Герман наблюдал за этими хлопотами, журя за нерасторопность и хваля за усердие. Ни один из прежних владельцев "Голден Сиид" никогда не заходил на кухню, возможно, даже толком не знал её местонахождения в собственном доме. Однако нынешний хозяин поместья не придерживался сего правила, установленного его предками. Он говорил, что: прислуга всё выполнит не так, если он сам лично не перепроверит всё до мелочей, а возложить на кого-нибудь другого эти обязанности Герман не мог. Именно своей щепетильности он был обязан достигнутым успехам. Ведь не зря он слыл самым лучшим организатором балов и удостоился титула "Преемник Диониса".

Германа Фридриха Мельсимора вся округа знала как толкового, строгого, а порой и сурового, но отнюдь не бесчеловечного и заботливого хозяина, который сперва думал о благе своих подданных, и только потом о своих собственных интересах. Жители "Голден Сиид" считали, что их нынешний сюзерен прекрасно справлялся со своими обязанностями. Его не только уважали, но и любили, и каждый житель поместья Мельсимор готов был при необходимости, не задумываясь, отдать собственную жизнь за своего хозяина. Многие крестьяне, жившие на территории поместья, думали, что после сердечного разочарования их хозяин изменится в худшую сторону, однако их предположения не оправдались, так как в поведении молодого господина ничто не изменилось.

Гарольда Родрика Мельсимора, брата-близнеца, жители замка знали как спесивого и взбалмошного бездельника и драчуна, который с высокомерием и неприязнью относился ко всем, кто был не из его сословия, то есть не из высшего общества. Нрав Гарольда был известен всем, и сплетни порой были неоспоримо правдивы. У этого горячего юноши, у которого кровь так и кипела в жилах, не было ни единого месяца, прошедшего мирно, без споров и дуэлей, которые всегда кончались плачевно для его соперников.

" - Ты не успокоишься пока не войдёшь через эту дверь вперёд ногами, как-то за разговором сердито заявил брату в лицо Герман.

- Если ты язвишь только из-за заботы ко мне, то могу тебя утешить, этому не быть никогда, - гордо ответствовал Гарольд. - Никто не сумеет одолеть твоего брата!

- О да! Мёртвым ты об этом уже не скажешь..."

Уж таким уродился Гарольд задирой и гордецом. Однако сколь бы он ни пытался казаться бездушным, после случившегося с его братом Гарольд очень переживал и всё время старался помочь брату хоть чем-то, что могло облегчить его душевную боль. Но никому никогда не удавалось добиться откровения от Германа. Он всегда был замкнутым, а после недавно пережитого сердечного разочарования ощущение невосполнимой утраты в душе, которую он всеми силами старался скрыть от окружающих, сделало его просто невыносимо скрытным. Прошло меньше года с тех пор, как его возлюбленная, бросив его, вышла замуж за другого, предпочтя мужа с более высоким положением в обществе и более набитыми карманами. Оставив страдать от любви не очень богатого и неродовитого джентри с жалким клочком земли, которая была его единственным источником прибыли.

Именно занятия по хозяйству и заботы о благополучии родового гнезда помогли ему забыться. Они приносили ему не только покой, но и некоторую радость.

Вернемся, однако, на кухню, где Герман, как мы уже упомянули, вёл разговор с немолодым мужчиной из прислуги, обсуждая детали праздничного стола.

- Хорошо, пусть будет так.

Слуга торопливо удалился. Герман, сложив руки за спиной, прошёлся по кухне, исподволь наблюдая за работой прислуги, те же в свою очередь, замечая пристальный взгляд хозяина, старались всё выполнить точно и быстро.

- Ну, сэр Мельсимор, почему же вы всё ещё здесь? - хитро улыбаясь, обратилась к нему толстая старая служанка.

- А где же мне быть? - не понимая её намека, вопросительно посмотрел он на неё.

- Ну, как же? - покачав головой, возмутилась она, - вас ведь ждут... многозначительно добавила Клотильда.

- Кто?

Старуха хихикнула.

- А то вы не знаете?

- Няня Клотильда, хватит говорить намёками! Кто меня ждёт?

- Та, кого вы поселили в бирюзовую комнату, - наконец раскрыла она карты.

- Зей-Би? - задумчиво и чуть слышно произнёс он это имя.

- Она самая. Ну, то есть сэр Эрнст, - лукаво добавила служанка.

- Послушай, Клотильда, - схватив старуху за руку, Герман понизил голос до шепота. - Если ты кому-нибудь проболтаешься...

- Господи! - взмолилась старуха. - Да я ничего не видела и ничего не знаю!

- Вот и хорошо, - смягчил тон Герман. - Так ты говоришь, она ждёт меня? после небольшой паузы поинтересовался он.

- О да! И, по-видимому, с нетерпением, - добавила она с прежней усмешкой на лице.

Герман, ничего больше не вымолвив, стремительно вышел из кухни.

- Иди, сынок, иди, - глядя Мельсимору вслед, напутствовала Клотильда. Может, эта молодая особа поможет тебе забыть стерву с ангельским личиком леди Мелису, - бормоча себе под нос, отправилась она по своим делам.

Зей-Би стояла у зеркала, которое ещё вчера поставил туда хозяин дома, и рассматривала в нём своё отражение.

- Да...а... - протянула она с заметным огорчением, что-то мне не нравится цвет моего лица.

- Ты истощена, - объяснил комп.

- Что верно, то верно, однако я всё равно должна терпеть голод и жажду, наставительно проговорила она это скорее себе, чем нейрокомпьютеру.

Раздался стук в дверь, который отвлёк её внимание.

- Алекс, - мысленно произнесла сэли, чтобы никто из посторонних не слышал её разговора с компом. - Почему люди этого далёкого времени всё время стучат в дверь?

- Так у них принято просить разрешения войти, - пояснил Алекс.

- Но ведь я не разрешаю, а они всё равно входят.

- Именно потому, что ты не отвечаешь, они и входят, - ответствовал комп.

- Значит, дело лишь в этом, - хмыкнула она. - Войдите, - произнесла Зей-Би вслух без малейшего акцента на английском языке.

Дверь тотчас же открылась, и в комнату вошёл Герман.

- Бог ты мой! - воскликнул он, мигом повернувшись к прикрытой двери. - Вы опять разгуливаете здесь голышом, - недовольно и в то же время смущённо пожурил он сэли.

- А что плохого в том, что я без одежды? - изумилась та.

- Плохого-то ничего... так не принято... стыдно...

- Стыдно? - повторила Зей-Би это слово с такой интонацией, точно в первый раз услышала его. - Мне не знакомо это чувство, - после непродолжительной паузы призналась она.

- Оно и видно... - Герман вдруг запнулся, осознав, что свободно разговаривает со своей гостьей на английском языке. - Зей-Би... вы говорите на английском языке?

- Да, Герман, - непринуждённо отозвалась она и бесшумно приблизилась к нему. - А почему это вас удивляет? Вы думали, что я вообще не умею говорить? спросила геноконцентрат придав своему вопросу обиженную интонацию, дабы отбить у человека стремление к дальнейшим расспросам на эту тему.

- Нет. Я не это имел в виду, - пытался выкрутиться хозяин. - Я не хотел обидеть вас...Просто сначала вы не могли выговорить даже собственного имени, а потом вот... - разъяснил он, всё так же стоя к ней спиной.

- Понимаю, - мягко ответила она, - поэтому я не сержусь на вас.

Геноконцентрат подошла к нему так близко, что он мог чувствовать тепло её обнажённого тела.

- Почему вы смотрите на стенку, когда разговариваете со мной? - спросила сэли, не понимая поведения человека.

- Возможно... Зей-Би, - неуверенно начал он, - у вас на родине...

- Родине? - не понимая значения этого слова, произнесла она.

- Ну, это место, где вы родились... выросли... жили, прежде чем попасть сюда, - пояснил Герман.

- А...а... - протянула та.

- Так вот... возможно там, откуда вы, вполне естественно разгуливать голышом, но у нас это неприлично...

- Почему? - недоумевала она. - Разве ваши тела не устроены одинаково?

- Так-то оно так, - подтвердил он неохотно, - но всё равно нехорошо находиться с нагим телом среди посторонних людей.