Друзья ехали и не спеша, вели мирную беседу. Через три часа, после того как они покинули Хоббитаун, Бильбо с большим для себя удивлением обнаружил, что совершенно не чувствует той душевной боли по поводу своего ухода из дома, на которую рассчитывал и которой так страшился.

– Что это со мной? – спросил он. – Я себя сам не узнаю. Гэндальф, почему у меня не отвратительное настроение?

– Это потому, что в этот раз ты не забыл взять с собой шляпу, трость и дюжину носовых платков. А что еще нужно хоббиту, чтобы не чувствовать себя обделенным судьбой?

– Неужели только это? – удивился Бильбо.

– Я думаю да. Мы слишком много обращаем внимания на подобные мелочи. Именно с ними нам труднее всего расстаться. Вот я, например, никогда не расстаюсь со своим посохом.

– Наверно это так, – согласился хоббит.

Тут из-за горизонта выплыло огромное с полнеба солнце, и мир вокруг засверкал миллионами разноцветных огней, наполнился птичьим пением, журчанием ручьев, жужжанием жуков и стрекотом кузнечиков. И Бильбо вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Послушай, Гэндальф! – завопил он, прыгая в седле так, что его рыжий пони недовольно зафыркал и забил копытом. – Как красиво вокруг! Даже из моего кабинета нет такого великолепного вида. А ведь у меня в окне самый лучший пейзаж в Хоббитауне. Это даже Джонни Брендизайк признает.

Гэндальф только посмеялся над другом, по-доброму, по Гэндальфски.

– Ох уж эти хоббиты, – сказал он сам себе. – Всегда нужен волшебник, чтобы удивить их. Сами даже шага не сделают со двора, раньше восьми утра.

Так они ехали и радовались хорошей погоде, цветущим лугам, колосящимся золотой пшеницей полям, овсяным зарослям, медовому запаху, который по всей округе разносили труженицы пчелы, плеску воды, который раздавался из прудов и речушек, в которых резвилась рыба.

– Цветущий край! – восхищался Гэндальф. – Сколько раз здесь не бываю, не устаю поражаться. Какой вокруг мир и благоденствие.

– Да, хоббиты народ трудолюбивый, хотя на первый взгляд тихий и незаметный, – соглашался с ним Бильбо. – Умеют работать, умеют веселиться. Потому и небо к нам благосклонно.

– Людям есть чему у вас поучиться, – говорил Гэндальф. – Никто, так как хоббиты не может бороться с низменными страстями. Наверно в будущем это сыграет очень неплохую службу всем.

– Ты так думаешь?

– Я просто уверен в этом. Наше с тобой путешествие уже доказывает мою мысль. Что-то мне подсказывает, что ваш народец сыграет очень важную роль в великих событиях, которые потрясут Средиземье в будущем.

– Ой, – махнул рукой Бильбо, – пусть уж лучше никакие события ничего не потрясают, и мы, хоббиты как-нибудь обойдемся без этой самой важной роли. Для этого есть герои, рыцари, короли и волшебники. А мы слишком малы для важных ролей. Как говорится: волшебникам волшебное, рыцарям рыцарево, а хоббитам хоббитово.

Но Гэндальф явно не был согласен со своим спутником.

– Ничего, – сказал он, – настанет день, когда и вам не удастся отсидеться за стеной своего благополучия. Жизнь сама вырвет вас из кресел и чистых и уютных нор и кинет в круговерть жизни. Еще никто этого не миновал.

– Посмотрим, – сказал Бильбо, на ходу закуривая трубку. – Хотя может быть ты и прав. Если нашелся хотя бы один хоббит, который уже во второй раз покинул дом, где гарантия, что за ним никто не последует?

Так они ехали и беседовали. И им не было скучно. Денег у них с собой было достаточно, и поэтому останавливались они в лучших трактирах, ели добрую пищу, пили славное вино. Если бы это было вечно, ничего другого нельзя было бы и пожелать. Но ничего вечного, как известно, не бывает. Кончилась и благословенная Хоббитания. Булыжная мостовая сменилась бездорожьем, жизнь вокруг стала пустынной и необитаемой. Не сновали хоббиты, не выглядывали из-за деревьев гномы. Изредка попадались замки с высокими башнями, но наши друзья объезжали их стороной. Слишком зловещий и негостеприимный был у них вид. Затем перестали попадаться и они.

Хорошо, что хоть погода оставалась отменной. Солнце продолжало светить, птицы петь, реки текли, и в них все также сверкали серебром рыбные спинки. Походные мешки путешественников были набиты до отказа, но они все равно не лишали себя удовольствия лишний раз слезть с седла и размяться охотой на птиц или рыбалкой. Хоббиты лучшие охотники на птиц. При чем охотятся они не с помощью силков или луков, а путем кидания в них мелких камней или тяжелых буковых палок. Тут они мастера. Бильбо же в молодые годы был чемпионом города по сшибанию перепелов. Сноровки он не потерял и поэтому снабжал Гэндальфа свежей дичью. Тот же, в свою очередь, больше всего на свете уважал рыбную ловлю. Всегда носил при себе снасти.

– Главная трудность в этом деле, – говорил он хоббиту, – удержаться от колдовства. На рыбалке мы волшебники воспитываем силу воли.

– А я с удовольствием бы приворожил эту форель, которая никак не хочет попасть на мой крючок, – отвечал в таких случаях Бильбо.

В общем, путешествие их больше напоминало приятную увеселительную прогулку по местам былой славы.

– Мы уже достаточно далеко ушли от заселенных мест, – сказал вдруг однажды Бильбо. – А эльфов все не видно. Пора бы им уже и появиться.

– Что это ты вдруг захотел встретиться с эльфами? – удивился Гэндальф и беспокойно заерзал в седле. – Мне всегда казалось, что тебе больше по сердцу гномы.

– Гномы? – мистер Бэггинс задумался. – Гномы неплохие ребята. И товарищи верные. Можно даже сказать, надежные. Сколько соли вместе съедено было. Балин, так вообще мой лучший друг, после тебя, конечно же. Да вот только… – Бильбо запнулся.

– Что только?

– Только они немного… – Бильбо опять запнулся. – Скучноваты, что ли? Все разговоры только о золоте, алмазах и бриллиантах. Скучно.

– Ага, – Гэндальф почесал бороду, – оказывается, гномы вовсе не так схожи с хоббитами, как я полагал. Забавно. Так значит, тебе хочется встретиться с эльфами?

– А вот почему-то хочется, – пожал плечами хоббит. – Признаюсь честно, что из всех, кого мы встретили в прошлый раз, эльфы приглянулись мне больше всего. Сам не знаю, почему. Может быть потому что я слишком долго прожил рядом с ними?

– Возможно, – задумчиво сказал Гэндальф.

– Но то сожительство было не очень приятным, – продолжал Бильбо. – Все время приходилось прятаться. А когда прячешься, то не до приятной поучительной беседы. Правда на обратном пути я немного погостил у короля лесных эльфов, но и тогда как следует, не насладился их обществом. Слишком была сильной тоска по дому, все время рвался туда. Так что…

– Опять ты меня удивил! – воскликнул Гэндальф. – Сколько тебя знаю, а вот теперь ты еще и на эльфах помешался.

– Ох, сударь, ваша правда! – согласился Бильбо. – Наверно так и есть. Ведь все эти годы, если признаться откровенно, положа руку на сердце, меня так и тянуло уйти из дома к эльфам. Просто раздирало. Одна половинка рвалась в лес, к эльфам, другая так же сильно и упорно оставалась дома. Думаешь, это просто, Гэндальф?

Волшебник незаметно усмехнулся в бороду и ничего не ответил. Только в глазах у него сверкнули хитрые звездочки.

До вечера Бильбо только и говорил, что об эльфах. Выспрашивал об их жизни у Гэндальфа и сам пытался вспомнить что-нибудь из их истории. В конце концов, он так надоел волшебнику, что тот просто устал отвечать на его бесчисленные вопросы.

– Слушай, спроси у них самих, что ты хочешь узнать! – наконец не выдержал он.

– Как же я спрошу у них, если их нет? – удивился Бильбо. – Я никого не вижу.

И как только он это сказал, все пространство вокруг вдруг огласилось пронзительным, похожим на звон хрустальных кубков, смехом. В полумраке наступающего вечера вдруг зажглись яркие огни смоляных факелов, и эльфы появились неизвестно откуда.

– Если ты что-то не видишь, – смеялись они над хоббитом, – то это не значит, что этого нет!

Бильбо только рот открыл от удивления. Уж на что он был мастер прятаться, но даже он был потрясен тем, что эльфы все это время были так близко от них, а он даже ничего не заметил и не почувствовал. Он встретил насмешливый взгляд Гэндальфа и смутился.