Со стороны Шайра то и дело появлялись разведчики. Они прочёсывали лес у подножия горы. Несколько раз проходили совсем рядом. Для них ольт оставался невидимым; лишь жрецы Тёмной смогли бы почувствовать присутствие чужеродной силы… но именно почувствовать присутствие, не отыскать. Только магия смогла бы открыть его присутствие, но магов в дозор не высылали: все они, все без исключения, собирались в крепости. План генерала работал: обеспокоенные исчезновением поста, шалириты не оставляли самый укреплённый пункт без помощи. «Если план Фиар окажется удачным, то войска кочевников окажутся в ловушке», — подумал ольт. — «Если нет, то в крепость придётся лезть мне. Причём не просто в спокойную крепость, а в растревоженный улей». Если он правильно понимал смысл сигналов, подаваемых с башен, отряды, которые некогда штурмовали Меорн, стягивались к Шайру. Отряд Роимала отступил (сделал вид, что отступил) и Шамульез ожидал двойного полнолуния, чтобы всей силой Шайра — более половины войск скоро будет здесь — обрушиться на Меорн. Во время предыдущего двойного полнолуния генерал едва не проиграл битву за Меорн (хотя немногие знали об этом). Сейчас ситуация была иной. Жертва становилась охотником.

Шайр оставался крайне прочным орешком. Но… как — то ведь сумел генерал разбить его в «прежнем времени»! Правда, от полученного ранения вскоре умер, но главное было сделано: армия Шамульеза потерпела серьёзное поражение, и вскоре, после убийства императора, империя развалилась.

Ольт с трудом подавлял рвущийся на свободу смех. Хороши разведчики: их слышно за километр. Да, не привыкли потомки Шалир к осторожности, не привыкли. Пусть Шайр считает, что войска Меорна разбросаны по всем фронтам, и что нападение на пост — всего лишь попытка демонстрация несуществующей силы.

Времени у Ривллима с Фиар предостаточно. Ольт не вполне понимал, как они намерены просочиться внутрь крепости, но, раз сам генерал утвердил этот план, значит, на то были причины.

После штурма, подумал ольт, съезжу домой. Он не запомнил лиц своих родителей: картина страшной резни стёрла все воспоминания детских лет. А после… Уже не оставалось ничего, по чему можно было бы восстановить их лица. Родители для ольтов не настолько значимы, как, скажем, для людей. Но родители оставались для Вемкамтамаи единственным звеном, соединяющим его с сородичами: в ту мрачную ночь были перебиты все до единого его родственники.

Потом был плен, слепота, неожиданно удавшееся бегство. И маг, предложивший заменить утраченные глаза…

Ольт покачал головой, отгоняя воспоминания. Отчего воспоминания становятся настолько живыми?

День тянулся бесконечно медленно. Войска продолжали стягиваться к Шайру. Огромные войска. На своём пути они производили опустошения не менее жуткие, чем стаи саранчи.

Зажглись сигнальные огни на самой высокой башне и ольт, очнувшись от размышлений, принялся записывать их. Генералу эти знаки могут пригодиться. Не зря же он так тщательно занимается подготовкой лазутчиков.

*

Они шли около двух часов, после чего свернули в неприметный проход и долгое время пробирались сквозь лабиринты естественных ходов. Ривллим, отчаявшийся понять что бы то ни было, решил целиком положиться на девушку. Та прекрасно разбиралась в паутине коридоров, двигалась уверенно, не останавливаясь. И вот они вышли в просторный зал, очень ровный, с гладко отполированными стенами безо всяких надписей или знаков. Последнее казалось удивительным, ведь проспект, в который они попали через шахту, изобиловал указателями (хотя надписи прочесть не удалось).

— Вот, — с удовлетворением произнесла Фиар, останавливаясь посреди зала и усаживаясь прямо на пол. — Наконец — то я его нашла.

Ривллим, присевший было рядом, вздрогнул.

— Что нашла? — спросил он, недоумённо оглядываясь. Зал казался тупиком. Единственный выход — нырнуть назад в лаз и (если повезёт) выбраться к тому самому проспекту.

— «Чёрный дождь», — пояснила Фиар, устраиваясь поудобнее и открывая рюкзак. — Здесь вход в сокровищницу, сайир. Под самыми стенами Шайра. Представляешь, как обозлились бы обитатели крепости, если бы узнали!

— Ты сошла с ума, — произнёс воин хриплым от негодования голосом. — Так это сюда ты шла всё это время? А как же штурм?

— Сайир, — ответила девушка спокойно. — Как ты думаешь, зачем я тратила столько сил на телепортацию?

— На что?

— На мгновенный перенос. Чтобы выиграть время. У нас более двенадцати часов в запасе, неужели не понятно? Мы успеем проникнуть в сокровищницу и отыскать Дождь. Как только он будет у меня, справиться с Шайром будет проще простого.

И принялась за еду.

— А если я откажусь помогать? — поинтересовался воин холодно, отодвигаясь от спокойно жующей Фиар.

— Не помогай, — пожала та плечами. — Если меня прихлопнут, тебе придётся самому выбираться на поверхность. По — моему, у тебя нет выбора.

— Похоже, что нет, — согласился Ривллим после некоторого раздумья. — Что, интересно, скажет генерал?

Глаза девушки широко раскрылись.

— Если нам повезёт, тебе не на что будет жаловаться. А если нет — что ж, будет время отступить.

— Или остаться там навсегда, — иронически кивнул воин за её спину.

— Или остаться там навсегда, — согласилась Фиар. — Но в этом случае, сайир, не всё ли равно?

— Ладно, — Ривллим насупился и поднялся на ноги. — Но имей в виду, хелауа, после штурма наши дороги расходятся. Мне не по душе то, как ты добиваешься своей цели.

Он не успел понять, как Фиар оказалась прямо перед ним. Она подняла голову, глядя воину в глаза, и на лице её возникло обиженное выражение.

— Ты обещал, сайир.

— В преисподнюю обещания! — рявкнул Ривллим, протягивая руку, чтобы отстранить её. Но тут, откуда — то из — за стены, послышался едва различимый хруст — и чьи — то тяжёлые шаги. Воин осёкся и машинально потянулся к оружию. Но шум тотчас же прекратился.

— Здесь не следует шуметь, — произнесла Фиар наставительно. — Итак, как насчёт обещания?

— Ты обманула меня. Ты обманула всех нас.

— Я?! Разве я отказалась от штурма? Ривллим, пора бы повзрослеть. Я просто зайду по пути в другое место. Мы даже времени не потеряем!

— Ладно, — воин скривился, словно проглотил что — то горькое. — С тобой бесполезно спорить. Вот тебе ещё одно обещание: это последний раз, когда я тебе помогаю.

— Хорошо, — Фиар взяла правую ладонь Ривллима и сжала меж двух своих. Воин вновь не ощутил никакого жара. Обычное человеческое тепло. — Ещё одна просьба: мне нужна одежда — та, чёрная.

— Доктор сказал…

— Я прекрасно себя чувствую. В своём здоровье я разбираюсь лучше всяких докторов.

Ривллим некоторое время молчал, пытаясь придумать ответ; не придумав ничего, он просто отрицательно покачал головой. Когда он вновь повернулся, удивляясь наступившей тишине, то заметил, что Фиар сняла с себя всю одежду и стоит, сжимая её в охапке.

— Сейчас я её сожгу, сайир, и идти в бой будет не в чем.

Ривллим молча вручил ей пакет с колдовской одеждой и ушёл в дальний угол комнаты. Спустя какое — то время он ощутил, как две горячие ладони легли на его плечи. Но он не повернулся.

Так и сидели они, не издавая ни звука, пока Ривллим не повернулся к девушке и не произнёс, глядя во внимательные сине — зелёные глаза:

— Идём, хелауа, время уходит.

Фиар словно ожидала его приказа.

*

Дверь оказалась посреди дальней от лаза стены. Фиар провела по стене руками, и дверь возникла, из ниоткуда.

Сразу же за дверью оказался зал — настолько гигантский, что трудно было представить, что всё это находится под землёй. Ривллим задрал голову, пытаясь разглядеть потолок, но не смог. Идущая следом Фиар потянула его за рукав и шепнула:

— Закрой глаза, опусти голову и смотри на пол. А теперь медленно поднимай взгляд.

Помещение словно съёжилось. Самая обычная комната, метра три в высоту. У стен — комично выглядящие статуи — толстяки с непропорционально толстыми ногами, в крохотных набедренных повязках. Взгляд свирепых глаз проникал в самые сокровенные мысли.