Моей маме День святого Валентина не нравится совсем. Она вообще не любит праздники, потому что каждый новый праздник – только повод для разврата и выпивки.

– Нам этот День святого Валентина внедряет Ватикан! Чтобы уничтожить славянский генофонд! – так считает моя мама, но праздничный концерт обычно смотрит.

И папа мой не любит День святого Валентина. Но в отличие от мамы он считает, что этот праздник внедряют нам американцы.

– Они специально насаждают свои традиции, чтобы захватить нашу Сибирь. Этот план разработан ещё во время Первой мировой войны Рокфеллерами!

Так считает мой папа, но тем не менее с гордостью приносит пачку валентинок, которые ему упорно дарят тромбонистки, флейтистки и прочие подозрительные женщины из его оркестра.

Об этом я задумалась в кондитерском отделе, и мне пришла в голову хорошая мысль. Я решила, не стоит покупать маленький тортик. Маленький тортик – это несерьёзно. Лучше взять нормальный человеческий торт, всё-таки выходные, и к тому же праздник какой-никакой… А вдруг нагрянут гости? Алёна, например, моя подружка.

Алёна, как вы догадались, просто не выносит День святого Валентина. В стрип-клубе, где она работает администратором, День влюблённых не отмечают. Я у нее спросила: «Почему?» Она такую морду сделала…

– День влюблённых? В стрипе? Это кощунство! – Так сказала она.

И кто бы мог подумать, но каждый год четырнадцатого февраля стриптиз-клуб пустой. Никого, кроме самых отпетых клиентов. Видимо, вся эта реклама, все эти песенки по радио, концертики и мелодрамы по ТВ внушают мужчинам что-то похожее на чувство вины, поэтому четырнадцатое февраля они проводят дома, а двадцать третьего идут на стриптиз отрываться.

Я вспомнила Алёну и поняла, что, если она заедет, одного торта может быть недостаточно. На всякий случай я взяла ещё венские вафельки. Нежные венские вафли у нас с Алёной очень хорошо идут с утра. Торт, шоколад, печенье и вафли – я решила, что этого достаточно. У холодильника, чисто автоматически, прихватила мороженое и со всеми этими десертами развернулась домой.

На выезде из супермаркета я увидела ещё одну свою подружку, Нино. Она висела на огромном баннере и улыбалась. Это была реклама нашей местной телекомпании. «Любви и счастья! Всем желает ТВ «Гусь».

А ведь действительно, как я могла забыть? Нино у нас однажды решила отметить День святого Валентина, и сделала она это незадолго до своего развода. В тот день Нино ещё не знала, что через месяц разведётся, но оставаться с мужем тет-а-тет в субботу вечером уже не хотелось, поэтому она и пригласила друзей на шашлык.

Как обычно, в силу своего графика Нино была голодной, а шашлык горячим, и бутылка с кетчупом никак не открывалась. Муж сидел напротив и смотрел, как Нино мучается с крышкой.

– Что ты смотришь? – Нино начала раздражаться. – Сидит и смотрит! Помоги!

Муж ей ответил что-то невинное, но, как это часто случается, некоторые невинные слова, сказанные голодному человеку, могут спровоцировать его на резкие жесты.

– Ты же у нас крутая баба, – сказал ей муж. – Неужели не можешь открыть кетчуп?

Только и всего. Но бутылка с кетчупом полетела в его белую рубашку. Муж выскочил из-за стола, и некоторое время Нино за ним гонялась с этим кетчупом. Стены и двери пришлось отмывать, и ещё несколько месяцев после того кровавого праздничка Нино находила засохшие пятна в самых неожиданных местах. С тех пор Нино не любит четырнадцатое февраля, но тем не менее всегда готовит праздничные репортажи ко Дню влюблённых.

Да что уж говорить о нас, о мирных людях, если даже продавщица из магазина «Цветочки» не любит День святого Валентина. Я вспомнила о ней, когда проезжала мимо. Заглядываю – Жанна в мыле. Хотя традиция и новая, а продажи цветочков в этот день заметно растут.

Целый день четырнадцатого февраля Жанна крутит букеты. Это очень удобно для наших мужчин: заскочил в магазин, хватанул корзиночку – и снова в седло. Но вы бы видели, из какого сора Жанна составляет эти букетики! В День святого Валентина она старается сбыть со склада весь мусор: увядшие розы Жанна брызгает золотой краской, гвоздики с поломанными шейками бинтует цветной лентой, всю эту срамоту прикрывает зелёной травкой, прикалывает на корзинку бумажное сердечко – и вот вам «икебана» ко Дню влюблённых, пятьсот рублей за штуку. Казалось бы, грех жаловаться, Жанна получает свой процент с каждого покупателя, но всё равно её губёнки повернуты уголками вниз.

– Как настроение? – спросила я у неё.

Она намазала исколотые руки детским кремом и заворчала:

– Ненавижу День влюблённых. В меня уже сто лет никто не влюблялся…

Я купила у Жанны очередную пальму и к ней в довесок получила белую розу, подарок от Людвига.

Пушистый Людвиг – хозяин магазина «Цветочки». Пожалуй, он единственный в нашем городе, кто любит День святого Валентина. Если не считать китаянку из сувенирной лавочки и хозяйку кондитерской, которая в День влюблённых варит кровавые сердечки из сахара и клубничного сиропа – и наслаждается этим процессом и последующей торговлей.

Людвигу нравится День святого Валентина, но не только по коммерческим причинам. Он дарит женщинам цветы от чистого сердца, благо розы ему достаются по оптовой цене. К цветку прилагается открытка, на которой всегда написано одно и то же: «Поздравляю! Людвиг», в расчете на то, что любопытная женщина найдёт его телефон, перезвонит ему и спросит: «Людвиг! С чем ты меня поздравляешь?»

Я не звонила! Ни разу! Никогда!

Вот и сегодня – я принесла домой и торт, и пальму, и розу и честно выложила всё это своё добро на кухонный стол.

Мой муж открыл валентинку и коварно ухмыльнулся. Каждый год я получаю от Людвига розу, каждый год мой муж читает валентинку, в которой каждый год написано: «Поздравляю! Людвиг», и каждый год начинается:

– Ага! Так, значит, Людвиг…

Я виновато улыбаюсь и вздыхаю:

– Увы. Только Людвиг.

В глубине души я ожидала, что вспомнит обо мне не только Людвиг, а кто-нибудь ещё – из тех мужчин, которым я когда-то великодушно дарила неземное счастье. Но романтичных поздравлений в этом сезоне я не дождалась, наверное, потому что праздник новый, традиция нам чуждая и опять же февраль… Слишком холодно, заносы на дорогах, авитаминоз, и никого не тянет начинать сезон любви.

Поэтому весь февраль я балую себя сладостями. Пожираю тортики, вафельки и ухожу в постель с коробкой овсяного печенья. Да, вижу, все эти маленькие радости остаются на моей заднице, но даже и не смейте мне об этом говорить. И не мешайте, не ломайте кайф. У меня чудесное печенье – с изюмом, с миндалём, бутылка молока… Сейчас надену тёплые носки, закопаюсь в подушки, буду смотреть глупые фильмы про сумасшедшую любовь. И спать до весны.

Такие у меня были планы на сегодняшний романтический вечер. И вдруг в мою дверь позвонили. К нашему дому подъехал небольшой фургончик, отдалённо напоминающий катафалк. Два грузчика вынесли большую длинную коробку.

– Неужели гроб? – ахнула я.

– Испугалась! – обрадовался муж.

Нет, это оказался не гроб. Это была беговая дорожка. Опять! Ещё одна! И больше, и мощнее той, что сгорела утром. Её настроили, включили и сказали, что нужно проверить.

И тут я поняла, что мне не отвертеться. Придётся начинать всё заново, придётся попрощаться и с печенюшками, и с тортиком, и с вафлями. Придётся снова вставать на ленту моей новой дорожки и догонять свою любовь, которая всё время почему-то убегает.

Ух ты! Амстердам.

Целых два дня без мыслей и обязательств, будильников и пробок, хлопот и забот. Бежать, бежать от этого безумия, от нервной Москвы. В праздник, в леность и вседозволенность.

Мы сидим в Шереметьеве у выхода на посадку. Сначала вдвоём, потом подтягиваются другие сонные пассажиры. Я млею от предвкушения и держу Романа за руку. Крепко.

Неподалёку папа лет сорока, спортивный, с длинной чёлкой, затеял весёлую игру с четырьмя сыновьями. Мальчики под стать отцу, красавцы, примерно от шести до двенадцати лет. Папа встаёт к ним спиной, ребята, немного потолкавшись и побузив, выстраиваются в линию. Как только они затихают, отец резко оборачивается и со свирепой мордой гонится за кем-то одним. Дети хохочут как сумасшедшие, бросаются врассыпную. Погоня не шуточная – удирать приходится со всех ног. Да ещё пол скользкий, то и дело кто-нибудь падает. Зато сколько счастья! Интересно, наши отечественные отцы могут так же непринуждённо затеять весёлое безобразие в неположенном месте? Или сто раз подумают о покое и комфорте дремлющих в железных креслах пассажиров? Сама по привычке, оставшейся в наследство от советского воспитания, всегда думаю сначала об удобстве других. А тут никаких экивоков. Неугомонного отца с шумным выводком выносливо терпят, замечаний вездесущие бабушки ему не делают. Может, импортное происхождение спасает от порицания? Легко быть в России англичанином, что ни говори.