Помню, в двадцать лет я сшила себе коротенькую юбочку Мода такая пришла, все так носили. Мама устроила жуткий скандал: «Как ты ходишь, все коленки наружу!» Довела меня до истерики. И вот я плачу в своей комнате, заходит папа: «Доченька, ну я понимаю, что это модно. Но пощади мать. Сделай уж как-нибудь, чтоб дома юбка была длинной…»

«Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, – говаривал король, – и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя».

«Ты молчишь, но делаешь все по-своему», – говорит моя мама. Но если б я слушала только маму, я б до сих пор замуж не вышла. Я и так все делала, как мама хотела. «Все благополучные дети поступают в институт», – мамино твердое убеждение. И я поступила. Причем в ЧПИ пошла не | потому, что профессия строителя вечная, а потому, что там был театр «Манекен». Но маме сказала, что хочу строить мосты. Какие мосты, о чем речь? Я любила читать, играть на сцене, заниматься музыкой, фигурным катанием, но никогда не любила считать. Видишь, судьба сложилась так, что и училась считать не зря, пригодилось. Но когда я слышу определения «музыка математики», «гармония счета», я не понимаю, что это такое. В первую очередь, я художник, а потом уже – конструктор. И я просто обязана быть разносторонне образованным человеком. Ведь можно хорошо нарисовать нечто, но не суметь ничего сконструировать. Мама права в главном: если мной овладела идея, остановить меня невозможно.

«Если ты найдешь алмаз, у которого нет хозяина, – значит, он твой. Если ты найдешь остров, у которого нет хозяина, он твой. Я владею звездами, потому что до меня никто не догадался ими завладеть».

– Зачем человек живет? Наверно, чтобы совершать поступки. А в жизни должно быть все: и неудачи, и потери, и победы. Ведь если каждый день пить шампанское, оно потеряет вкус… После института, работая на заводе, мы с мужем получили комнату в коммуналке. Поставили кровать, повесили шторки, радуемся. И вдруг я задумалась: «Что же это – предел мечтаний?» Позже появилась четырехкомнатная квартира. Ну и что, какая разница? Шторок больше?.. В какой-то миг я почувствовала, что теряю смысл жизни: мне тридцать три года, у всех дети, а я все подвиги на работе совершаю… Беременные женщины стали казаться мне такими красивыми, что хотелось дотронуться до них. А глаза? У них были бездонные глаза. А взгляд как будто направлен внутрь себя. И мне больше всего на свете захотелось ребенка…

«Неведомая гостья все прихорашивалась. Она хотела показаться во всем блеске своей красоты. Да, это была ужасная кокетка! Таинственные приготовления длились день за днем. И вот однажды утром лепестки раскрылись».

Ленка – это самая главная моя победа. И чувство к ней настолько огромное, даже больше, чем любовь. Я ее балую и заласкиваю. Мама меня за это осуждает, а я все равно заласкиваю. Наверно, не случайно судьба подарила мне ребенка в тридцать шесть лет, а не в двадцать. Тогда бы я не смогла всего понять. И наверно, не плакала бы, когда родила. Помню, показывают мне ее, а я плачу. Лежу на столе и плачу от счастья.

«Если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, – этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым».

Наверно, все-таки мне везет. Нельзя сказать, что я уж такая везучая, но многое, о чем мечтала, сбылось. Может быть, жизнь меня щадила? Много раз я обращала внимание: случается какое-то горестное событие, а у меня стопор внутри. Как будто это не со мной происходит. Значит, кто-то бережет меня? Когда Леночка маленькая была, тяжело было – родители болели, я разрывалась между ними и ребенком. Но ничего, все обошлось. Знаешь, я поняла, что заслуживаю ровно столько, сколько заслуживаю. Вот так.

«У каждого человека свои звезды. Одним – тем, кто странствует, – они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки».

Нельзя сказать, что я все сделала сама. Мне всегда везло на талантливых, неординарных людей – учителей, руководителей, партнеров. И если я планета, то они для меня – солнце. До сих пор помню и люблю свою классную руководительницу Эмму Ильиничну Смотрову, «нашу Эмку», как мы ее называли. Представляешь, каждому из нас на выпускной вечер она подарила свое стихотворение.

Я никогда никого не копировала, никому не подражала, но я всегда училась у людей, к которым испытывала уважение и симпатию. Не было цели быть на кого-то похожей, как никогда не было желания иметь платье, как у подружки. Наоборот, всегда хотелось быть собой и платье носить непохожее… Скучно это, когда вместо человека чье-то клише. Мир разный и мы все разные. Вот бывает, друзья заглядывают ко мне в рабочий кабинет и начинают заботиться: «Ты что, зрение хочешь испортить? У тебя же целый день свет горит. Нельзя работать в таких темных стенах». Наверное, они правы. Но что же делать, если мне так нравится. Мне так удобно, комфортно. Это моей эстетике соответствует. И мне это кажется красивым…

«Прощай, – сказал Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

– Самого главного глазами не увидишь, – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить».

Председатель совета директоров акционерных обществ «Уфалейникель» и «Березняковская горная компания», известный челябинский предприниматель Марк Георгиевич Лейвиков уверяет, что по своей природе он скорее организатор, нежели исследователь, и классификацию своих чувств, тем более вслух, называет для себя непривычной.

…Говоря о Лейвикове, его коллеги почему-то демонстрируют одинаковый запас прилагательных: интеллигентный, образованный, обаятельный, тактичный. Не очень часто приходится слышать столь лестные эпитеты, особенно в сочетании с существительным «бизнесмен».

На мое предложение встретиться и поговорить Марк Георгиевич отреагировал в духе вышесказанного: с обаятельной улыбкой и тактичной просьбой на него не «давить» обозначил время нашей встречи. Через неделю, именно в этот назначенный час, секретарь вежливо сообщила мне, что директора в городе нет.

Здесь можно было бы ставить точку и гордиться своей интуицией (ведь чувствовала же, что так не бывает), если бы не телефонный звонок, раздавшийся в моем доме: «Я звоню из аэропорта. Наша встреча не отменяется»…

Марк Георгиевич, скажу честно: не так много людей умеют удивлять. Ваш звонок с извинениями за неслучившуюся встречу был для меня неожиданным.

Почему? Жаль, что я не смог предупредить Вас заранее, что время нашей беседы переносится. Думаю, что организованность формирует все остальное, поэтому опоздать для меня – это почти трагедия. Я очень люблю все записывать: звонки, встречи, – надеюсь, что это не маразм и не какая-то шизоидная организованность, и требую такого же от других.

…Вовремя прийти, успеть, не опоздать… Как-то один иностранец, вице – президент банка, представляя Марка Лейвикова своим коллегам, сказал: «Это один из тех немногих русских, которому два месяца назад назначили встречу, и он пришел вовремя».

Вы торопитесь жить? Никогда не было желания хоть чуточку остановиться?

А зачем? У меня жизненные силы появляются только тогда, когда нет времени, когда бешеный ритм и достаточные нагрузки. Бывают периоды, в которых за неделю мне приходится побывать в четырех-пяти странах на разных концах земли. Иногда, правда, становится тоскливо, начинаю думать: кручусь, а может, не надо все это? Надо. Как говорит один мой знакомый, выносить должны из кабинета.