Два выстрела из «Беретты» разорвали воздух. Только одного попрыгунчика удалось срезать на лету. Доктор Козлов, не шибко соображая, что делает, приник к полу. Убийственная пятка второго «кузнечика» скользнула верхом. Попрыгунчик опустился позади доктора. Козлов резво откатился в сторону и в то место, где только что была его голова, ударил смертоносный башмак, образовав вмятину в паркете. Доктор жал спусковой крючок, лежа на спине, понимая, что если промахнется, то ступня оппонента расплескает его живот как студень. Именно поэтому он не промазал.

Козлов еще немного полежал, боясь спугнуть тишину и, наконец, стал подниматься, машинально смахивая пыль с костюма. Два звериных трупа валялись по обе стороны от него. Хотя, как сказать, звериные. В очертаниях морд угадывались лица спидоносца Никиты и террориста Пети. Да и в телах просматривалось сходство. Хотя животы, прилипшие к позвоночному столбу, говорили о прощании этих пациентов с человекообразностью.

«Куценко с Исидовой, покаранные изменники, выпустили на волю двоих добровольцев. Но девять остальных все-таки на месте. Вот они, голубчики, на экранах, ничего не подозревают о расстреле своих товарищей.» Козлов промокнул кровь с руки. Хоть красная жидкость не своя, а чужая, однако сполоснуть кожу было бы гигиенически верным шагом.

«Я сейчас войду на отделение, соединю несколько проводков на распредщите и начнется огненное представление. Конечно, чистой воды злодейство, однако теперь у меня алиби — в боксах сидят злодеи похуже меня.»

Доктор выбрал самую незаметную дверь, отпер ее магнитным ключом-вездеходом, который был снабжен всеми кодами-открывашками.

Козлов не оказался готов лишь к тому, что на отделении встретится с полным молчком и безлюдьем. Значит, минуту назад, по монитору ему просто крутили запись!

Значит, мутанты Никита и Петя давно слопали Евсеича вместе с протеинами, из которых была слеплена память оператора. Мутанты из своей еды переняли навыки по управлению системой мониторинга! Вот она, инстинктивная разумность, на что способна.

«Хотите больше знать — ешьте сырыми знающих людей, и у них не будет от вас секретов!»

Доктор Козлов не смог совладать с чувством научного восхищения.

«Браво-браво, чудесные гомункулы, вы научились гастрономически перенимать память; расшифровать ее химический код с помощью желудка, и, наверное, съедая человека, по вкусу познаете его внутренний мир. Какие это сулит возможности системам высшего и среднего специального образования! Аморально ли это? По сути нет. Разве индейцы, откушав своих мухоморов, не видят замечательных орнаментов, основу самобытного искусства?

Как близок, однако, оказался макроорганизм к вековым чаяниям человека. Поневоле решишь, что эти новые генетические коды, прививающие разумный каннибализм, не такие уж новые и не такие чужие нам. Они просто были выбиты из наших клеток, когда мы еще лазали по веткам да гадили, где попало — и только в вирусах гепатита В сохранились до лучших времен. Мы упорно развивали психическое естество заместо биологического, но теперь все равно пойдем звериными людоедскими тропами. Не забывая, конечно, своих научно-технических достижений. И какой простой людоед потянет в состязании с профессором антропофагии?»

Восторг оттенялся грустью, потому что пациенты поголовно удрали. Кроме номера одиннадцать — интеллигентного воришки Гура.

«Если бегунки выберутся из здания, тогда хана в мировом масштабе». Доктор отправился к выходу из отделения и надо же — его магнитный ключ сработал, а дверь не захотела открываться. Похоже, что с той стороны ее заложили шкафом или повесили обычный амбарный замок. Выходит, движение доктора Козлова исправно отслеживалось недоброжелателями.

Доктор Козлов ненадолго заледенел от ужаса, но, растормошив себя специальными принятыми в карате «сетокан» конвульсиями, навестил бокс, где содержался Гур. На губах у пациента присутствовала довольная ухмылка.

— К вашему лицу, господин доктор, накрепко прилипло удивленное выражение. Как так, все любимцы смылись. Эх, Исидова, повернувшая заветный ключик, передержали тебя в стойле… Впрочем недолго длился твой заезд.

— Пациент Гур, с какой стати вы остались вполне… человеком.

— А почему бы и нет? Я остался вполне человеком, кто-то обернулся зверем, а вы, должно быть, превратились в птицу-стервятника.

— Но как так получилось, что вас ни уколы медперсонала, ни укусы товарищей не взяли? Я же вижу по физиономии — вы нормальный.

— Не слишком внушительный комплимент, господин доктор. Но вы мне все равно не поверите. Я с вашими малышами, З-вирусами, в хорошем контакте. Слышу их негромкий хор, сам подвываю. Вижу их — они словно бензиновые разводы на воде. И кажется, где-то внутри готовлюсь к их визиту. Мне даже порой мнится, что я просто подружился с ними. От их пения появляются во мне мысли, я бы даже сказал, рекомендации. Например, они насоветовали мне принимать кровь окружающих людей, чтобы приучать иммунную систему к своим мутациям.

— Пациент Гур, вы меня очень огорчаете как врача тем, что пьете всякую гадость.

— В любом случае порассуждать об алкогольных и безалкогольных напитках мы еще успеем. А сейчас я хочу вам помочь, поскольку все же в злодействах ваших чувствуется здоровая научная основа.

Они затворили двери палаты, причем неожиданный союзник из числа пациентов ловким движением прихватил с собой небольшой игровой компьютер — должно быть на память. И кастрюлю — из непонятных соображений. Козлов убедился, что у Гура нынче походка ночного животного, мягкая и стелющаяся. «Пожалуй, этот доброволец тоже изменился. Хотя отчего-то вирусы-защитники не покромсали его мозги. В нем осталось кое-что кроме бессознательной разумности.»

Проход между боксами, потом коридор, в него утыкается еще один проход. Несколько шагов, и опять аппендикс. Гур придержал главврача, принюхался. Козлов сразу напряг мышцы ног — было понятно, что-то не так.

Гур сделал шажок и в этот момент откуда-то из-за угла, но снизу, мелькнула плоская фигурка. Пациент отреагировал первым, но оказался слишком легок для столкновения, поэтому опрокинулся наземь. Впрочем, он успел в падении поддать носками под брюхо атакующей фигуре. От такого пинка у неприятеля ноги вместе с задницей взмыли выше головы. Поэтому и не случилось ему отреагировать, когда Козлов вломил рукояткой пистолета по бритому затылку.

— Вдвоем, кажется, у нас неплохо получается,— подал реплику с пола Гур.

— Не думайте, что мне нравится так обращаться с пациентами,— нервно предупредил доктор,— вот даже настроение испортилось.

— На несколько минут. А у меня от вас, доктор, жизнь почти совсем испортилась. Ясно уж, вы бы предпочли, чтобы все пациенты исчезли моментально и без останков.

На этаже им уже никто не стал мешать. Гур подвел доктора к лифту мусоросборника. Козлов, взяв небольшую паузу, устроился вместе со своим новым компаньоном на платформе, которая незамедлительно двинулась вниз. По пути Гур то и дело ковырялся в коробке управления и стопорил движение. Но дверцы мусорной шахты на всех этажах были наглухо задраены.

— Пора вам учесть в своих соображениях, что наша траектория пролегает прямо в подвальный крематорий, куда собственно и обязан попасть всякий порядочный мусор,— напомнил доктор.

— Я много чего учел, теперь ваша очередь,— прервав движение между этажами, Гур стал шарудить руками по стене. — Здесь, в этой черной дыре все и решится.

Доктор включил фонарик, а пациент как раз закончил возню. Лучик света подкрасил сетевой кабель. Гур уже успел вытащить пожарный датчик и воткнуть в сетевой разъем учебный компьютер. Значит…

— Почему у вас обвисло лицо, доктор? Ну, да, да, бывал я здесь уже, посодействовал большому общему делу.

От этой фразы поведение З-вирусов показалось не таким уж загадочным. Гур-паскуда, вот тот неучтенный фактор, который все испортил. И с ним теперь придется дружить, никуда не денешься.

— А что вы хотели, доктор? Я боролся против, я не хотел кушать неизвестное снадобье через задницу. В первый день после вакцинации красный столбик в моем термометре прыгнул за сорок, я чуть не стал вареным яйцом. Но виду не показывал, играл в подкидного дурака и козла забивал. Потом притворился кретином, чтоб «как все» — нетрудно это было, улыбайся пошире, и все тут. Ну и как-то в полночь прокрался к мусоросборнику, да прыг в коробок. Не дал же медсестре по кокошнику, дождался пока женщина зазевается и отвернется. Правда, компьютер этот в качестве выходного пособия прихватил… Поехал вниз, потом догадался, что там выход только на тот свет, и лифт застопорил. Стал с горя шарить по стене и нашел этот самый сетевой кабель. Подключил компьютер. Система приняла меня за техническую неисправность, присвоила моему терминалу адрес. А затем спросила у меня пароль. Я и набрал формулу фермента, сшивающего ДНК у вирусов. Вернее, кусок формулы. Оказалось, что не ошибся. А когда в банк данных прорвался, мне многое стало ясно.