ПИСАТЕЛЬ. Болотом воняет – это я чувствую.

СТАЛКЕР. Нет-нет, это рекой. Тут же река… Тут недалеко цветник был. А Дикобраз его взял и вытоптал, с землей сровнял! Но Запах еще долго оставался. Много лет…

ПРОФЕССОР. А зачем он… вытоптал?

СТАЛКЕР. Не знаю. Я тоже его спрашивал: зачем? А он говорит: потом сам поймешь. Мне-то кажется, он просто возненавидел… Зону.

ПИСАТЕЛЬ. А это что, ф-фамилия такая – Дикобраз?

СТАЛКЕР. Да нет. Кличка, так же, как и у вас. Он годами людей в Зону водил, и никто ему не мог помешать. Мой учитель. Он мне глаза открыл. И звали его тогда не Дикобраз, а так и называли – Учитель. А потом что-то с ним случилось, сломалось в нем что-то. Хотя, по-моему, он просто был наказан. Помогите мне. Тут вот гайки, к ним вот эти бинтики надо привязать. А я пройдусь, пожалуй. Мне тут надо… (Пауза) Только не разгуливайте здесь… очень.

Сталкер отдает Профессору сумку и уходит. Профессор стоя возится с сумкой – спиной к зрителю.

ПИСАТЕЛЬ. Куда это он?

ПРОФЕССОР. Может быть, просто хочет побыть один.

ПИСАТЕЛЬ. Зачем? Здесь и втроем-то как-то неуютно.

ПРОФЕССОР. Свидание с Зоной. Он же сталкер.

ПИСАТЕЛЬ. И что из этого следует?

ПРОФЕССОР. Видите ли… Сталкер – в каком-то смысле призвание.

ПИСАТЕЛЬ. Я его другим представлял.

ПРОФЕССОР. Каким?

ПИСАТЕЛЬ. Ну, Кожаные Чулки там, Чингачгуки, Большие Змеи…

ПРОФЕССОР. У него биография пострашней. Несколько раз в тюрьме сидел, здесь калечился. И дочка у него мутант, жертва Зоны, как говорится. Без ног она будто бы.

ПИСАТЕЛЬ. А что там насчет этого… Дикобраза? И что значит «был наказан»? Это что – фигура речи?

ПРОФЕССОР. В один прекрасный день Дикобраз вернулся отсюда и неожиданно разбогател. Немыслимо разбогател.

ПИСАТЕЛЬ. Это что, наказание такое?

ПРОФЕССОР. А через неделю повесился.

ПИСАТЕЛЬ. Почему?

ПРОФЕССОР. Тише!

Слышен странный воющий звук, не живой и не мертвый.

ПИСАТЕЛЬ. Это что еще такое?

Поляна или лесная опушка. В траве валяется что-то металлическое, дерево оплетено паутиной. Вдали видно заброшенное здание.

Сталкер опускается в густую траву ложится ничком, переворачивается на спину.

Профессор сидит на шпале, Писатель стоит рядом.

ПРОФЕССОР. Примерно лет двадцать тому назад здесь будто бы упал метеорит. Спалил дотла поселок. Метеорит этот искали, ну, и, конечно, ничего не нашли.

ПИСАТЕЛЬ. Хм, а почему «конечно»?

ПРОФЕССОР. Потом тут стали пропадать люди. Уходили сюда и не возвращались.

ПИСАТЕЛЬ. Ну?

ПРОФЕССОР (говорит и вяжет бинтики к гайкам). Ну, и наконец решили… что метеорит этот… не совсем метеорит. И для начала… поставили колючую проволоку, чтоб любопытствующие не рисковали. Вот тут-то и поползли слухи, что где-то в Зоне есть место, где исполняются желания. Ну, естественно… Зону стали охранять как зеницу ока. А то мало ли у кого какие возникнут желания.

ПИСАТЕЛЬ. А что же это было, если не метеорит?

ПРОФЕССОР. Ну я ж говорю, не известно.

ПИСАТЕЛЬ. Ну, а сами-то вы что думаете?

ПРОФЕССОР. Да ничего я не думаю. Что угодно. Послание человечеству, как говорит один мой коллега… Или подарок.

ПИСАТЕЛЬ. Ничего себе подарочек. Зачем им это понадобилось?

СТАЛКЕР (за кадром). Чтобы сделать нас счастливыми!

Сталкер взбирается на насыпь, к дрезине.

СТАЛКЕР. А цветы снова цветут, только не пахнут почему-то. Вы извините, что я вас тут бросил, но идти все равно рано было.

Снова слышен странный звук.

ПИСАТЕЛЬ. О, слыхали?

ПРОФЕССОР. А может, это правда, что здесь живут?

СТАЛКЕР. Кто?

ПРОФЕССОР. Ну, вы же сами мне рассказывали эту историю. Ну туристы эти, которые стояли здесь, когда возникла Зона.

СТАЛКЕР. В Зоне никого нет и быть не может. Ну что же, пора…

Сталкер заводит мотор пустой дрезины – с легким постукиванием она уходит в туман. Все смотрят ей вслед.

ПИСАТЕЛЬ. А как же мы вернемся?

СТАЛКЕР. Здесь не возвращаются…

ПИСАТЕЛЬ. В каком смысле?

СТАЛКЕР. Пойдем, как условились. Каждый раз я буду давать направление. Отклоняться от этого направления опасно. Первый ориентир – вон, последний столб. (Показывает.) Идите… Идите первый, Профессор. (Профессор спускается с насыпи.) Теперь вы. (Писатель кряхтит.) Старайтесь след в след.

Писатель спускается, идет – на довольно большом расстоянии от Профессора. Сталкер смотрит, как они идут.

Ржавый полуразвалившийся автобус, внутри которого как будто человеческие останки. Появляются Сталкер и Профессор, за ними – Писатель. Профессор мельком глядит внутрь автобуса, отворачивается. Писатель смотрит на останки с ужасом.

ПИСАТЕЛЬ. Господи! А где же… Они что, так здесь и остались? Люди?!

СТАЛКЕР. А кто их знает. Помню только, как они грузились у нас на станции, чтобы идти сюда, в Зону. Я еще мальчишкой был. Тогда все думали, что нас кто-то завоевать хочет. Умники… (Кидает гайку, она падает в замусоренную траву.) Давайте вы, Профессор. (Профессор идет.) Вы, Писатель…

Писатель снова с ужасом смотрит в автобус, идет вниз. Сталкер – за ним. Перед ними поле, на котором разбросана полусгнившая военная техника: танки, бронетранспортеры… Писатель поднимает гайку. Подходит Профессор, они смотрят куда-то.

СТАЛКЕР. Вон там и есть ваша Комната. Нам туда.

ПИСАТЕЛЬ. Что же вы, цену набивали? Это же рукой поспать!

СТАЛКЕР. Да, но рука должна быть о-очень длинной. У нас такой нет. (Кидает гайку в другую сторону.)

Гайка падает в траву. Очень осторожно подходит Профессор, поднимает гайку. За ним фланирующим шагом, насвистывая, идет Писатель. Подойдя к Профессору, нагибается, дергает деревцо и свистит еще громче.

СТАЛКЕР (испуганно). Оставьте! Нельзя! (Хватает кусок трубы из-под ног.) Не надо… Не трогайте!

Кидает железку – она не попадает в Писателя, но тот пригибается. Сталкер идет к нему и кричит.

СТАЛКЕР. Да не трогайте же вы!

ПИСАТЕЛЬ. Да вы что? Спятили? Вы что?

СТАЛКЕР. Я же говорил, тут не место для прогулок. Зона требует к себе уважения. Иначе она карает.

ПИСАТЕЛЬ. «Карает»!.. Только попробуйте еще раз что-нибудь такое… У вас что, языка нет?

СТАЛКЕР. Я же просил!

ПРОФЕССОР. Нам туда?

СТАЛКЕР. Да, подняться, войти и… сразу налево. Только мы здесь не пойдем. Мы пойдем кругом.

ПИСАТЕЛЬ. Это еще зачем?

СТАЛКЕР. Здесь не ходят. В Зоне вообще прямой путь не самый… короткий. Чем дальше, тем меньше риска.

ПИСАТЕЛЬ. Ну, а если напрямик – это что, смертельно?

ПРОФЕССОР. Ведь вам же сказали, что это опасно.

ПИСАТЕЛЬ. А в обход не очень?

СТАЛКЕР. Тоже опасно, конечно, но я же говорю: здесь не ходят.

ПИСАТЕЛЬ. Да мало ли кто где не ходит. Ну, а если я все-таки…

ПРОФЕССОР. Послушайте, вы… что…

ПИСАТЕЛЬ. Тащиться куда-то в обход! А здесь все перед носом. И здесь риск, и там риск. Какого черта!

СТАЛКЕР. Знаете, вы очень легкомысленно к этому относитесь.

ПИСАТЕЛЬ. Надоели все эти гайки с бинтиками. Ну их! Вы как хотите, а я пойду!

ПРОФЕССОР. Да он просто невменяем!

ПИСАТЕЛЬ. Сами вы, знаете ли… (Суетливо достает бутылку.)

СТАЛКЕР (очень вежливо). Можно мне?..

Писатель отдает ему бутылку. Сталкер отходит в сторону.

СТАЛКЕР. Ветер поднимается… чувствуете? Трава…

Выливает спиртное из бутылки и ставит ее на бетонную плиту.

ПИСАТЕЛЬ. Ну что ж, тогда тем более.

ПРОФЕССОР. Что «тем более»?

Профессор и Писатель трогаются с места. Профессор идет чуть впереди, посматривает на Писателя, будто хочет что-то сказать, но не решается. Сталкер догоняет их, берет Писателя за плечо.

СТАЛКЕР. Постойте!