Так что нам оставалось решить только один вопрос: как сохранить в трезвости и сохранности нашего подопечного, который даже не подозревал, какая грозовая туча прошла мимо него и на острие каких событий находилась его беспечная жизнь.

Артист смолотил ужин, насухо вымазал хлебом соус ламбертен с судка, потом выпил чашку остывшего кофе и откинулся в кресле, вытянув длинные ноги.

- И что мы теперь делаем? - вопросил он. - Муха, отвлекись. Основные события происходят не в телевизоре. Они происходят в жизни. Рита, у вас есть какие-нибудь предложения?

Она пожала плечами:

- Проспится. А что еще можно сделать?

Муха постоял над Томасом, посмотрел на его безмятежную физиономию и с сомнением покачал головой:

- Не выход. Проспится и начнет снова. Куда его, к черту, везти в таком виде? Его даже в самолет не пустят. А в Германии? Там же на каждом шагу пивные!

- Тогда, Пастух, слово тебе, - сказал Артист. - У тебя большой опыт по этой части.

Рита Лоо удивленно посмотрела на меня:

- Вот как? Никогда бы не подумала.

- Я имел в виду совсем не то, о чем вы не подумали, - разъяснил Артист. - Его опыт другого рода.

- Поднимись в шестьсот тридцать второй номер, - попросил я Муху. - Там живет господин Гамберг. Он доктор, я случайно узнал. Пригласи его к нам. Может быть, он сумеет помочь.

Муха настороженно взглянул на меня. Я кивнул: все в порядке, иди. Муха вышел. Я понимал, чем вызвана его настороженность. На связь с Доком мы не выходили даже по мобильнику. Но тут был удобный случай войти с ним в явный контакт. И если его связь с нами потом засекут, это будет выглядеть естественно - люди знакомы. И он действительно мог помочь.

Через десять минут в дверях гостиной появилась плотная фигура доктора Гамберга. Он был при жилете и галстуке, но в домашней куртке вместо пиджака. И выглядел так, как и должен выглядеть молодой, но уже солидный доктор из поволжских немцев. Такая у него была легенда.

Доктор Гамберг приветствовал нас суховатым поклоном, отказался от капельки "Мартеля", любезно предложенной Мухой, спросил:

- Чем могу быть полезен?

- У нас проблема, - объяснил я. - Послезавтра нам нужно лететь в Германию, а наш друг слегка... Я предложил ему полюбоваться нашим другом.

- По-моему, я знаю этого господина, - заметил доктор Гамберг. - Я видел его по телевизору. Это, если не ошибаюсь...

- Не ошибаетесь, - подтвердил я. - Это он и есть. Внук национального героя Эстонии. Нам нужно привести его в норму. И сделать так, чтобы в этой норме он был хотя бы пару недель.

- Вы обратились не по адресу. Я хирург. И уже давно не практикую. Я здесь по вопросам закупки лекарств для реабилитационного центра. Вам следует обратиться к наркологу.

- Нельзя. Пойдут разговоры. А мы обязаны заботиться о его репутации. В реабилитационном центре вы наверняка сталкивались с такими проблемами. Мы очень просим помочь.

- Право, не знаю... Сама процедура несложная, препараты можно купить в аптеке или у нарколога. Но...

- Ваша работа будет оплачена, - заверил Артист.

- Забашляем конкретно, - подтвердил Муха.

- Дело не в этом. Для такого лечения нужно согласие пациента.

- Доктор, нет проблем, - заявил Муха. - Сейчас будет.

Он попытался растолкать Томаса. Когда это не удалось, усадил его на диване и вылил на голову полбутылки французской минеральной воды "Перье". Томас открыл глаза и удивленно спросил:

- Дождь? - Потом ощупал голову. - По-моему, шишка. Большая. Немножко болит. Что это было?

- А сам не помнишь?

- Помню. "Но пассаран". Я хотел объяснить, что в гражданской войне тридцать седьмого года в Испании этот лозунг не сработал. Но почему-то она меня не дослушала.

- Это доктор Гамберг, - представил я гостя. - Сейчас он будет тебя лечить.

- Это хорошо, - сказал Томас. - Здравствуйте, доктор. Только немного. Сто граммчиков. Больше сразу не стоит. Потом можно еще. Но сразу нельзя.

- Фитиль, твою мать! - гаркнул Муха. - Он будет тебя лечить по-настоящему!

- Это как?

- Я поставлю вам капельницу, сделаю укол димедрола, - объяснил Док. Вы хорошо поспите. Примерно сутки. А потом сделаем инъекцию биностина. И на некоторое время вы будете избавлены от всех проблем.

- На какое время?

- Можно на пять лет. Можно на год. Год - минимальный срок. Биностин это современный аналог антабуса. Очень хорошее средство. Экологически чистое и не дает побочных эффектов.

- Вы хотите меня зашить? - удивился Томас. - Зачем? Зашивают алкашей. А я не алкаш.

- А кто? - спросил Муха.

- Я? Я художник. Просто у меня творческий кризис. У всех художников бывает творческий кризис. Если художника продержать две недели на минеральной воде "Нарзан", у него обязательно будет творческий кризис.

- Сказал бы я, какой ты художник, да в присутствии дамы...

- Я могу выйти, - предложила Рита.

- Фитиль, кончай кочевряжиться! - перешел Муха на проникновенный, доверительный тон. -Ты со своей пьянкой сам все время влетаешь и нас втягиваешь. На шоссе нас только чудом не перестреляли из-за твоей водки. В избе прихватили - тоже из-за тебя. А наследство твоего деда? Ты же просрал целое состояние! И все из-за пьянки!

- Ничего я не просрал, - возразил Томас, проявив совершенно неожиданную трезвость понимания ситуации. - Ты, Муха, как ребенок. Никто и не дал бы мне этих бабок. Да еще и шею могли свернуть. Даже странно, что ты этого не понимаешь.

- Ты потерял бумаги, за которые отдал пятьдесят штук! Пятьдесят тысяч долларов, Фитиль! Вникни! Ты мог бы на них десять лет жить и в ус не дуть!

- Нет. Если десять лет, то дуть. А не дуть - только пять лет.

- Ладно, пять. Мало? Взял и выбросил пять лет безбедной жизни! Из-за чего? Из-за пьянки!

- Ты плохо обо мне думаешь, Муха. Да, плохо. Я от тебя этого не ожидал. И вообще ты грубо со мной обращаешься. Охрана не должна так обращаться с охраняемым лицом. Я еще в машине хотел все рассказать, а ты сказал мне "заткнись".

- Что ты, черт бы тебя, хотел рассказать? Давай, рассказывай!

Томас болезненно поморщился и пообещал:

- Расскажу. Только сначала нужно поправиться. А то немножко болит голова.

Я вопросительно взглянул на Дока. Он кивнул:

- Можно. В его состоянии это не имеет значения.