На столике в серебряной рамке стояла фотография Марины. Милое, счастливое лицо… Кирилл выдвинул ящики и нашел несколько альбомов. Денис прекрасно рисовал. Это были всевозможные наброски танцующих фигур. Они то парили высоко в воздухе, то замирали в эффектных позах, поражая хрупкостью и совершенством линий. Рисунки Дениса были стремительны, как вдохновение. Кирилл задержал свое внимание на фигуре одного танцовщика, который, преодолев земное притяжение, взлетел ввысь, но, коснувшись солнца, разбился, словно Икар. Просмотрев альбомы, он отодвинул расписанную в китайском стиле гофрированную перегородку и оказался в костюмерной, из которой была дверь в ванную комнату. Переливающиеся «бриллиантами», «жемчугами», золотым шитьем бархатные, шелковые костюмы аккуратно висели вдоль стены. Большое, во весь рост зеркало было ярко освещено лампами. Кирилл с любопытством провел пальцами по пышным буфам рукавов, снял с вешалки роскошный колет, может быть, Принца из «Лебединого озера», приложил к себе и усмехнулся: «Театр! Мистическое действо!..»

Он хотел было повесить костюм на место, как с него упала крупная «бриллиантовая» брошь. Кирилл наклонился и заметил на сером половом покрытии маленькие бурые пятнышки.

«Несомненно, — подумал он, — что убийца наливал яд в склянку, спрятавшись здесь или в ванной комнате… но яд был бесцветным…»

Бурые пятнышки заинтересовали детектива. Он приглушил свет, сел в кресло и задумался.

«Кто мог отравить Дениса Лотарева? Если верить нашему знаменитому поэту, то только посредственность, то есть самая опасная категория людей, обвиняющая всех и вся в своих неуспехах и способная в своем устремлении утвердиться пойти на все! Однако в окружении Лотарева было очень много талантливых людей, нельзя же их всех сбрасывать со счетов. «Гений и злодейство — две вещи несовместные», но без исключений не было бы правил».

Кирилл вынул из блокнота список гостей, бывавших у Дубова и, подолгу задумываясь над каждой фамилией, внимательно перечел его.

«Да, — невольно вздохнул он. — Такие имена, что даже мысленно представить себе кого-либо из них убийцей невозможно. И тем не менее я должен его найти. Столь изощренное злодеяние не может оставаться не наказанным. Возмездием не вернуть Дениса, но оно должно свершиться!»

Кирилл поднялся, и вдруг ему послышались шаги. Детектив молниеносно выключил свет и скрылся за гофрированной перегородкой костюмерной. В ту же секунду щелкнул замок, дверь резко открылась, и на пороге обозначился высокий силуэт. Когда нежданный визитер зажег свет на туалетном столике, Кирилл увидел, что это — несравненная оперная дива Леонелла Дезире. Мерцающий шелк платья скользил по безупречным линиям ее фигуры. Она откинула со лба пышную смоляную прядь волос и принялась деловито открывать ящики стола. Отыскав альбомы с рисунками Дениса, она торопливо, но внимательно просмотрела их и с чувством явного неудовольствия бросила на кушетку. Покусывая губы, Леонелла в растерянности замерла посреди комнаты, а затем сделала решительный шаг по направлению к костюмерной, резко отодвинула гофрированную перегородку и, дико вскрикнув, в ужасе отпрянула назад.

— Денис!..

Кирилл вышел на свет и спокойно произнес:

— Вы ошиблись!

— Но кто вы? И что вы здесь делаете?! — с надменным возмущением воскликнула она, с трудом переводя дыхание от перенесенного потрясения.

— Меня зовут Кирилл Мелентьев, я — частный детектив.

— Какой еще детектив? — с королевским непониманием переспросила она.

— Самый обыкновенный, — с легкой иронией ответил Кирилл.

— Но если вы частный детектив, значит, вас кто-то нанял! — в нетерпении выяснить все до конца воскликнула Дезире.

— Да, нанял! — раздражаясь от надменного поведения оперной дивы, сухо бросил Кирилл.

— Но кто?

— Он! — с издевкой пошутил молодой детектив и включил освещение стеклянного портрета Дениса Лотарева.

Леонелла трагически-смешно взмахнула перед собой руками, словно отгоняя призрак. Но, преодолев испуг, со злыми искрами в глазах она возмущенно произнесла:

— Что вы себе позволяете?! И по какому праву вы здесь?!

— Я себе ничего не позволяю, я работаю по просьбе Марины Купавиной, — с холодной вежливостью, нарочито четко произнося слова, пояснил Мелентьев. — Если хотите, вы можете позвонить ей и уточнить, — протянул он Леонелле свой сотовый телефон.

Леонелла отрицательно мотнула головой.

— А вот что вы здесь делаете? — спросил в свою очередь Кирилл.

— Я?! — Глаза дивы от возмущения стали круглыми. — Я?! — Она задыхалась от гнева. — Да вы…

Кирилл, не скрывая насмешки, смотрел на нее.

«Сейчас возопит, — с иронией думал он. — «Да как вы смеете!.. Да вы знаете, кто я, чтобы задавать мне вопросы?!»

Но Леонелла ограничилась лишь молниями в глазах и презрительным «Ха!».

На какое-то мгновение они замерли, смотря друг на друга в упор, затем она резко повернулась, обдав Кирилла нежно-ядовитым ароматом духов, и вышла из гримерной.

«Странно, очень странно, — подумал он. — Что же здесь могла искать оперная дива?»

Кирилл взял с кушетки альбомы с рисунками Дениса и еще раз просмотрел их.

«Нет, ничего, что могло бы дать хоть малейшую зацепку для размышлений».

Он потушил свет в гримерной, вышел в коридор и закрыл дверь. Последняя репетиция, видно, уже закончилась, и в театре царила таинственная тишина.

«Наверное, именно в такое время призраки умерших артистов выходят из рам своих портретов или из стен, хранящих их былое присутствие, и безмолвной толпой спешат на подмостки».

Кирилл, задумавшись, неторопливо шел по длинному коридору, освещенному редкими светильниками. Коридор начал петлять, то поднимаясь вверх по лестнице, то спускаясь вниз. Детектив понял, что заблудился, и вдруг услышал музыку. Он пошел на звук и очутился в левой кулисе. От неожиданности Кирилл зажмурился, сцену вдруг залил ослепительный свет, и в высоком прыжке на ней появился танцовщик. Он замер в отточенном аттитюде и через мгновение вновь взвился вверх.

«Надо же! В такое позднее время репетировать! — удивился Мелентьев. — Понятно, что он не солист, иначе я бы его знал, но танцует очень неплохо».

Завершив свой танец эффектным прыжком, танцовщик упал на одно колено, с красивой резкостью отбросив назад корпус и руку. Учащенно дыша, он поднялся, вытер полотенцем лицо, собрался и вновь прыгнул, но неудачно. Он принялся с ожесточением повторять не удававшийся ему прыжок, наконец обессиленный сел на сцену. Кирилл, воспользовавшись паузой, вышел из-за кулис.

— Извините, я случайно увидел, как вы танцевали, — сказал он, — и мне очень понравилось.

Танцовщик слегка вздрогнул от удивления, поднял на Кирилла глаза и тихо ответил:

— Что ж, спасибо!..

— Вы, наверное, недавно в театре, — продолжил разговор Кирилл.

— Нет, — иронично усмехнулся тот. — В театре я давно.

Танцовщик протянул руку, прося Кирилла помочь ему встать. Отряхивая пыль с черного трико, он сказал:

— Вас удивляет, что вы не видели меня ни в одном спектакле?

— Да, не скрою.

— И не увидите, — продолжал тот, — потому что я — рабочий сцены.

— Рабочий сцены?! — непроизвольно вырвалось у Кирилла. — Но вы танцуете как солист!

Он опять усмехнулся, потушил основной свет, выключил магнитофон и нехотя бросил:

— Когда-то танцевал!..

Кирилл с интересом смотрел на него: «Странно! Так танцевать — и быть рабочим сцены!»

— Простите, а что вы здесь делаете в такое время? — поинтересовался странный рабочий.

Кирилл представился и объяснил цель своего ночного визита в театр.

— Расследуете убийство Дениса Лотарева? — с каким-то благоговейным ужасом переспросил тот.

— Да, — подтвердил детектив и внимательно посмотрел на него.

— Правильно! Совершенно правильно, убийцу надо найти!.. Простите, — спохватился он. — Меня зовут Вадим Омутов.

Они обменялись рукопожатием.

— Вы не против, если я задам вам один вопрос? — сразу воспользовался случаем Кирилл.