Сенька с радостью согласилась. Макс беседовал с приятной невысокой дамой.

– Эльвина, дорогая! – воскликнул Громов, целуя ручки приятной дамы, – как я рад видеть вас! Вы, как всегда, ослепительны!

Надо сказать, женщина, действительно, была очень симпатичной, несмотря на свой возраст. Особенно бросалось в глаза, что она не пыталась молодиться, чтобы скрыть его. Многие дамочки за пятьдесят начинают вдруг подражать своим дочкам, а в худшем случае – внучкам. Выглядит это жалко и смешно. Даже, если ноги позволяют носить мини- юбку, то лицо уже требует почтенного к себе отношения. Но Эльвина спокойно относилась к возрастной теме и, поэтому выглядела интересно и достойно. В

данном случае комплименты Громова звучали искренне и не фальшиво.

– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – ответила она банкиру. В ее глазах светилась радость от встречи, – как поживает ваш Леонид? Лаура только о нем и говорит!

– Все хорошо. Леониду тоже нравится ваша дочь. Я думаю, из них получилась бы прекрасная пара!

– Я тоже так думаю. Но давайте не будем торопить события. Пусть наши дети сами решают. Петр Алексеевич, что же вы не знакомите меня с вашей очаровательной спутницей? Мне кажется, мы с вами встречались? – обратилась она с вопросом к Есении.

Сенька была потрясена услышанным разговором.

– Значит, Леонид женится на ее дочке, какой- то Лауре? Вот почему он бросил меня! Нашел себе, или папа ему нашел, подходящую пару…. Ну и ладно! Любовь прошла, пусть женится хоть на ком! – думала Сенька и обида снова поднималась из глубины ее души.

Она вспомнила тот последний разговор с Леонидом. Они встретились, как всегда, после занятий в кафе, неподалеку от общежития. Сенька была счастлива, она любила и была любимой. Мир вокруг был полон красок, музыки, цветов, ароматов и всего, что делает нашу жизнь прекрасной. Леонид сразу приступил к делу.

– Сенька, нам надо расстаться! Мы никогда не будем вместе, ты же понимаешь! Мы не пара. Я из богатой семьи, а ты…. Ну и образование у тебя того…, технари нам в семье не нужны. Вобщем, прощай, не звони мне.

Примерно так они расстались. Гнев, боль и обида захлестнули девушку. Ее любимый даже не захотел найти для нее добрых слов утешения. Из печальных воспоминаний ее возвратили слова банкира:

– Знакомьтесь, Эльвина Валентиновна, это Есения. Да, да, та самая девушка с портрета.

Хозяйка галереи с интересом разглядывала Сеньку.

– Макс, где ты такую красоту нашел? – спросила она художника.

Максим хитро улыбнулся.

– Пусть сама расскажет, а то не поверите.

– Я неудачно заплыла далеко от берега, а Макс меня спас. Не знаю, что со мной было бы, ели не он.

– И в благодарность вы ему позволили себя нарисовать? – не унималась Эльвина Валентиновна.

– Да, я не смогла ему отказать, – простодушно ответила Сенька.

Все засмеялись наивной искренности девушки.

– Понимаю тебя. Максу отказать очень трудно, – с намеком совсем на другое произнесла Эльвина.

Сенька совсем смутилась. Она обратилась к Максу:

– Мне пора. Ты не мог бы меня отвести домой?

– Сенечка, дорогая, мне никак отсюда не вырваться, сейчас из мэрии приедут.

– Есения, позвольте, я вас отвезу? – предложил Громов.

Сенька, конечно, согласилась, лишь бы уехать отсюда побыстрее. Она не то, что с отцом Леонида согласна ехать, с чертом лысым уехала бы, не побоялась.

Томка увлеченно беседовала с худым длинноволосым парнем в неопрятной толстовке. Проходя мимо, Сенька шепнула ей, что уезжает домой, но Томка ответила, что Денис ее проводит. Глаза у Томки радостно сверкали, что говорило о влюбленности и новых надеждах. Сенька порадовалась за подругу.

Петр Алексеевич привел девушку к своему черному « Лексису». За рулем сидел водитель. Они сели на заднее сидение.

Громов боялся что-то не то сказать, спугнуть Есению. Он поймал себя на мысли, что волнуется рядом с этой молоденькой девушкой. Наконец, он спросил:

– Есения, скажите, а откуда у вас такое имя?

– Как откуда? Родители так назвали. Вернее, папа. Он обожает стихи Есенина и сказал, если родится мальчик, будет Сергей, а девочка – будет Есения. Вот так все просто.

– А вы любите Есенина?

– Люблю, конечно. Но я, знаете ли, не поэтического склада. Мне ближе точные науки. И заканчиваю я политех. Я на пятом курсе, осталась последняя сессия, госы и диплом.

– А что потом, когда закончите институт? Ваша семья здесь живет, в Питере?

– Нет, моя семья живет на периферии. Я – в общежитии. Прописки у меня нет, если это вас интересует!

– Извините, если мой вопрос показался вам бестактным.

– Извиняю. Но он таким и был, Петр Алексеевич, – добавила Сенька, снова вспомнив Леонида. Она не стала говорить Громову, что два года любила его сына. А он ее бросил. Жестокими словами о ее бедности, безродности и отсутствием Питерской прописки объясняя свой поступок.

На глаза Сеньки навернулись слезы. Громов схватил ее за руки, повторяя:

– Есения, дорогая, простите меня! Я совсем очерствел на своей работе! Как я мог так обидеть вас? Простите, простите меня. Это действительно возмутительно обидные слова!

Сенька была удивлена его реакцией. Причиной слез был вовсе не его вопрос, а воспоминание о бывшем любимом. Это позабавило ее. Она чуть улыбнулась. Банкир воспринял это по- своему, что его простили.

– Есения, я буду уверен, что прощен только в том случае, если вы согласитесь поужинать со мной в ресторане. Если вы откажетесь, я застрелюсь, утоплюсь, сброшусь с крыши.

Есения рассмеялась. Этот человек все больше нравился ей.

– Петр Алексеевич, я ведь студентка, у меня ни времени, ни денег нет по ресторанам ходить.

– А сегодня у вас вечер свободен? Еще совсем детское время, поедемте. А насчет денег не волнуйтесь, мы скромненько: по салатику. Расплатиться я смогу.

Сенька вспомнила, что подруги дома нет. Ей не хотелось сидеть в одиночестве. И она согласилась.

Они приехали новомодный дорогой ресторан. Вначале она оробела, но взяла себя в руки и уверенно прошествовала между столиками под руку со своим спутником.

Официанты были сверх любезны, еда необыкновенно вкусная, музыка ненавязчивая, вино вкусное, разговор интересный.

Громов пригласил Сеньку на медленный танец.

Что за прелесть эти танцы! Если вас пригласили на танго, или что- то вроде того, это значит, что вас будет обнимать, ощупывать, прижимать к себе пригласивший мужчина. Причем делать он это будет на законном основании – медленный танец же!

Но Петр Алексеевич вел себя достойно, хоть в его организме бушевало пламя невиданной страсти, бешеного желания и внезапной любви.

Вечер закончился. Пора возвращаться домой. В машине банкир, тесно прижавшись к девушке, сексуально-хриплым голосом предложил:

– Есения, давайте перейдем на ты. Пожалуйста, зови меня Петр.

Сенька довольно много выпила, поэтому была смелой и отважной:

– А, давай, Петр! Ты мне так нравишься! С тобой здорово! Весело!

Язык у нее заплетался. Но впереди был самый сложный момент – прощание. Как бы не занесло, куда не надо! Машина остановилась у Сенькиного общежития. Повисло напряженное молчание

– Есения, а, может быть, ты поедешь со мной? – закинул удочку Петр.

– Не…. Не поеду. Я тебя ва-а-ще не знаю. С незнакомыми мужчинами я никуда не езжу.

Фраза «с незнакомыми мужчинами» далась ей с особым трудом, раза с пятого.

– Пока! До свидания, Петр!

Сенька пыталась открыть дверцу в машине, дергая совсем не за те рычажки.

Петр вышел из автомобиля, открыл дверь, помог Сеньке выйти. Обнял ее и легко, мимолетно поцеловал в губы. Потом отступил в сторону, давая девушке пройти.

– Есения, я тебе позвоню.

– Бай – бай! Звони!

Петр был счастлив! Он не только познакомился с Есенией, он с ней очень хорошо познакомился. Даже в ресторан затащил. И поцеловал!

Ему без труда удалось вызнать телефон у пьяненькой девушки. Он позвонит ей и уговорит куда – нибудь поехать. А потом… Его мечты соответствовали его чувствам, желание любви заполняло грудь, сердце радостно билось, готовое к счастливым приключениям.