- Конечно же, себе...

- Если мне не нравится делать что-то, как же я могу делать это во благо себе?

- В каждом моём совете есть определённый смысл, - наставительно заметил Мельсимор.

- Я в этом и не сомневаюсь, - грубо прервала его сэли. - Однако и вы можете попасть пальцем в небо...

Герман умолк, проглотив ядовитую пилюлю. Он был бессилен объяснить ей логику существующего порядка вещей. Какие бы он ни привел аргументы, в глазах Зей-Би они показались бы нелепыми и неубедительными.

- Скоро взойдёт солнце, - взглянув на горизонт, сказал Мельсимор. - Нам не мешало бы вернуться...

- Я хочу встретить восход солнца здесь, - решительно заявила геноконцентрат.

Он, ничего не ответив, нерешительно пожал плечами. Наступило продолжительное молчание. Каждый был поглощён своими мыслями.

Край красно-золотистого лучезарного светила показался над бледно-голубым горизонтом. Утренняя дымка окутала весь лес. Капельки росы и утренняя прохлада наполнили воздух необычайной свежестью. Запах прелой листвы смешался с ароматом хвойных деревьев. Пернатые и четвероногие обитатели леса, букашки, бабочки радовались новому дню. Вскоре последние остатки тьмы истаяли, и небо залила багровая заря, с ореолом золотых снопов света.

- Невероятно! - воскликнула Зей-Би.

- Что? Что? - не расслышав её, переспросил юноша.

- Невероятная красота! - восторженно повторила она и взглянула человеку в глаза.

- Да. Восход солнца - это удивительное зрелище.

Геноконцентрат с грустью вздохнула.

- Как жаль, что я вижу это впервые, - тихо проговорила она.

"Впервые? Как можно прожить столько лет и впервые увидеть восход солнца, недоумевал Герман. - Где же она жила до сих пор? Вероятно, ей что-то мешало сделать это прежде... а может, не что-то, а это был кто-то?".

Ему показалось, что он нащупывает путь к разгадке, но всякие расспросы были бы бесполезными. Зей-Би встала, не сводя глаз со светила.

- Новый день начался, а значит, пора приниматься за работу, - бодро проговорила она, будто бы встав только что ото сна.

- За работу? За какую ещё работу? - заворчал Мельсимор. - Я не знаю, что вы называете работой в этом чёртовом лесу! Впредь я запрещаю вам без сна и без пищи блуждать одной в лесу! - он сорвался на крик.

- Запрещаете?! - усмехнулась она. - Не припомню, чтобы я спрашивала вашего разрешения, - ледяным тоном бросила Зей-Би и, поднявшись на пригорок, вошла в лес.

- Стойте! - крикнул Герман и, взяв с земли парик и шляпу, принадлежавшие вымышленному Эрнсту, кинулся вслед за сэли.

- Что вы хотите ещё от меня? - Зей-Би шла, не оборачиваясь. - Оставьте меня в покое! Неужели мне нельзя побыть одной?

- Сколько угодно.... Только пожалуйста, наденьте это, - Герман уже говорил просительно, протягивая парик и шляпу, которые держал в руках.

- Я не хочу и не буду этого носить. С меня хватит ваших игр, - отрезала сэли.

Мельсимор снова вспылил.

- Нет уж, постойте, - догнав её, резко повернул он сэли лицом к себе. - Я не давал вам права так обращаться со мной. И это после того как... - он запнулся.

- ...вы спасли мне жизнь и приютили в своём доме, - договорила она за него.

- Да, если на то пошло!

- Прекрасно! Ценю вашу откровенность. Насчёт спасения жизни, - продолжала она, - мы с вами квиты... почти.... Вспомните набег бандитов...

Да, сэли действительно спасла ему жизнь во время нападения бандитов на виноградную плантацию.

- Что же касается вашего гостеприимства... думаю, этот долг всё ещё остаётся за мной. И лишь своим скромным "спасибо" я смогу отблагодарить и обогатить вашу казну.

Зей-Би склонила голову в знак благодарности. Она не стала долее мешкать и тотчас начала снимать с себя одежду.

- Что вы делаете? - Герман вытаращил глаза.

- Возвращаю вам вашу одежду, - ничуть не смущаясь, что уже по пояс нагая, с вызовом сказала она.

- Нет! Уж лучше оставьте её себе! - залившись краской, он отвернулся.

- Алекс, - мысленно позвала она нейрокомпа.

- Да, Зей-Би.

- Подай мне водонепроницаемый комбинезон из "уменьшителя", - приказала сэли.

- Нет, - резко и неожиданно возразил тот.

- Как это нет?! - рассердилась сэли. - Да как ты смеешь...

- Смею, - спокойно отреагировал Алекс, - я делаю это во благо тебе.

- Ещё один нашёлся благодетель...

- Твои действия связаны с эмоциями, чего никогда нельзя делать. Ты хотя бы подумала, как отреагирует этот человек, увидев тебя облачённой в свою прежнюю одежду?

- Да, ты прав, - только сейчас дошла до сэли причина непослушания нейрокомпа. - Ведь, по представлению Германа, вся моя одежда находится в замке...

- Вот именно! - подхватил Алекс.

- Хорошо, - уже одеваясь, мысленно произнесла Зей-Би, - я сделаю по-другому.

- Герман, - окликнула она своего обиженного попечителя, который всё ещё стоял к ней спиной, - я передумала... мне неловко, что я так грубо обращалась с вами...

Мельсимор не верил своим ушам.

- Я благодарна вам за всё, что вы сделали для меня. И мне не хотелось бы выглядеть в ваших глазах неблагодарной зазнайкой... поэтому я вернусь в замок и...

- Ну, вот и хорошо, - довольный таким поворотом, промолвил Герман.

- Но я надеюсь, - добавила она и, обойдя человека, заглянула ему в глаза. - Вы понимаете, что мне всё равно придётся покинуть "Голден Сиид".

- Да, я это знаю, - печально ответил человек.

Г л а в а 19.

Тяжёлая железная дверь со скрежетом отворилась, и в удушливое тёмное помещение ворвался поток свежего воздуха. Свет пылающего факела озарил серые каменные стены темницы. В маленькое зарешеченное окно под потолком еле проникал дневной свет. Воздух в камере был тяжёлым и едким.

Первый из вошедших людей, который держал в руке зажжённый факел, прошёл вдоль стены и установил свою ношу на железную подпорку. Это был высокий мускулистый мужчина средних лет. Темные, лохматые волосы и борода частично прикрывали резкие и грубые черты его лица. Под густыми бровями поблескивали холодные, цепкие быстрые глаза. Уверенная осанка и крепкая стать говорили о непреклонности, стойкости и силе.

В этой камере - камере пыток было огромное количество различных конструкций, сооружённых тут с одной единственной целью - выпытывать насильственным способом "истину" у людей.

В дальнем углу этой "обители", закованный в цепи, скукожился узник. Он трудно и тяжело дышал, а временами, издаваемые стоны говорили о его болезненных ранах. Увидев людей, вошедших в камеру, заключенный ещё больше сжался в своём уголке, как бы стараясь уменьшиться, а то и вообще исчезнуть.

- Он здесь, хозяин, - доложил рослый мужчина, и эхо от его голоса пронеслось по всей камере.

Крепкие руки охранника схватили узника за плечи и поставили его на ноги, тот пошатнулся под тяжестями цепей, но сумел восстановить равновесие.

- Есть какие-нибудь продвижения? - поинтересовался господин с длинными каштановыми волосами.

- Никак нет, хозяин. Этот упрямец или слишком силён духом или же действительно ничего не знает.

- Так как ты сказал, его зовут?

- Он назвал себя Жан Луис Броме, - ответил страж.

- Что?! Так значит этот ублюдок не только разбойник, но и к тому же ещё и француз?

- Выходит, так, - осклабился охранник и, схватив узника за шевелюру, откинул его голову назад. Тот застонал от боли. - Ну что, "монсиньор", будешь говорить или нет? - проговорил он, будто бы спрашивая у мышки "съесть тебя или нет". - Где находится ваше логово? Где ваш главарь? Говори! - крикнул здоровяк и ещё сильнее дёрнул того за волосы.

Узник от боли сжал зубы, но ни звука не произнёс.

- Да-а... крепкий орешек попался, - заключил Гарольд.

- Ничего, скоро мы расколем его, как миленький заговорит, - хмыкнул страж. - Кажется, шер ами15, тебе понравилась вчерашняя радушная встреча? язвительно спросил он, и потащил заключённого к железному стулу, стоящему неподалёку.