– Ты нас запутала. Кто молодой? Кого видела? – не прекращали верещать подруги.

– Не задавайте столько вопросов сразу, если хотите получить толковые и ясные ответы, – засмеялась девочка и начала по порядку. Она знала, что пока не даст полный отчет, от нее не отстанут. Когда подруги получили информацию, Софья смогла заняться своим обедом и осмотреть незнакомую обстановку.

Стены столовой представляли собой огромные окно, от пола и до потолка. Светло-голубые шторы не защищали от солнца, его лучи ослепляли. Пластмассовые стулья и столики напоминали обстановку уличного кафе. Но девочке нравилось, мебель и окна снимали официальность с этого помещения. Казалось, что всех пригласили в кафе подкрепиться, не хватало только музыки и соответствующего меню. Девушка хотела поделиться своими впечатлениями, но вдруг увидела, куда устремлены взоры всех девчонок. К ним шел он, Александр Михайлович или просто Саша, как сам просил его называть вожатый. И был всего лишь в двух метрах. Голубые джинсы обтягивали длинные спортивные ноги, а черная майка подчеркивала мышцы рук. Когда он поставил на стол поднос со вторым, девочки увидели это особенно отчетливо. Мужчина улыбнулся, и вокруг его зеленых глаз появились маленькие морщинки. Соня едва перевела дыхание, Саша был так близко.

– Ну, как устроились? – задал вопрос вожатый и ждал, когда ему ответят, но все словно в рот воды набрали.

– Все o key, – неожиданно для себя сказала Соня, она вовсе не собиралась употреблять это выражение, ее раздражало, когда люди пытались казаться крутыми и для этого оперировали иностранными словами, но была так смущена его появлением, что не удержалась.

Он тут же отпарировал:

– Хвастаешься знаниями в области языка?

Девушка поняла, что опростоволосилась. Такой мужчина, каким она нарисовала его в своем воображении был не из тех людей, кто любит дешевые понты и выпендреж. Но его слова задели, а смущение возросло еще больше, и она покраснела, проклиная себя за это и не зная, куда скрыться от стыда. Соня безуспешно пыталась сообразить, чтобы такое ответить, как показать, что она вовсе не хвастунишка какая-нибудь, а милая, добрая и приветливая девчонка, готовая ради него на все. Но Саша уже пошел за следующим подносом, и она даже не успела разглядеть его выражение лица. Это позволило быстро придти в себя.

Соня посмотрела на своих подруг, которые были в прострации, помахала перед лицами ладонью и громко спросила:

– Девочки, что с вами?

Подружки до сих пор не могли прийти в чувство после его ухода.

– Он такой милый, обходительный, – вздохнула Алена, позабыв, что они были не одни, вместе с ними сидела Маша, которой совсем необязательно было это слышать.

– По-моему, он самый красивый парень из всех, что есть в этом лагере, – добавила Лена, а Света сидела вся пунцовая и молчала.

– Да, ну! Что вы в нем нашли? Я понимаю, Констант. С ним я была бы не прочь, – вставила свою фразу Маша, которая решила, что принята в компанию.

Все сразу пришли в чувство. Слова и выражения этой восьмилетки слишком контрастировали с романтичным настроем девочек и образом вожатого.

– Простите, я на минуточку, – Соня встала из-за стола, делая вид, что направляется к вожатым, – что-то аппетит пропал.

Подружки, которые тоже были не в восторге от общества Маши, поразились. Конечно, они видели, что есть свободные места и за другими столами, и Маша вполне могла сесть там. Но пойти к вожатым и попросить об этом, после того, как Алина сама привела Машу, никто не решался.

– Я бы так не смогла, – сказала Алена, и остальные с ней согласились.

– Это называется козлить. Просто ваша Сонечка, козочка, ничего другого я от нее и не ожидала.

Маша встала, взяла свой стакан, обед она уже доела, и собралась пересесть:

– Я лучше с парнями посижу, от них больше толку, чем от вас всех вместе взятых, – напоследок бросила она и, виляя бедрами, как модель или танцовщица, гордо прошествовала в выбранном направлении.

– М-да, – девчонки вздохнули с облегчением, – Дышать стало легче.

Софья вышла из столовой и остановилась около раковины, она не собиралась жаловаться, рассказывать вожатым о чем-то, да и зачем? То, что им не нравится Маша, не дает им права изгонять ее из своего круга, пересаживать за другой стол. Девушка надеялась, что своим уходом покажет Маше, что ей не рады, и та сделает правильное решение и покинет их.

Неожиданно послышались шаги и низкий мужской голос спросил:

– Что-нибудь не так? Не стесняйся, говори все, как есть.

– Ничего особенного, просто голова закружилась, – Соне совсем не хотелось выносить мелкие конфликты на обозрение вожатых, они и сами могут разобраться. Она не собиралась жаловаться, а рассчитывала на то, что Маша сама капитулирует. Судя по всему, так и получилось. Но ее слова о головокружении вовсе не были неправдой: как только вожатый приблизился, все поплыло перед глазами.

– Ты уверена? – в голосе Саши звучали нежность и забота.

Вожатый наклонился над ней. Девочка едва доставала ему до плеча, на цыпочках. Положил руку на лоб, и ее словно пронзило электрическим током. Ноги ослабели и подкосились. Кровь стала пульсировать в висках. По телу побежали мурашки. Это необъяснимое состояние всего тела ужасно смущало подростка. Она не могла пошевелить руками и ногами, язык не слушался. Большими глазами девочка уставилась на своего вожатого. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она заставила себя опустить взгляд и немного отодвинуться. Сразу стало легче.

– Все нормально, – более уверенно сказала Соня, а потом нерешительно спросила, – Ну, я пойду? Мне уже лучше.

Воспользовавшись молчанием вожатого, Соня поспешила улизнуть. Не могла же она сказать ему, что именно его близость заставляет чувствовать слабость, от его появления голова идет кругом, и она теряет контроль над собой.

Саша долго смотрел ей вслед, собирался что-то сказать, но так и не проронил ни слова. Он стоял и глупо улыбался до тех пор, пока не поймал себя на этой мысли. В ту же секунду выражение его лица стало серьезным, он нервно провел рукой по волосам и вышел на улицу.

– Я вижу, все улажено, – Соня села на свое место, и стала водить вилкой по тарелке с остывшими макаронами.

– Да, а где ты была так долго? – беспокойно поинтересовалась Света.

– Умывалась, душно здесь как-то, – не соврала девушка, а сама подумала, что отсутствовала совсем недолго, буквально мгновение, вот бы оно длилось вечно.

– Да, ты вся раскраснелась! – ничего не ускользало от взоров внимательных подруг.

– Ну, если вы доели, можем идти, мне что-то кушать совсем не хочется, – стараясь не смотреть на девчонок, произнесла Софья.

Подружки переглянулись, не собираясь оставлять ее состояние без обсуждения, но они готовы были отложить разговор на время, если ей так было угодно.

– Это наш вожатый на тебя такое впечатление произвел? – не унимались Лены, – Ты не думай, мы тебе не соперницы, поэтому поводу можешь даже не переживать.

– Вы болтаете всякие глупости, – пыталась закрыть тему Соня, – и вовсе мне Саша не нравится, – свою симпатию она решила тщательно скрывать. Это было чем-то личным, сокровенным. Она боялась, что если заговорит об этом, волшебство рассеется.

– Вы слышали, как нежно она произносит его имя? – девчонки не унимались, их явно веселила возможность немного поиздеваться над ней.

– Да, он совсем не красавец, нос слишком острый, волосы взлохмаченные, и как человека я его не знаю, – Соня произнесла это скороговоркой, неизвестно, кого, пытаясь убедить в этом, себя или девчонок. Но чем больше говорила, тем сильнее становилось убеждение в том, что все как раз наоборот. Соня страшно боялась. Саша был слишком взрослым, а она слишком маленькой. У нее не было ни одного шанса, что вожатый обратит на нее внимание. А если и обратит, что может получиться у четырнадцатилетней девочки и двадцатичетырехлетнего мужчины? Они слишком разные. И она это прекрасно понимала.

Видения рассеялись, и девушка снова оказалась в реальном мире. Прошло пять лет со времени незабываемых летних каникул. С тех пор многое в ее жизни изменилось. Она окончила школу и поступила в педагогический университет. Началась активная, полная событий и развлечений жизнь. Но не все было таким радостным и светлым в жизни Сони: два года назад без вести пропал ее отец, она тогда работала вожатой в детском оздоровительном лагере. Девушка до сих пор корила себя за то, что ее не было в этот момент дома, что она не могла поддержать и утешить маму.