Сколь не негативно дон-жуанство, но на противоположном полюсе оно может означить смелую, безоглядную мужественность, устремленность к высочайшим целям, брутальность в отношении всяческой глупости, тупого упорства, несправедливости и ленности; готовность принести себя в жертву, граничащая с героизмом, ради того, что считается правильным; настойчивость, несгибаемость и непреклонность воли; любопытство, которое не страшится мировых загадок; и в конце концов — революционный дух, который берется за строительство "нового дома" для своего ближнего или готов переделывать мир на другой лад.

Все эти возможности находят свое отражение в мифологемах, которые я выше перечислил как аспекты архетипа матери. Так как комплекс матери у сына я уже обсуждал в целом ряде произведений, в том числе во всех Анима-сплетениях, то в этих лекциях, где речь идет только о типе матери, оставим психологию мужчины в стороне.

Прежде было замечено, что материнский комплекс (В этой главе я изображаю целый ряд типов материнского комплекса, чем вовсе не составляю реестр терапевтического опыта. Типы есть не отдельные случаи, что, верно, знает каждый образованный человек. Точно так же "тип" — не есть некая изобретенная схема, в которую обязательно должны вписываться все встречающиеся на практике случаи. "Типы" суть некие идеальные конструкции, усредненные образцы, с которыми никак нельзя идентифицировать каждый отдельный случай. Люди, черпающие свой опыт только из книг и из психологических лабораторий, не могут, конечно, составить правильное представление о психологическом опыте врача.) у дочери порождает в какой-то мере гипертрофию женского начала или же, соответственно, его атрофию. Если женственность преувеличивается, то это означает усиление всех женских инстинктов, в первую очередь материнского инстинкта. Негативным аспектом последнего является женщина, единственная цель которой — рожать и рожать. Ясное дело, что мужчина тогда представляет собой нечто второстепенное; он — существенный инструмент зачатия, и ему — в качестве объекта, за которым нужен уход, — отводится последнее место после детей, бедных родственников, котов, кур и мебели. Однако и собственная личность такой женщины — нечто побочное; она даже более или менее бессознательна, потому что жизнь проживается в других и через других; таким образом, вследствие бессознательности собственной личности она идентифицирует себя с ними. Сначала она носит детей, потом цепляется за них, потому что без них у нее вообще нет никакого raison d'etre. Как Деметра вырывает она у богов право на владение собственной дочерью. Эрос развился только лишь как материнская связь и не осознается в качестве личностной. Бессознательный эрос проявляется всегда как власть (Это утверждение основано на многочисленном опыте, потому что там, где отсутствует любовь, власть занимает это пустое место.), вот почему этот тип (при видимой готовности к самопожертвованию) все же совершенно не в состоянии принести никакой настоящей жертвы; следуя материнскому инстинкту этот тип женщин с безоглядной волей и напором продирается и захватывает власть, что приводит к уничтожению как собственной личности, так и частной жизни ребенка. Чем более бессознательной является такая мать в своей собственной личности, тем больше и могущественней ее бессознательная воля к власти. При встрече с таким типом нередки случаи, когда подходящим символом была бы не Деметра, а Баубо. Разум тут усердствует не ради самого себя, он не заботится о самом себе, а застывает преимущественно в форме своего изначального приложения и устроения, т. е. он остается изначально натурным, не соотносящим себя с миром и беспечным, однако он при этом является таким же истинным, а иногда даже и таким же глубоким, как природа (Термин, который я использовал в моих английских семинарах, звучал "natural mind" ("натуральный ум").). Однако сама женщина этого не знает и потому не может, с одной стороны, оценить остроту своего разума, а, с другой стороны, она не способна удивляться — в философском смысле — его глубине, случается, что она вовсе забывает только что сказанное.

Комплекс, который вызывают такие матери у дочери, не стоит сводить опять лишь к гипертрофии материнского инстинкта. Как раз напротив, бывает даже так, что этот инстинкт у дочери совершенно затухает. На его место в качестве суррогата заступает чрезмерный эрос, который едва ли не закономерно приводит к бессознательным инцестуозным отношениям с отцом (В этом случае инициатива исходит от дочери. В других случаях психология отца (Анима-проекция) служит причиной и инициирует инцестуозную спутанность у дочери.). Возвышающийся эрос вызывает аномальное подчеркивание личности другого человека. Ревность к матери и желание ее перекозырять становятся лейтмотивами последующих начинаний, которые зачастую бывают губительными по своей природе. Лица такого рода любят сумасбродные и ошеломляющие отношения именно ради них самих; они интересуются женатыми мужчинами и, конечно же, менее всего ради личного благополучия последних, но исключительно по той причине, что те женаты и потому представляется случай нарушить брак, — что и есть главная цель их упражнений. Как только эта цель достигнута, интерес испаряется — из-за поврежденного материнского инстинкта — и на очереди стоит кто-то другой (В этом данный тип отличается от родственного себе, т. е. от отцовского комплекса у женщины, в последнем случае, напротив, наступает приписываение черт матери и невесты отцу — "оматерение и оневестивание" отца.). Этот тип характеризуется бессознательностью, достойной всяческого удивления. Такие женщины находятся прямо-таки в ослеплении касательно своих собственных дел и побуждений (Это не должно звучать так, будто они бессознательны в отношении самих фактов. Это касается только их значения, которое остается для них бессознательным.), что не только для лиц, соучаствующих во всех их делах, но так же и для них самих не приносит ровным счетом никакой пользы. Едва ли мне нужно специально указывать на то, что для мужчин с вялым эросом этот тип представляет отменную возможность для Анима-проекции.

В том случае, если у женщины с материнским комплексом не происходит усиление эроса, то возникает идентичность с матерью и паралич всего, что можно назвать собственно женским. Наступает проекция собственной личности на мать, из-за бессознательности собственного инстинктивного мира, материнского инстинкта, впрочем как и эроса. Все, что напоминает материнство, ответственность, личную привязанность и эротическое притязание, вызывает у таких женщин чувство неполноценности и принуждает их бежать прочь, — и конечно же к матери, которая все то, что дочери кажется совершенно недостижимым, переживает самым совершенным образом, так сказать, как сверхличность. Вызывая невольное удивление у дочери, мать как бы проживает все вместо нее. Последняя же довольствуется тем, что цепляется альтруистически за мать, и усердствуя при этом бессознательно, так сказать, против собственной воли, постепенно возвышается до тирана собственной матери, сначала, конечно же, под маской полной лояльности и преданности. Ее существование проходит в тени, часто кажется, будто мать отсасывает у нее жизнь и словно продлевает свою собственную этими постоянными вливаниями свежей крови. Однако таким блеклым девицам брак не заказан. Напротив, несмотря на их призрачность и внутреннюю безучастность, — или как раз именно поэтому, — на рынке невест они котируются очень высоко. Прежде всего они настолько пусты, что мужчина может в них подозревать решительно все; они в такой мере бессознательны, что бессознательное простирает из них бесконечные щупальца, — если не сказать — невидимые клешни полипов, и всасывает все мужские проекции, (что мужчинам в подавляющем большинстве приходится по вкусу). Ведь столь большая женская неопределенность — вожделенный эквивалент для мужской определенности и однозначности, от которой только тогда можно более или менее удовлетворительно поправиться, когда все сомнительное, двусмысленное, неопределенное, неясное в проекции мужчине удается свалить на прелестную женскую невинность (Этот тип женщин оказывает особо облегчающее действие на супруга, — и именно до тех пор, пока тот не обнаружит — на ком он женился и с кем он делит брачное ложе: с тещей.). Из-за характеристической внутренней безучастности и из-за чувства неполноценности, которые постоянно инсценируют обиженную невинность, мужчине выпадает выгодная роль — он должен с превосходством и все же потворствуя, т. е. квази-рыцарски, сносить известную женскую недостаточность. (То, что она на добрую часть происходит из его собственных проекций — остается для него тайной за семью печатями.) Особенно притягательно действует пресловутая беспомощность девушки. Она в такой мере является придатком матери, что даже совсем и не знает, что же ей, бедной, делать, если рядом оказался мужчина. И к тому же она так сильно нуждается в помощи, да к тому же, кажется, что она вообще ровным счетом ничего не знает, — что даже самый кроткий пастух становится отважным похитителем женщин, умыкая самым негодным образом беззащитную дочь у любящей матери. Это immence chance, которое вдруг оказалось тысячным тузом, выпадает не каждый день, а посему развивается немалая мотивирующая сила. Ведь точно так же и Плутон увел Персефону от неутешной Деметры, но должен был за это, — по определению богов — уступать теще свою жену на время летних вакансий. (Благосклонный читатель заметил, что такие легенды происходят вовсе не "нечаянно"!)