На следующий день Маша позвонила мне и сказала, что Константин попросил у нее мой телефон.

– Зачем? – спросила я.

– Он снова хочет поговорить с тобой о литературе. Кажется, ты произвела на него слишком хорошее впечатление, – холодно ответила Маша.

– Но ты же сама просила меня изобразить интеллигентных друзей! – воскликнула я.

– Да, но ты, кажется, перестаралась, – ответила Маша с сарказмом, и, пробормотав: «о господи…», я попросила ее сказать Константину, что я уехала из города или заболела. Через несколько дней я была наказана за эту ложь, по-настоящему ужасно простудившись.

Маша была доброй девушкой, она простила меня. Очень скоро она попросила меня рассмотреть другого претендента.

Это был мужчина огромного роста, я уже не помню, как его звали. Он принес коробку конфет и сразу же съел две трети сам. Я пыталась держаться как можно скромнее, слушая исключительно Машу. Но, когда, прикончив конфеты, мужчина, к слову, похвастался опытом по уходу от налогов в бизнесе, я забыла о прежних намерениях. Я немедленно попросила его объяснить мне те способы, которых я еще не знала. Ему тоже было интересно узнать, чем я могу поделиться. Когда наш взаимный интерес был удовлетворен, я вспомнила про Машу и увидела, что она сидит на диване и смотрит на меня с иронией.

Этот человек тоже вскоре исчез. Маша приводила ко мне еще нескольких претендентов. Один из них играл на гитаре и пел песни собственного сочинения так громко, что и несколько дней спустя я не могла слушать радио. Другой сидел в полном молчании, пока мы с Машей пытались его развлекать, потом внезапно покраснел, пригласил Машу поехать с ним в его загородный дом, и немедленно ушел, когда Маша отказалась.

Маша жаловалась, что все мужчины ей надоели, и что она уже не надеется найти своего единственного.

А через некоторое время я вдруг заметила, что Маша исчезла. Она больше не звонила и никого ко мне не приводила. Прошло еще время, и мне понадобился телефонный справочник, который Маша снова забрала, чтобы продолжить поиск работы, потому что успела понять, что жить без зарплаты трудно, даже если ты и зовешься архитектором. Я ей позвонила, попросила принести справочник, она извинилась и обещала прийти.

И она пришла в тот же вечер, принесла книжку, но она была не одна. С нею пришел чернобородый мужчина. Они не смотрели друг на друга и держались очень напряженно. Когда я посмотрела на мужчину, его встречный взгляд был почти враждебен. Маша казалась смущенной. Я попыталась поговорить с ними обоими, но слова застряли у меня в горле. Маша отдала мне справочник, и они ушли.

И я поняла, что между ними что-то происходит. Они ушли, окруженные атмосферой неопределенности и смятения. Их дальнейшие отношения, и в самом деле, были сложными, но в них не было места для посторонних людей и их советов. Иногда Маша приходила ко мне в отчаянии. Иногда она звонила, и даже по телефону я чувствовала, как она счастлива. Много всего с ними еще случилось. Они поженились только через год.

В этот день, войдя в подъезд дома, где находится мой офис, я оказалась в полной темноте. Двигаться я могла лишь наощупь. Я подумала, что что-то случилось с электричеством и что, наверное, его скоро починят. Выходя на обед в такой же темноте, я столкнулась на лестнице с человеком со стремянкой и инструментами в руках и поняла, что это электрик.

– Что случилось? – спросила я. – Почему так темно?

– Теперь у всех кнопки, – ответил он.

– Какие кнопки? – не поняла я.

– Кнопки освещения в каждом офисе, – сказал он. – Нажимаете, выходя, и лестница освещается. Лестница освещается, только когда кто-то выходит. Если надо войти, вы нажимаете на кнопку внизу. Разве вы не знаете? Большая экономия.

– У меня нет такой кнопки, – сказала я.

– Значит, вы не заказали, сами виноваты, – повернувшись ко мне спиной, ответил он.

– Что же, я буду постоянно выходить из офиса в темноте? – спросила я.

Он не ответил, поднимаясь, демонстрируя, что дискуссия окончена.

– Эй, так не пойдет! – пошла я за ним, повышая голос. – Кто это придумал? Какая глупость!

– Значит, вы хотите, чтобы на лестнице постоянно была иллюминация? – обернувшись, поинтересовался он. Я ответила, что, и правда, имею наглость этого хотеть. Мы поспорили еще немного, и, в итоге он все же согласился поставить кнопку и в моем офисе. Он, довольно быстро установил ее, продолжая ворчать, а затем ушел, пообещав прийти подключить электричество вечером.

Мне это нововведение вовсе не понравилось, потому что девушкам, моим клиенткам, трудно будет искать меня в такой темноте. То, что случилось вечером, превзошло все мои ожидания.

Зазвенел звонок, я открыла дверь и увидела очень молодую девушку, сильно накрашенную и в платье с блестками. Выражение лица ее, когда она появилась на пороге из лестничной темноты, было напряженным. Она подозрительно огляделась и вошла с некоторым колебанием. Продолжая озираться по сторонам, она напомнила мне, что когда-то уже посылала мне письмо со своей любительской фотографией, и что я звонила ей и просила принести фото получше, которое она сейчас и принесла. Она показала мне новую студийную фотографию в том же платье с блестками, с тем же количеством косметики, ярко-красной помадой и тенями вокруг глаз. Я долго искала ее любительское фото, чтобы возвратить его ей, я никак не могла ее вспомнить. Наконец, я нашла фото и поняла, почему я не могла ее узнать: симпатичная девочка, совсем без косметики, в джинсах и кофточке стояла, улыбаясь. Фотография была мала и недостаточно хороша для сканирования, и все же она была лучше той, которую девушка принесла. Я ей этого не сказала, предоставив самой решать, какое выбрать фото.

– Что будет со мной потом? – спросила она меня со странным выражением.

– Потом? – я не поняла, что она имела в виду.

– Вы здесь одна? – задала она еще более странный вопрос.

– Да, – удивленно ответила я.

– А где остальные? – продолжала она расспрашивать.

– Остальные? Кто? – еще больше удивилась я, и в этот самый момент зазвонил звонок, я пошла к двери, чтобы открыть, попутно заметив, что лицо девушки изменилось и стало совсем испуганным.

На лестнице был электрик.

Он сказал, что сейчас отключит свет, чтобы подключить кнопку. И он, действительно, отключил свет на короткое время. В кромешной темноте я громко сказала девушке что-то ободряющее, Потом электрик снова включил свет, мы проверили кнопку, я его поблагодарила, и мы распрощались.

Вернувшись в комнату, я не нашла девушки на прежнем месте. Я осмотрелась и увидела, что она стоит за шкафом, в отчаянии сжимая в дрожащей руке газовый баллончик.

– Не подходите ко мне! – воскликнула она. – Что вы хотите делать? Зачем вы выключили свет?

Остолбенев, я пробормотала что-то о проблемах с электричеством и о кнопке освещения.

– Я передумала, я ничего не хочу! Не подходите! Кто там еще прячется? – кричала девушка, тряся своим баллончиком, пытаясь заглянуть в коридор и, боясь, кажется, даже двинуться с места.

– Там был электрик, но он ушел, – прошептала я, думая, как бы позвонить и куда звонить в первую очередь – в милицию или в скорую помощь. Но девушка внезапно бросила баллончик и расплакалась. Она плакала по-детски громко, краска потекла с ее лица, я побежала и налила ей воды, руки мои дрожали, когда я протягивала ей стакан. Я так испугалась, как давно уже не пугалась.

Через пятнадцать минут мы обе сидели на моем диване и пили чай. Лицо девушки было теперь умытым и чистым, она выглядела совсем ребенком с опухшими от слез глазами, со сжатым в кулачке платком, в нелепом блестящем платье. И она рассказала свою историю.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.