— И что, До…

— Тих — хо, — Фиар прижала ладонь к его губам. — Не вслух, сайир. Это может стоить нам головы.

Они остановились посреди прохода, чувствуя себя неуютно под тяжёлым взглядом шести пар недобрых глаз.

— Как далеко до… — воин сглотнул. — До цели путешествия?

— Это прямой путь, — прошептала Фиар, указывая куда — то вперёд. — Не самый безопасный, но самый короткий. Перед нами ещё две комнаты, после чего мы войдём в сокровищницу.

— Всего — то?

— Это не так просто. Выйти живым тоже будет непросто.

— Утешила, спасибо. Может быть, скажешь, чего следует ожидать?

— Даже если бы знала, не осмелилась бы.

«„Не осмелилась!” Что — то новенькое. Как я устал от неё», подумал Ривллим, осторожно шагая вслед за девушкой. Тут только он обратил внимание, что они идут по неровной дорожке, нарисованной на каменном полу. Фиар старалась не сходить с тропы. Воин предпочёл следовать её примеру.

Вскоре они добрались до узкого дверного проёма. Путь преграждала… портьера.

— Своеобразно, — усмехнулся воин и, отодвинув кончиком кинжала тяжёлую штору, заглянул внутрь. Комната напоминала гостиную. На полу разложены великолепные ковры (пожалуй, единственное, что эти варвары — кочевники действительно умеют делать), а с потолка там и сям свисают портьеры, редкие и плотные занавеси, верёвки, цепи. Очень странно.

Источником освещения был потолок.

Воин обнаружил рядом со входом человеческий скелет и помрачнел. В руках у незадачливого охотника за сокровищами была небольшая шкатулка; она успела рассохнуться и открыться; изнутри выбежали несколько ниток жемчуга и пара прекрасных ожерелий. Воин протянул к ним руку, но в этот момент Фиар сжала его плечо. Когда Ривллим взглянул ей в глаза, она покачала головой, приложила палец к губам и выразительно взглянула в сторону сокровищ. Не трогай, мол. И не шуми.

Посреди комнаты располагался каменный постамент; прикрученный к нему тонкой, но длинной золотой цепочкой, лежал другой скелет. Тоже старый, тоже не тронутый животными. Что с ними стало?

Куда идти? Чего тут только нет, подумал Ривллим. Унести бы какой — нибудь сувенир…

Ветерок пригладил его волосы. Откуда здесь ветерок? Фиар медленно бродила среди свисающих с потолка, шуршащих и бряцающих украшений и выглядела так, словно заблудилась в лесу. Проклятие, подумал Ривллим. Нет, я положительно позаимствую здесь хоть какую — нибудь безделушку.

Цепь, которую он задел плечом, принялась раскачиваться, извиваясь, словно живая. Воин отодвинул её рукой и подумал, что комната не производит впечатление опасной. Интересно, а что в сокровищнице? По легендам, богатства, накопленные ещё до тех, кто скрыл здесь «Дождь». Там должны быть…

Верёвка, болтавшаяся у его ног, дёрнулась и проворно привязалась к правой щиколотке. Что ещё за новости? Ну — ка мы тебя распутаем…

Другая верёвка поймала его за левое плечо. Затянулась, повлекла к себе. Цепь, не прекращая звенеть, намертво прицепилась к поясу. Новые и новые верёвки и цепи раскачивались неподалёку, пытаясь дотянуться до человека. Фиар была где — то впереди… звать на помощь или подождать? Ривллим молча сопротивлялся; однако его прочно удерживали, не давая выхватить кинжал. О небеса, что делать?!

Воин лихорадочно осматривался, насколько позволяли путы. И заметил ещё скелет… ещё и ещё… все что — нибудь держат в истлевших руках. Красивые и редкие вещи.

Едва увернувшись от цепи, которая намеревалась петлёй обернуться вокруг шеи, Ривллим неожиданно понял. Понял, что случилось со всеми предыдущими грабителями.

Но я же не грабитель! — вскрикнул он мысленно. Я сопровождаю Фиар, и не хочу ничего красть!

Натяжение верёвок и цепей разом ослабло. Мне не нужны сокровища, подумал воин, стараясь не глядеть на пол. Я приду и уйду, не притронувшись и к самой мелкой монетке.

Со звоном и шелестом ожившие путы оставили его.

Если ты солгал, чужак, то пожалеешь, словно говорили свисающие с потолка предметы. Во второй раз пощады не жди.

Фиар успела обнаружить в одном из закоулков крохотную дверцу, Что теперь, ползти. Девушка некоторое время смотрела воину в глаза; тот пожал плечами и улыбнулся. Придётся ползти.

Фиар притронулась к дверце, и та бесшумно повернулась на петлях.

Начиналось новое действие ночного кошмара, оказавшегося реальностью.

*

Они странствовали целую вечность.

Казалось невероятным, что под землёй может умещаться так много разнообразных помещений. После жуткого зала с «живыми» стражами — цепями Ривллиму казалось, что он уже ничему не удивится. Помещений было великое множество, но Фиар выбирала путь, руководствуясь одной ей известными соображениями.

Они прошли сквозь ледяной грот, где узкая тропка вела по гребню огромной ледяной глыбы, а внизу, в светящемся голубом полумраке, что — то шевелилось и скрежетало. Сквозь комнату, в которой не было ни стен, ни потолка (так, по крайней мере, казалось), а была лишь пара дверей, висящих в воздухе. Через множество иных мест, не могущих существовать в привычном мире.

И весь этот путь они шли молча. Ривллим — оттого, что его внимание было отвлечено окружающими чудесами. Фиар, прежде словоохотливая, теперь молчала, почти не оборачивалась, не осматривалась, избегала удаляться от слабого, едва заметного следа на полу — «тропы».

В конце концов они подошли к массивной двери в конце длинного тупика в обширном и жутком лабиринте, пол которого устилали пыль, обломки костей и прочий прах.

— Пришли, — глухо произнесла девушка и впервые с начала их похода вглубь пещеры посмотрела воину в глаза. Тот отметил, что Фиар выглядит ослабевшей. Если она перестарается с этой одеждой, подумал Ривллим холодно, то первое, что я с ней сделаю — выпорю. И будь что будет.

— Там, — указала Фиар за дверь, — огромные груды сокровищ. Всякая всячина. Тебе захочется взять что — нибудь на память…

— Но если я это сделаю, то не выйду оттуда живым, — заключил воин с улыбкой.

— Как ты угадал? — удивилась Фиар.

Воин негромко рассмеялся.

— В детстве мне рассказывали сказку, — пояснил он. — Сокровищница, которая там описывалась, по количеству препятствий, очень походила на эти… места.

— Сказку, — повторила девушка и с любопытством всмотрелась в глаза Ривллима. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Ну что же, вперёд.

Она толкнула дверь и та со скрежетом отворилась. Великолепие, открывшееся их глазам, поразило воина так, что он долго не мог перевести дыхания. Он двинулся следом за приободрившейся Фиар — медленно, очень медленно.

*

Время от времени Вемкамтамаи поднимался на небольшой холмик — Шайр был виден, как на ладони. Некогда на месте крепости стоял небольшой город. Но землетрясение превратило древние стены в руины, канули в неизвестность подземные этажи, запустение явилось на склоны Оиранга (Седовласого). И вот — Шайр.

Как его успели построить за какие — то десять лет? Однако вот он, более сотни лет красуется на фоне вечно белых склонов старой горы. С тех пор, как Шамульез устроил в Шайре вторую свою столицу, весь восток континента оказался под угрозой. Стало ясно, что новоявленный император, сравнительно недавно бывший вождём не очень большого рода, не намерен строить действительно великое государство. Он был и оставался кочевником: жизнь дана для того, чтобы беспрестанно перемещаться, грабить и наслаждаться награбленным. Ни науки, ни искусства, ни будущее вообще его не интересуют. Конец таким империям приходит довольно скоро, но что он успеет сделать с оставшимися землями?

Своим чрезвычайно зорким «зрением» ольт заметил, что на стенах, за узкими стволами бойниц и на башнях кипит деятельность. Не к добру это. Шайр начинён всевозможным алхимическим оружием по самые стены. И именно сейчас его приводя в готовность. Откуда Шайр узнал о готовящемся нападении?

Чуть позже ольт понял, откуда. Небольшой отряд, в три сотни человек, неторопливо приближался к крепости с юга. Войска генерала были в прекрасном состоянии и всё это, очевидно, должно было продемонстрировать, что дорога на юг мимо Шести Башен отныне закрыта. Вот только где же настоящая армия? Ольт вглядывался в окружающую местность, но тщетно.