- Хазбулат удалой, бедна сакля твоя,

Золотою казной я осыплю тебя;

Дам коня, дам булат, дам винтовку свою.

А в обмен ты отдай молодую жену...

...С утра Леонид показывал Федору Ивановичу свои приобретения. Показывал осмотрительно. Он много чего купил...

Недавно взял задешево спортивный бизнес. Гимнастический зал, души. Молоденькие гимнастки работают на брусьях, турнике. В бассейне спортивный заплыв. Радио сообщает о победителях. У входа, для порядка, двое полицейских. - Зарегистрировал? - роняет Федор Иванович. - Все чин чином!

- "Бабки" дает?

Леня отмахивается небрежным жестом.

- Красивая "отмазка", - подытожил Федор Иванович. Леня помолчал, добавил все же по-честному: - Это больше для души. С мячом побегать. Подышать воздухом молодости.

- Все еще не унялся, чемпион? Молоток!.. Инструкторша на кольцах из наших? Русачка?

- Галя, бывшая "олимпийка"...

- Твоя Галя?

- Моя? - необычно глухо, с болью вырвалось у Лени. - Обнаружилась и моя. В Твери, в колонии. Поступила туда учительствовать, поближе к нашему Яшке.

- То есть?

- Отец ушел - на сынке отыгрались. Устроили драку на улице. Знаете, как это делается...

- Почему сразу не сказал?

- Только узнал. Попели-порыдали с Агриппиной твоей, как в воду глядели. Позвонил из машины домой, на автоответчике запись... Выходит, опять нам с ней рыдать: "Дам коня, дам булат... а в обмен ты отдай..." Века идут, ничего на Руси не меняется.

- Любые деньги бери, Ленчик! Вари кашу.

- Уже заварил...

- Дай тебе Бог?.. Ну, так, угодья свои все показал? Или тебе не до того?

- Делу время, Федор Иванович, перестрелке час... - Засомневался Леонид. Показывать ли нынешнему, "философствующему" Федору хозяйство Захарки Черкасова? Не одобрит...

И верно, не одобрил. Захарка, русский умелец, в бейсменте большого дома штамповал какие-то "золотые" безделушки из бериллиевой бронзы с позолотой.

Захарка показал пальцем в сторону звякающих, грохочущих в стороне штампов и повел дорогих гостей подземелья на свой второй этаж, залитый голубоватым светом дневных ламп. Там работали художники. Один делал "яйца Фаберже", другой писал "оригинал" известной картины Писсарро. Парижская улица. Подпись на "оригинале" уже поставлена: Писсарро. Очень похожа...

Галерейщики думают, мастера у них, - воскликнул Захарка удовлетворенно. - Вот где великие мастера!.. Откуда творцы? Со нсех материков. Лопе де Бега мудрец был, сказал: живи и дай жить другим. - И засмеялся, захлопал себя ладонями по тощим бедрам.

Как и ожидал Леня, не понравился Федору Ивановичу Захарка.

- Что-то крысиное в его физиономии, - сказал. - Нос востренький, дергается-принюхивается, скулы на конус срезаны, глазки маленькие, бусинками. Крыса и крыса! И уж вовсе не принял Федор Иванович его дела. Сколько раз тебе говорил, Леня, кто мы с тобой на этом свете? Мы - санитары леса. Чтоб не высох, не сгнил лес, очищаем его от фраеров, которые, сам видишь, ни себе ни людям. А Захарке что надо? Надуть и убежать. Не наша это дорога, Леонид. Надо быть людьми...

Наверное, пропустил бы Леня мимо ушей привычные назидания Федора Ивановича, не дошли бы они до его сердца, если бы не заклубились вдруг странные, парадоксальные события, которые даже Леня, при всем своем богатом воображении, предвидеть не мог...

В ночном баре "Белая лилия" к Федору подошел начинающий "медвежатник" по кличке Штангист, передал:

- Федор Иванович, сижу внизу, у стойки, подсел ко мне старик, "дринк" взял, угостил. Затем сказал по-русски, у него есть наводка на много миллионов. Передай, говорит, Федору Ивановичу.

Федор Иванович: - Назвал по имени?.. Не блефует? С виду каков?

Штангист: - Солидный, голова белая, вроде посла...

Федор Иванович: - Посол-наводчик?..

И Федор, и Леня грохнули от хохота.

Леонид: - Все может быть! Великая страна Россия!

Федор Иванович: - Без охраны ходит? Зови..

Ресторан "Samovar". В отдельном кабинете Федор Иванович и Леня-Доктор. Штангист приводит высокого сутулого старика. Пухловато-гордая голова его откинута назад. Лицо крупное, породистое, брови пушистые, черные. Мы видели этого человека в кителе с погонами генерал-майора. На даче генерала КГБ Лисогуба. Гебисты называли его Казимирыч.

- Меня зовут Иван Иваныч. Просто, как мычание, сказал поэт. Профессор истории. Автор книги о воровском сленге... в разных странах. Не читали? Из своих изысканий я понял, Федор Иванович, вы концентрируете свое внимание на тех, кто грабит Россию. Ныне это ваш основной рабочий профиль. Я не ошибся?

- Дальше! - рубанул Леня.

- Мы крайне заинтересованы...

- Кто это - мы? - снова перебил Леня.

- ТемперамЕнто! - с усмешечкой воскликнул Иван Иваныч. - Откуда вы приехали, оттуда и мы...

- Не по адресу пришли, - отрезал Леня, догадываясь откуда залетела эта птица. - Я вовсе не из ваших. Я из воров.

- А мы? - весело ответил незнакомец.

Вызвав на лицах слушателей подобие улыбки, он перешел к делу:

- Не смогли бы вы, ветераны подполья, провести операцию, которая дала бы вам... двести миллионов долларов?

Леня, продолжая глядеть на незнакомца подозрительно: - Сколько?!

- Двести миллионов зелененьких... Если вы не против, познакомимся поближе. Вот мои документы. Российский дипломатический паспорт. Подлинный и легальный. - Протягивает документы...

- Нет-нет, поинтересуйтесь, господа воры, дело серьезное...

Уселись вокруг стола потеснее, закурили.

- Из России плывет украденный там груз. Скоро доплывет. Цена ему здесь, на свободном рынке, от 200 до 300 миллионов зелененьких. Товар принадлежит бывшим военным. Забывшим присягу, как говорится. Взять его можно только с бою... Но я посмотрел тут на ваших мальчиков... Условие одно. Половина вам, вольным казакам. Половина мне - старому наводчику.

- Половину? Одному?! - удивился Леонид. - Ну, аппетит!

- Почему одному? Кашеедов с большими ложками уже знаете сколько выстроилось?!

- Федор Иваныч, смотри-ка! - воскликнул Леонид не без удивления.-Вот откуда наши воровские законы пошли. От советских "дипломатов"! Украл "отдай положенное"...

Иван Иваныч начал багроветь; стремительно, отнюдь не по-стариковски, поднялся:

- Предложение принимается? Это ваш профиль?.. Тогда на сегодня - все! До заключения нашего соглашения - естественно, в самых общих выражениях, конкретна будет только доля компаньонов - более ни одного слова. Счастливо оставаться. Буду здесь, если не возражаете, завтра в тот же час.

. ..На другой день, после того, как необычное многомиллионное соглашение двух "смешанных русско-американских фирм" было подписано и заверено американским нотариусом, Федор Иванович, за накрытым в честь сделки столом, спросил "профессора истории":

- Извините за бестактный вопрос, дорогой наш компаньон. В тексте опущено одно обстоятельство. Полет в Хельсинки, где сгрузят товар. Финляндия - это почти что Россия. Где гарантия, что это не ловушка?

- Отвечаю своей головой, уважаемый Федор Иванович. Пока ваши люди в деле, я нахожусь у вас, так сказать, под домашним арестом. Это гарантия?

- Это устраивает, но могу я, дорогой компаньон, задать еще один, уж совсем бестактный вопрос. Как старик старику: почему все же вы избрали нашу сторону? А не попытались войти в согласие с храбрым российским воинством, которое везет груз. И которое, не хочу оскорбить, вам вроде бы куда ближе?

Иван Иванович чокнулся за удачу "славной операции", как он выразился, выпил и с едкой ухмылочкой:

- В ограблении воинской части, по последним данным, участвовало десять офицеров. Значит, мне перепала бы одна десятая.- Скривил губы в злой усмешке: - А скорее-то всего, оставят рабу Божьему пару медных подсвечников, реквизированных полвека назад у раввина Шнеерсона. И все! - Намекнув таким образом на характер груза, что тут же подогрело интерес и Лени и Федора Ивановича, и посмеявшись вместе с ними, добавил вполголоса, доверительно: