— Стандартная склеропластика, — заметил Стивен.

— Возраст около двух миллиардов лет, — откликнулся Лерни.

По его данным, на дистанции больше мили не было ничего атакующего.

— Идем, — робот Стивена поднял руку и пропорол высокочастотным лучом толстую пленку. Вся компания бодро полезла в темноту тоннеля. Судя по характеру обработки стен, мелькающих в свете фонарей, не приходилось сомневаться, что его прорыли склеромуравьи. Впечатления от вождения робота возникали своеобразные. Я не теряла ощущения собственного тела, но к ним добавились и те, что мог бы испытывать мой робот. Киберы были лишены эмоций и любой другой прямой оценки данных, но все равно эффект моего личного путешествия по подземелью был необычайно реалистичен.

На объемном плане явно выделялось несколько более крупных помещений. Еще раньше посовещавшись, мы выбрали одно из них в качестве первого объекта. Во-первых, оно было ближайшим ко входу. Во-вторых, именно туда проследовали и там пропали энергоформы. При разрезе сверху это был овальный зал со сложной внутренней конфигурацией. При вертикальной проекции он представлял собой центральную часть трехэтажной пещеры, ниже и выше имелись более мелкие комнаты, соединенные единым вертикальным столбом. По концентрации металла (предположительно, железного сплава) это было самое выдающееся место в лабиринте.

Путь до этой инстанции мы прошли вполне благополучно. Длинные, проделанные челюстями и когтями, коридоры были пусты и безжизненны, лишь кое-где встречались остатки давно истлевшей органики.

Несколько раз мы упирались в каменные блоки, которые, однако, можно было легко отодвинуть, как только на гравитационных присосках их удавалось приподнять. Пол неуклонно шел вниз, по бокам встречались бесчисленные ответвления, но, следуя по схеме, мы добирались кратчайшим путем. Проход внезапно расширился, образовав высокую, сходящуюся узкой аркой над нами, галерею. Стены ее были выложены металлическими дисками с неровными краями, а промежутки заполнены необычными надписями, напоминающими склеротические знаки, но не идентичные им. Нашлепки тускло светились собственным зеленовато-желтоватым светом. Т-4 озадаченно заметил:

— Это не собственная люминесценция сплава. И радиоактивность здесь в норме. Только если…

— Да, сюда уходят энергоформы, — продолжил его мысль Стивен. — Спектр совпадает на 36 %. Остальное оседает где-то еще.

— Это торцы длинных стержней, уходящие в камень, — поделился техномаг: — Очень необычная конструкция и технология.

— Кругом ничего опасного? — это поинтересовалась Нат.

— Нет, если не считать газовой смеси — там вообще нет кислорода. Но для андроидов это не имеет значения.

— Тогда я задержусь, — ее робот принялся методично сканировать надписи.

— Ладно. А мы пойдем дальше, — откликнулся Стивен.

Галерея завершилась перфорированной стеной, где диаметр каждого отверстия не превышал метра, всего их было восемь.

— Здесь только ползком.

Мы послали роботов в темные дыры, надеясь, что они дальше не сужаются. Ожидания оправдались — пустоты не менялись, и через пятьсот метров наши подопечные выползли, вытолкнув перед собой груду мусора, в интересующий нас зал. Он был на самом деле очень велик, настоящих космических размеров, и абсолютно пустынен. Мы находились на высоте около тридцати метров над титаническими плитами пола, а над нами уходили вверх стены еще метров на триста. Возможности наших андроидов это позволяли, и мы спустились вниз, цепляясь за ровные каменные стены. Все гигантское помещение было тускло, но ровно освещено, хотя никаких светильников не наблюдалось.

— Еще 44 % излучения энергоформ, — поставил нас в известность структурный маг.

Встав на твердое, мы принялись детально осматриваться. В центре потолка и пола, как мы и ожидали, зияли широкие, неправильные отверстия, сквозь которые сверху донизу проходила металлическая коллонна, на середине сужающаяся вдвое, точно гигантский стержень от авторучки. На потолке виднелись нашлепки, похожие на точно такие, что мы уже видели в галерее. Но их было куда больше, и они образовывали замысловатые, правильные геометрические узоры. Отчасти они же симметрично повторялись и на полу. Но внизу были еще и дополнительные сооружения, невысокие каменные стены, сплетенные в странный низкий лабиринт, похожий на те, что устраивали в земных садах из зелени. Кое-где из кладки поднимались сплошные металлические же башни и башенки. Часть их, как и собственно камней, была повреждена, рассыпалась в кучку праха или вывалилась из ряда наружу.

— Очень любопытная штука, — заметил Лерни, — И тоже двойная. Центральный стержень и ряды заклепок — одного времени и культуры. А нижние стены сделаны склеромуравьями. Причем что любопытно… — он замолчал, выжидая. А его андроид направил сканер на колонну, а затем на нижнюю башенку. Смод кивнул. — Да, так и есть. Сплав различен, хотя, похоже, склеромуравьи пытались имитировать его состав до мельчайших долей процента.

— Покажи, — попросила ЭМ-СИ. И тщательно переписала новые данные к себе на пульт.

Меня это не удивило, так как Нат всегда работает очень тщательно, вникая в любые мелкие детали.

— А не наоборот, не «третья сила» подражала Склероту? — структурный маг не сомневался в правильности выводов Т-4, но на всякий случай нужно было проверять все возможности.

Лерни покачал головой.

— Ни в коем разе. Первая часть конструкции сооружена не позже чем четыре миллиарда лет назад. Вторая же — около двух миллиардов. Разница, сами понимаете, ощутимая.

Нат присвистнула:

— Период первой цивилизации.

Стивен ее поправил:

— Протоцивилизации. До настоящего общепланетарного уровня они тогда не дошли.

Он явно был чем-то озадачен. Я вопросительно посмотрела в его сторону, и наш учитель вздохнул:

— Никак не могу вспомнить, где же это я видел. Эта конструкция невероятно знакомая.

Я подумала, что и мне что-то мерещится. Неуловимо похожее на что-то, что я созерцала еще совсем недавно. Не стоит мучиться с памятью, когда есть такой кладезь, как «Странник». Он-то безошибочно фиксирует все мои визуальные картинки. Ответ пришел сразу:

— Дамы и господа, у меня появилась отличная зацепка, — торжественно объявила я и тем сфокусировала общий интерес на себе. Осталось его оправдать: — Структура стен имитирует извилины мозга гшаммцев, а небольшие металлические колонны — точки воздействия, поражение которых приводит к тому, что индивид становится управляемым инсектными программами, а его настоящий человеческий разум подавляется.

— Бесспорно, ты угадала, — прокомментировал Стивен. Нат, похоже, тоже осенило:

— Ритуал! Конечно, ритуал! Ведь его проходит каждый воин в Империи, а осуществляют его жрецы К'Таага. Именно после всего этого они начинают считаться избранными «детьми Бога», которым обеспечено покровительство в «День Надежды». Кстати, как ты сама, Кен, говорила, он проводится иглами из специального сплава. Я даже раскопала его состав… Сейчас, — она отправила запрос на «Цветок» через пульт и вскоре удовлетворенно выдохнула: — Так и есть. Очень похоже на то, что получилось у Лерни. Нет сомнений, что в Ширтахо использованы материалы, изготовленные там же и тогда же, когда было построено и это сооружение.

— И что самое интересное, как во времена «Третьей силы», так и в период Склеротической инфекции, — добавил структурный маг.

— Осталось все собрать и сделать выводы, - начал было Лерни, но Стивен покачал головой:

— Слишком рано. Осталось еще начать и кончить.

— Почему? — При всем уважении к начальнику экспедиции, Т-4 не способен скрывать собственное мнение: — Все совершенно ясно. «Третья сила» — первая цивилизация на Гшамм, от которой остались самые древние конструкции. Затем сюда прибыл Склерот — и тоже вымер, но «подвесил» свои программы на прежние устройства. А новая культура пассивно их воспроизвела через культ К'Таага. Вот и все. Развалим эту заразу — гшаммцы, глядишь, и протрезвеют.