- Думаю, уже через два дня можно будет осущест

вить пересадку.

- Замечательная новость, доктор! Я и не надеялась,

что в таких условиях вам удастся провести эту операцию.

Египтянин усмехнулся.

- Вы думаете, раз мы не в Европе, да к тому же и в

пустыне, так значит и аппаратура у нас негодная?

- Признаюсь, у меня мелькнула такая мысль. Одна

ко теперь я убедилась, что ошиблась, преждевременно сделав вывод.

Поблагодарив доктора за все заботы и труды, пациентка отправилась к палаточному лагерю. Здесь в пустынных просторах было выстроено еще несколько палаток для укрытия людей от нестерпимой стужи. Отыскав среди сооружений ту, в которой находился ее "непутевый недруг", Браун вошла внутрь. Высокая и прямоугольная белая палатка походила на "штаб-квартиру военного совета". Посередине просторной площади стоял круглый большой стол. Над ним свисала неоновая лампа, свет которой придавал окружающему оранжево-красный оттенок. Собравшиеся вокруг стола мужчины что-то оживленно обсуждали. Порой из этого роя человеческих голосов доносились восклицания на коптском языке. Затем все вновь стихали и рой возобновлял свое жужжание в прежнем ритме. По их причудливым, броским и ярким одеждам Браун верно предположила профессиональную деятельность мужчин. Среди египтологов, загоревших под палящим солнцем Ливийской пустыни, был единственный бледнокожий, высокий блондин с серыми и холодными, как мрамор, глазами Дэниел Гатеридж. Его черная одежда была ничем не примечательной, хотя и явно подчеркивала атлетическое телосложение молодого человека. Именно к этому видному блондину Браун и направилась.

Углубившись в расшифровку послания Агивы, стоявшие у стола не заметили присутствия девушки.

- Спокойно, ребята! Если мы разобрали смысл вто

рого четверостишья, так не будем ссориться из-за пустяков. Нам предстоит тяжелая работа, - призвал всех к тишине доктор египтологии Адриан Калветти.

- Я абсолютно с вами согласен. Если мы будем

спорить, то с горячей головой ничего не добьемся, - поддержал коллегу Луи Бродель.

- ... и это не приведет нас к единству, - пытался

утихомирить всех Гатеридж. - Ведь от нас зависит жизнь целой цивилизации. Не стоит отвлекаться по мелочам. К примеру, что вы думаете о первой строке третьего четверостишья? Где находится "Амон-Ра" и как к нему могут "свести все пути"?

- Амон-Ра - это верховный бог древних египтян и

покровитель фараонов, - начал рассуждать вслух Гамильтон, преподаватель из Бостонского университета. - Эта фраза может означать одно - что разгадка всей головоломки таится не в "Амоне-Ра", а в его мнимом сыне - фараоне. А слово "путь" может означать письмена на стенах гробниц, древние документы, предания, мифы и даже надписи на картушах28 и стелах29.

- Да что вы, мистер Гамильтон. Древняя цивилиза

ция оставила своим потомкам сотни таких исторических экземпляров. На поиски необходимого потребуются годы, - предупредил о масштабе работы Грант

Кейс, молодой студент из Гарвардского университета.

- Не все так плохо, Грант. Разгадка первой строки

всегда кроется во второй, - не согласился Гамильтон. - В послании упоминаются "ладьи в склепах". Если память не изменяет, первое древнеегипетское судно из кедра было обнаружено в городе Абу-Руваш, ладья фараона первой династии. Затем в мае 1954 года Камаль аль-Малах здесь в Гизе на южной стороне пирамиды Хеопса откопал первую ладью, принадлежащую второму фараону четвертой династии - Хуфу.

- Позже при раскопках было найдено и второе

судно из флота великого фараона, но его не извлекли из склепа как первое, - дополнил предположение Гамильтона Адриан. - Я помню, как Камаль выдвинул гипотезу, что таких склепов с ладьями ровно тринадцать.

- Он обнаружил на стенах первого вскрытого скле

па иероглифы и нумерацию от одного до тринадцати, - упомянул немаловажную деталь археологических раскопок Бродель. - Думаю, это и навело нашего предшественника на мысль о еще двенадцати таких же склепах.

- Так, значит, "письмо жреца", о котором упоми

нается в третьей строке, и есть те самые иероглифические надписи в склепах. Но поможет ли это послание древней цивилизации спасти людей сегодня? - Дэниел задумчиво потер подбородок. - Что такого важного скрыто в этих письменах?

- Это же элементарно, Гатеридж! - раздался жен

ский голос, и все собравшиеся оглянулись в сторону Браун. Она уверенно шагнула вперед. Мужчины расступились, пропустив молодую особу поближе к столу. - Если верить преданиям, египтяне знали толк не только в храмостроении, но и в астрономии. Исходя из этого, предполагаю, что послание, над которым вы столько времени ломаете голову, есть не что иное, как звездная карта.

Дэниел усмехнулся.

- Таких карт у нас тысячи, и следует ли взламывать

склепы лишь для того, чтобы начертить астральную карту? Н-е-т, там скрыта другая информация. Что-то более важное, нежели обычная карта. Я в этом уверен...

- Предположим, что это так. Вы полагаете, что оно

принесет пользу гибнущим от холода и голода людям? - слова Браун заставили присутствующих призадуматься. - Молчите? В ваших глазах я вижу сомнения, - может, у каждого в мыслях промелькнул некий страх, однако никто не высказал свои опасения вслух. - У меня на этот счет свое предположение. Пока съестные припасы не кончились и мороз вконец не уничтожил нас всех, надо немедленно приступить к конструированию космического корабля и улетать отсюда. Ведь именно с этой целью люди последовали за тобой из города Мут. Не собираешься же ты отказываться от своих слов? - ее слова были обращены Дэниелу Гатериджу.

Собравшиеся молчали. Прежняя решимость предводителя Гатериджа покинуть родную планету пошатнулась. Теперь он выдвигал несколько другие идеи последующих действий. И в эти планы не входило скитание по бескрайней Вселенной. Пристрастие египтологов к новым археологическим поискам, самым грандиозным в истории человечества, одурманивало мысли и заглушало голос разума, твердивший совсем иной выход. Но часто ли человек прислушивается к разуму прежде, чем пойти на самый опрометчивый шаг?

Так оказалось и в этой ситуации. Не все поддержа

ли мисс Браун. Первые утверждали важность спасительного послания и не хотели покидать родную планету, вторые же желали как можно скорее улететь в поисках нового пристанища. Тогда всеобщим решением было разделиться на две инакомыслящие группы. Египтологи и поддержавшие их сторонники приступили к раскопкам, а другая сторона - к строительству летательного аппарата.

Дэниел был недоволен тем, что интеллектуальная

противница вновь отобрала у него скипетр верховного правления. Только он стал вживаться в роль важной персоны, как все его планы опять расстроила соперница. Все, что бы он ни предпринял, давалось ему с огромным трудом, для Эллен же провернуть любое невероятное дело было проще пареной репы. Ее энтузиазм и нескончаемая энергия заражали всех. И это злило Дэниела больше всего. Что бы он ни придумал, Браун всегда оттесняла его на второй план. Находчивость, глубокомыслие и дальновидность были ее характерной чертой. Она понимала, что своими успехами ущемляла самолюбие Дэниела, но углубляясь в достижение своих целей, Элинор никогда не задумывалась о чувствах других. Она не была эгоисткой, как может показаться читателю, однако мягкотелости и жалости в этой девушке было не найти. В ее жизни, как и у всех, были неудачи и промахи, но она никогда не жалела себя. Споткнувшись на извилистой жизненной дороге, Эллен вставала и с гордостью продолжала свой путь. Никакое препятствие не могло лишить ее оптимизма. Гатеридж отличался от своей подруги детства. Он был раним, сомневался в своих речах и поступках. Нет, знаниями и остротой ума он ничуть не уступал своей сопернице. Однако робость и неуверенность доставляли ему лишние хлопоты. Лишившись чего-то желанного, он не стремился вернуть утерянное, а переключал свое внимание на новые помыслы. Это непостоянство и губило впечатлительного эрудита из Чиппинг-Нортона.