому моменту уже полностью всплыл и теперь покачивался на волнах рядом с лодкой. Вокруг его ног была обмотана веревка, ее конец плавал рядом – вероятно, груз оборвался, когда Сэм тянул добычу на себя.