Она вместе с другой горничной едва поспевала приносить и уносить бокалы, подавать канапе с черной икрой, лососиной, французским паштетом. Бегая из кухни в гостиную, Кира мимоходом заметила, как в студию, предварительно оглянувшись по сторонам, проскользнула Наталья, а минут через пять, к изумлению горничной, за ней последовал не Константин, а молодой артист балета Феликс Волохов.

«Интересно!» — сощурив серые глаза, прошептала Кира. На обратном пути из гостиной в кухню она поставила поднос на пол и слегка приоткрыла находящуюся за тяжелыми портьерами дверь в студию. В студии было темно, лишь матовый свет напольной лампы освещал большой кожаный диван, на котором, изогнувшись, резко вздрагивала от толчков Феликса Наталья.

«Стерва! — едва не бросила вслух Кира. — Вот стерва! Иметь такого жениха и изменять ему в его же доме!»

Наталья, не выдержав натиска наслаждения, застонала, а Феликс, схватив ее за волосы, потянул к себе.

«Так тебе и надо, потаскуха! Чтоб он всю твою конскую гриву вырвал!» — продолжала негодовать Кира.

Первым ее порывом было броситься к Константину и привести его сюда. Таким образом она бы легко и просто избавилась от соперницы. Но, вовремя спохватившись, девушка рассудила:

«А вдруг он вместо Натальи выставит за дверь меня?» — поэтому сочла за лучшее потихоньку ретироваться.

Однако глупо было бы упускать такую возможность.

«А что, если?..»

Кира молнией метнулась на кухню, схватила поднос с наполненными шампанским бокалами и поспешила вернуться в гостиную. Проходя мимо фотографа, она шепнула:

— Там, в студии есть кое-что интересное…

Он не без удивления взглянул на нее, а потом незаметно проскользнул в коридор.

Минут через десять он вернулся обратно, весь красный от удовольствия. Он выпил бокал холодного вина и, направляясь к выходу, шепнул Кире:

— А ты свой человек, молодец! — и его рука скользнула по ее кружевному фартуку.

В кухне Кира заглянула в карман.

«Пятьдесят долларов за одно слово?! Не так уж плохо… А я и в самом деле молодец!»

С подносом, уставленным вазочками с мороженым, Кира подошла к Наталье, которая, томно откинувшись на спинку дивана, вытянула свои знаменитые ноги, положив их на пуф.

— Мороженого?! — сладким голосом предложила девушка.

Наталья приоткрыла зеленые глаза и вяло подняла руку, унизанную бриллиантами. Кира подала ей вазочку, мысленно пожелав: «Чтоб ты подавилась!» — и тут же направилась к Константину.

Константин жестом отказался от мороженого, он был слишком занят девицей с каштановыми волосами, пронизанными фиалковыми прядями. Губы у девицы были словно спелая упругая вишня; глаза карие, быстрые; с правой стороны над губой кокетливо притягивала взоры хорошенькая родинка. Она что-то тихо говорила Константину, а он, чуть, прикрыв глаза, кивал головой. Потом обнял ее за плечи и сказал:

— Какая ты у меня умница! — поднялся с дивана и потянул ее за руку: — Пошли в кабинет.

«Ого! Что же это получается? — торопливо обходя гостей с подносом, соображала Кира. — Получается, что они друг друга обманывают!..»

Гости быстро опустошили поднос, и она поспешила на кухню, по пути решив заглянуть в кабинет. Как на удачу дверь оказалась неплотно прикрытой. Кира поставила поднос на пол, присела на корточки и заглянула в щелку.

Константин положил на стол увесистый сверток, девица взяла его и спрятала в сумку. Они перекинулись несколькими фразами, потом он подошел к ней и, что-то зашептав на ухо, со страстью прижал ее к себе. Она тоже обняла его. Они обнимались с каким-то исступлением, их тела то скользили друг по другу, то замирали в полном изнеможении, то сотрясались в яростных порывах.

Константин был сильно возбужден и громко повторял:

— Я хочу, хочу тебя! Ты понимаешь, хочу!..

Девица, запрокинув голову назад, пробормотала:

— Неужели это правда?!

— Да! Да! — подтверждал свое желание Константин.

Он подхватил ее и усадил на стол, девица протянула руку к молнии на его брюках… и тут Кира услышала чьи-то шаги. Она молниеносно подхватила поднос и побежала в кухню. Сердце ее бешено колотилось.

«Он любит другую!.. Он любит другую!.. А как же я?» — машинально открывая бутылки, думала девушка.

— Э… э… девочки, подайте еще канапе с икрой! — Тело мажордома заполнило дверной проем кухни. — И там еще заливное из осетринки… А ты — расторопная, — милостиво бросил он Кире.

«Расторопная, — глотая слезы обиды, пробурчала она про себя. — Бутылки да бокалы подать, а вот свою судьбу устроить… Уж, слава богу, двадцать пять лет… не девочка…»

Подхватив в сердцах поднос с очередной партией канапе, она поспешила в гостиную. Константин с девицей еще не вернулся. Кира собрала пустые бокалы, тарелки и вновь пошла на кухню. На выходе из гостиной она чуть не столкнулась с девицей. Лицо ее горело ярче шиповника, губы слегка подрагивали, а пальцы несколько раз непроизвольно скользнули по бедрам, словно удостовериваясь, что с юбкой все в порядке. Она подошла к столу и взяла бокал ледяного шампанского, но, видимо, после любви с Константином оно показалось ей слишком теплым, и она положила еще несколько кусочков льда. Кира чуть не задохнулась от ревности.

Ее взгляд остановился на Наталье Гурской, которая о чем-то игриво разговаривала с Феликсом Волоховым.

«Улыбаешься! — чуть ли не возликовала Кира. — А не знаешь того, что отставка твоя уже подписана».

Горничные уже сбились с ног, а гости все не уходили.

«Когда же они уберутся? — с досадой, поглядывая на звезд, подзвезд и около них обретающихся, думала Кира, собирая пустые бокалы. — Вылакали уже, наверное, с цистерну шампанского… Тоже, расселась, — мысленно продолжала браниться она, глядя на худую длинноносую девицу с короткой стрижкой. — Папашка — так себе актеришка, и дочка туда же… где-то снялась, что-то мяукнула в микрофон и вот тебе — звезда… черные бриллианты покупает…»

Кира подошла с подносом к Константину. Она была готова простоять так вечность, но ее окликнули, и она вновь пошла по кругу.

Когда за последним гостем захлопнулась дверь, высокие старинные часы пробили четыре утра. Константин, на ходу снимая рубашку, отправился в ванную. Кира торопливо собрала со столов посуду, но вместо того чтобы переодеться и поехать домой, скрылась в костюмерной комнате. Она притаилась между концертных костюмов Константина, целуя ткань, касавшуюся тела ее кумира, и вдыхая аромат его туалетной воды. Охранник, громко зевая, обошел все комнаты и отправился к себе на пост немного вздремнуть с открытыми глазами.

Кира осторожно выскользнула из своего убежища и легкой тенью, промелькнув в зеркалах, закрылась в ванной для гостей. Она с яростью сорвала с себя форменное платье горничной, вынула из пакета косметичку, нижнее белье и принялась перевоплощаться. Горячим дыханием фена она придала волосам форму легкого бриза, черные стрелки удлинили глаза, а объемная тушь — ресницы, губы, покрытые помадой гранатового цвета, жадно ловили воздух. Кира в восторге всплеснула руками — такую красавицу она еще никогда не видела. Теперь только оставалось выйти из ванной, пройти пустынную гостиную и открыть дверь в спальню Константина.

Кира до последнего момента не была уверена, что это произойдет именно сегодня. Она опасалась, что Гурская или какая другая девица останутся на ночь, но все ушли. Это явилось для нее предзнаменованием.

«Сейчас или никогда! — произнесла роковые слова Кира, глядя на себя в зеркало. — В конце концов, за это не убивают!» — ободрила себя девушка и, поправив черное бюстье так, чтобы пособлазнительнее открыть грудь, вышла из ванной.

Она уверенно пересекла гостиную и на несколько секунд, чтобы перевести дыхание и успокоить вырывавшееся наружу сердце, остановилась перед спальней.

«Вперед!» — скомандовала Кира и осторожно приоткрыла дверь.

Константин не спал, зеленоватый свет лампы ярко освещал комнату.

«Что ж, так даже лучше. Я появлюсь во всей красе!»