«Что ж… — пожал плечами детектив. — Придется подчиниться обстоятельствам».
Он был на похоронах Дениса и знал, где находится его могила. Кладбище было почти безлюдно, сторож предупредил, что через полчаса закрывает главные ворота.
Кирилл медленно, словно нехотя, шел по направлению к могиле Лотарева. Странно, но ему казалось, что она должна быть где-то поблизости…
«Спросить бы у кого, чтобы не плутать! О, удача!» — Он заметил у одной из могил женскую фигуру в темно-синем костюме и шляпке с вуалью, полностью закрывавшей лицо.
Степенно, как то предписывает кладбищенский этикет, Кирилл направился к незнакомке и вдруг резко метнулся за широкий крест.
«Черт!.. Не его бы поминать на кладбище… Но ведь женщина стоит перед могилой Лотарева!.. Кто же эта незнакомка? Одна из поклонниц? Но они не любят уединения, они предпочитают рыдать на могиле при всеобщем внимании любопытных и желательно в часы экскурсий. А эта искала одиночества…»
Незнакомка наклонилась к вазе, вынула из нее букет совсем свежих темно-красных роз и бросила в проход между могилами.
«Так, — не без интереса отметил детектив, — розы Леонеллы…»
Тем временем дама под вуалью поставила букет камелий, поцеловала кончики своих пальцев, приложила их к черному мрамору вазы и… исчезла.
Кирилл от удивления часто заморгал ресницами.
«Черт возьми! Она только сделала шаг влево и как сквозь землю… Не может быть!»
Он рванулся к могиле Лотарева и поспешил по следу незнакомки, но она, словно сгусток эфира, на мгновение принявший очертания женщины, испарилась в воздухе.
«Абсурд какой-то!» — Мелентьев метался между могилами, пытаясь отыскать черную вуаль.
Лиловые сумерки мягко окутывали памятники, кресты, надгробия…
Кирилл с неприятным чувством отметил, что он здесь совершенно один. Однако досада была настолько велика, что не давала пробиться естественному желанию поскорее покинуть этот уединенный уголок.
«Упустил!.. Упустил!.. Может, это и пустышка…. А может, именно то звено, которое все соединит!.. — злился он на себя. — Кто она? Кто?! — чуть ли не рвал на себе волосы сыщик. — Кто?!»
Он вернулся к могиле Лотарева со скромной вазой из мрамора. Кирилл видел макет памятника, который собирается воздвигнуть своему «Вечному жениху» Марина. Денис будет изваян в роли Ромео с широким плащом, перекинутым через плечо. «Ромео с лицом Гамлета, — определил для себя Мелентьев. — Так быть или лучше не быть? — спросил он с грустной усмешкой у Дениса. — Ты-то теперь уже точно знаешь!»
Опустив голову, Кирилл направился к выходу, но, сделав несколько шагов, резко повернулся и вновь подошел к могиле.
«Цветы! Они все помешаны на каких-то своих цветах!.. — Он вынул из вазы густо-красную камелию. — Может быть, она мне поможет узнать имя незнакомки».
* * *
Сгорая от досады, детектив набрал по сотовому телефону номер Купавиной. Трубку подняла Настя.
— Мне надо срочно поговорить с Мариной!
— Отдыхает! — кратко ответила она.
— Но это срочно!
— Перезвоните через час!
— Хорошо! — со злостью швырнул телефон на сиденье Кирилл.
Час спустя он уже был у дома Купавиной.
— Опять этот! — буркнула Настя и протянула трубку Марине.
— Марина! Мне нужно срочно тебя увидеть… на минутку!
— Что случилось?
— Ничего особенного, но ты можешь мне помочь!
— Хорошо, подъезжай!
— Я уже внизу.
— Тогда поднимайся! — удивилась она его поспешности.
Заметив в руке Кирилла камелию, она удивилась еще больше.
— Терпеть не могу камелий! Извини, но я выброшу ее!
— Нет, это ты извини, я принес ее не для тебя. Это цветок из букета, оставленного на могиле Дениса какой-то незнакомой женщиной. К сожалению, я ее упустил.
— О, ехидна!.. — сузив глаза, прошептала Марина. — Значит, мои белые розы выброшены!
— Выброшены! — подтвердил детектив. — Но только не твои. Это успела сделать Дезире, потому что незнакомка вынула из вазы пурпурные розы.
— Ха!.. — выдохнула с небывалой яростью Купавина. — Ха!.. Они не могут успокоиться… Ну никак!..
— Марина, меня интересует сейчас только одно — кто эта женщина?
— Кто эта женщина?! — с наигранной веселостью переспросила Купавина. — Кто эта женщина? — повторила она, опускаясь в кресло. — Эта женщина уже однажды едва не погубила Дениса!
— Да кто она?! — не выдержал Кирилл.
— Алина Фролова! — огрызнулась Марина и схватила телефонную трубку. — Алло! Аркадий! Ты представляешь, Фролова была на могиле Дениса!.. Нет, слава богу, я с ней не встретилась!.. Это Кирилл! Он принес ее камелию… Срочно! Срочно надо выбросить этот мерзкий букет!.. Сейчас же!.. — Аркадий Викторович, по-видимому, напомнил ей, который час. — Хорошо, но завтра… завтра… обязательно!
Марина положила трубку и, прерывисто дыша, пояснила:
— Мы с Аркадием терпеть не можем Фролову!
— Да, припоминаю, Аркадий Викторович говорил, что она хотела сделать из Дениса драматического актера.
— И не только это! Она не оставляла его в покое! Она пользовалась тем, что в свое время Денис был очень привязан к ней. Да, я старше Дениса на семь лет, но не на семнадцать, как она! И потом, я была его невестой!
«Вот! — отметил про себя Кирилл. — Это для тебя очень важно! Как там, у Блока — «Вечная жена», а ты — «Вечная невеста». Может, права Гурская, что ты как женщина — абсолютный ноль… натруженная мышца… А тебе хочется гармонии: ты — и великая балерина, и потрясающая любовница!.. И вдруг твой жених начинает увлекаться другими женщинами. Мало того, ты понимаешь, что рано или поздно он тебя оставит! Что делать? — Красиво убить!.. Украсить белыми розами гроб, поставить памятник и навсегда сохранить ореол Вечной невесты… Чувствительная, романтическая пьеса, хоть сейчас на сцену. Музыку добавить — и балет на все времена!»
Купавина не могла успокоиться. Она то садилась, то вставала, то уходила в репетиционный зал с зеркалом во всю стену и балетным станком, где на полу лежали пуанты и гетры.
— Настя! — позвала она. — Приготовь, пожалуйста, жасминовый чай!.. Или тебе лучше черный? — обратилась она к Кириллу.
— Нет, я тоже хочу жасминовый! Прости, Марина, но со стороны ваше соперничество с цветами кажется просто смешным!
— Смешным! — отчасти согласилась она. — Но никто не хочет уступать!
— Как я понял, — продолжал Кирилл, — твои цветы — белые розы, Дезире — красные, Алины Фроловой — камелии, а Натальи Гурской?..
— Как увидишь на могиле огромный безвкусный веник, именуемый букетом, — это Гурская… только она редко бывает…
— Марина, это правда, что Денис хотел переписать свое завещание на Гурскую?
Купавина так вздрогнула, что была вынуждена поставить чашку с чаем на стол.
— Кто тебе это сказал? — ломающимся от боли голосом спросила она.
— Сама Гурская! — спокойно ответил Кирилл, вдыхая аромат жасмина.
— Значит, правда!
— Ты об этом знала? — допытывался Кирилл.
— И да и нет… — нехотя ответила она.
— Почему не сказала мне?
— Зачем? Зачем уводить тебя в дебри ненужных подробностей? Это завещание не имеет никакого отношения к убийству Дениса.
— Ты уверена? — с тонкой иронией спросил Мелентьев.
— Абсолютно! Потому что не я подлила яд в склянку! — с еле сдерживаемой яростью почти крикнула Марина.
В дверях появилась Настя.
— Все, я спокойна! — сделала она мягкий жест рукой в ее сторону. — Как ты заметил, — вновь обратилась она к Кириллу, — все это глупо! И соперничество с цветами, и неожиданное решение переписать завещание, и наши размолвки… и многое другое… Но так уж создан человек: ничто мелочное ему не чуждо… Эти нюансы формируют нашу повседневность. Великое — это только миг! Мелочное — вечность!
Марина взяла чашку с чаем и отошла к камину.
— Если ты полагаешь, что тебе это надо знать… — в сомнении пожала она плечами. — Незадолго до смерти Дениса у нас с ним произошла очередная размолвка… естественно, глупая… из-за моих подозрений. Я тогда раскричалась, ужасно стыдно теперь, обычно я более сдержанна, и сказала, что если он настолько увлекся Гурской, то пусть и завещание на нее переписывает. «Ничего от тебя не хочу!.. Даже, чтобы мое имя значилось в твоем завещании!» Денис тоже вспылил, хлопнул дверью и, наверное, побежал к Гурской жаловаться на меня. Мужчины обожают жаловаться другим женщинам на своих жен, любовниц, и, наверное, сказал ей, что перепишет завещание на нее.
