Итак, штаб Сулинской резервной военно-морской базы был сформирован. Вот только сил в ней маловато: все подразделения воюют.

На торпедные катера сажаем штурмовую роту морской пехоты. Ветром летим в Вилково, только что занятый дунайцами. У причала стоит малый охотник под флагом командующего. Сергей Георгиевич уже знает о моем новом назначении. Но, когда я заговорил о выделении сил в мое распоряжение, он мягко остановил меня:

- Не торопись, Аркадий Владимирович. Давай сначала общими усилиями возьмем Старую и Новую Килии, Измаил, прервем здесь все вражеские переправы, а потом видно будет. Принимайся-ка за расчеты, подготовь боевой приказ по флотилии. Насколько мне известно, ты ведь пока остаешься начальником нашего штаба.

В ту же ночь бригада бронекатеров П. И. Державина высадила десант в Новой Килии. В подразделениях морской пехоты находились работники штаба капитан-лейтенант Решетов и старший лейтенант Кучевинов.

Приданный Сулинской военно-морской базе 314-й батальон морской пехоты под командованием майора Ф. Е. Котанова тем временем высадился под Жебриянами на левом берегу Дуная, отрезал пути отхода дивизии королевской Румынии и при содействии авиации и кораблей несколько часов отражал ее яростные атаки. Моряки выдержали все и в конце концов заставили противника сложить оружие{12}.

Батальон разгромил и пленил дивизию!

314-й отдельный Николаевский батальон морской пехоты майора Котанова становится легендарным. Совсем недавно он высаживал десант в Николаеве - 67 воинов во главе с моим сослуживцем по Азовской флотилии старшим лейтенантом Константином Федоровичем Ольшанским получили задание нанести удар по гитлеровцам с тыла. На семи рыбачьих лодках они прошли по Бугу, на обоих берегах которого был противник, высадились в Николаевском порту и в течение двух суток держали круговую оборону возле элеватора. Неполная рота отбивалась от полка. Погибли почти все. Но, прежде чем погибнуть, уничтожили семьсот гитлеровцев, два танка, четыре орудия, отвлекли на себя внимание и значительные силы врага, чем содействовали взятию города нашими войсками. За этот подвиг Ольшанский и все его подчиненные удостоились звания Героя Советского Союза.

Вот и здесь, на Дунае, батальон служит примером воинской доблести. Почти все его бойцы и командиры снова, в который уже раз, награждены орденами и медалями. Пройдет немного времени, и майор Федор Евгеньевич Котанов станет Героем Советского Союза.

Овладение флотилией Вилково и Жебрижнами, прорыв ее кораблей в Килийское гирло поставили в безвыходное положение 3-ю румынскую армию, оборонявшуюся восточнее дельты Дуная. Войска генерала Бахтина окружили и разгромили ее. Тысячи румын сложили оружие. Такая же участь постигла и остатки 6-й румынской армии, так и не сумевшей переправиться через реку у Новой Килии и Измаила.

КП Сулинской базы - на малом охотнике. Поднимаюсь на мостик. Из-за деревьев наплывает дым. Это догорает вражеский монитор. Вчера он пытался помочь своим войскам, когда те атаковали наших десантников. Его после короткого боя подбили бронекатера Героя Советского Союза старшего лейтенанта К. И. Воробьева и лейтенанта М. В. Ломанова, поддержанные штурмовиками.

Оглядываю окрестность. Дунай в низовье растекается на бесчисленное количество рукавов. Чтобы разобраться в них, наши офицеры еще в Одессе упорно зубрили карты и лоции. Килийское гирло у Вилково не столь уж широкое, не сравнить с Днестровским лиманом, но воды хватает. Почему Дунай зовут голубым? Вода в нем мутная и какая-то белесая, словно замешенная глиной с добавкой извести.

Матрос-кок зачерпнул ведром из-за борта, сердито поморщился:

- В такую даже жалко продукт сыпать.

- Чего же ты хочешь, - смеется его товарищ, драящий шваброй палубу, в этой водице вся Европа помылась,

- Ладно, покипячу подольше.

Опускаюсь в тесную каюту. Снова и снова вглядываюсь в карту. Вот она, Сулина, - румынский военный порт на среднем гирле Дуная. Морокой порт, но с моря к нему не подступишься - сплошные минные поля. И береговые батареи вон сколько разведчики засекли их. А в гавани наверняка стоят корабли, только и ждут нашего появления. Нет, с моря в Сулину не пойдем. Надо ворваться в город оттуда, откуда враг нас не ждет.

Сулинское гирло ответвляется от основного русла Дуная у Тулчи. Может, по нему пройти, хотя это и далеко? Нет, не получится. Возле Тулчи летчики обнаружили вражеские корабли, стоящие на якоре. Прорываться с боем, имея десантников на борту, - дело гиблое. Да и на внезапность нападения на Сулину рассчитывать не придется.

А это что? От Старой Килии тянется к Сулинскому гирлу узенькая протока. Она впадает в гирло совсем близко от города. Приказываю разведчикам заняться ею. Очень скоро докладывают: это старый, заброшенный канал. Рыбаки и сейчас им пользуются. Глубина больше метра, речные катера пройдут. Разведчики нашли людей, которые знают канал и согласны помочь нам. Они рассказали не только о заброшенном канале, но и о болоте, которое простирается от Килийского гирла до самой Сулины. Оно считается непроходимым, но антифашисты знают верные тропинки, хоть полк проведут.

Котанов и Чепижный, присутствовавшие при разговоре с разведчиками, не нуждались в дополнительных пояснениях. Тем более Чепижный, для которого здешние места, как родные: служил на прежней Дунайской флотилии, на ней вступал в войну. Быстро производим расчеты, набрасываем боевой приказ, плановую таблицу. К разработке плана привлекаю и штаб 4-й бригады речных кораблей. Подготовленные документы несу к командующему флотилией. Он просмотрел, похвалил, а подписывать не стал.

- Товарищ капитан первого ранга! Вы командуете соединением, подчиненным флоту. Подписывать ваши бумаги я не уполномочен. - И закончил дружески: - Действуй, Аркадий Владимирович! Все получится. В случае чего, радируй, всегда помогу.

Вернувшись на свой корабль, связываюсь по радио с командующим флотом. В ответ слышу то же короткое:

- Действуйте!

На кораблях и в морской пехоте проходят собрания и митинги. Их организует начальник политотдела бригады Федор Иванович Аверлюков. Людям разъясняют, что боевые действия переносятся за рубежи нашей Родины. Партий призывает нас проявлять особую бдительность и вместе с тем уважительно относиться к местному населению, к его национальным обычаям, к жизненным нуждам, помнить всегда о высоком интернациональном долге советского воина-освободителя. Мы воюем не с народами, а их поработителями, с ненавистной всему человечеству фашистской чумой.

После инструктажа командиров приказываю начать движение. Уточняю, что оружие применять только в случае сопротивления противника. Важно приложить все усилия, чтобы не допустить разрушений в городе и в порту.

Подлетел торпедный катер. Сошедший с него флагманский штурман Черноморского флота, давний мой знакомый, капитан 2 ранга Ю. П. Ковель вручает мне приказ адмирала Октябрьского. Ответственность за взятие Сулины всецело возлагается на меня. Говорю Юрию Петровичу, что корабли и морская пехота находятся уже в пути, и приглашаю его с собой.

На двух торпедных катерах нагоняем колонну 4-й бригады речных кораблей. Прослеживаем, как бронекатера и полуглиссеры с штурмовой ротой на борту втягиваются в еле различимую среди камыша протоку. Над люком рубки переднего катера возвышаются голова и плечи Чепижного. На носу, держась за ствол пушки, стоит человек в рыбацкой куртке и высоких, раструбом, резиновых сапогах - добровольный лоцман. В густеющих сумерках позади нас промчались четыре бронекатера. Это отряд обеспечения под командой старшего лейтенанта С. И. Клоповского. Его задача - па полном ходу проскочить мимо Тулчи и закрыть вход в Сулинское гирло для вражеских кораблей.

Батальон Котанова еще прошлой ночью переправился из Вилково в селение Периправа на правом берегу Килийского гирла. После небольшого отдыха морские пехотинцы вслед за проводниками двинулись по зыбким тропкам, затерявшимся в высоком, выше человеческого роста тростнике.