В самом дальнем конце пещер был небольшой уголок, где воры хоронили законных. Место было выкуплено у епархии за немалые деньги. Погребение, как правило, происходило скромно, а гроб с законным сопровождало всего лишь несколько человек, самых близких. В Печорский монастырь делалось очередное пожертвование, покойник, отпетый по православному обычаю, обряжался в холщовый саван и помещался в одну из ниш.

Именно Герасиму пришла в голову идея захоронения законных в монастырских пещерах; именно он вел переговоры с церковным начальством, обещая восстановить порушенные храмы и ежегодно делать в казну немалые отчисления. Взамен просилось немногое: молиться о загубленных душах, чтобы благодатный свет сошел на них и не дал затеряться во мраке безвременья.

Игуменом Печорского монастыря был отец Яков – мужчина лет семидесяти: крепкий, с мускулистыми руками, с простецкой крестьянской лукавинкой в глазах. Казалось, он готов был пойти на сговор с самим дьяволом, лишь бы вернуть прежнее величие некогда могущественному монастырю. И когда к нему приходил Герасим, Яков ни о чем его не спрашивал, а привечал так, как если бы в стены монастыря пожаловал сам владыка.

Усилиями законных монастырь понемногу одевался в прежние богатые одежды, а маковки главного собора даже покрыли сусальным золотом.

Прежде игумен видел Герасима в мирской одежде, подчас совсем далекой от официальных норм. В дорогу Герасим одевался просто, не гнушался обыкновенными джинсами и кроссовками. И сейчас Святому интересно было узнать, а сумеет ли признать его отец Яков в монашеском платье.

Святой сошел на знакомой станции. Отсюда, если пешком, до монастыря часа полтора. Недалеко небольшой городишко, где самая ходовая специальность лесоруб. Девки здесь маялись от безделья и едва ли не колоннами выстраивались у трассы в надежде подзаработать на кусок хлеба. Несколько девиц промышляло и на вокзале. Их было заметно издалека по вызывающим нарядам и яркой косметике. И лесорубы, соскучившиеся по женскому участию, направлялись к ним, как корабли на свет маяка.

Святой едва сошел на перрон, как к нему подскочила девица лет двадцати пяти и, одним взглядом определив в нем денежного клиента, слегка гнусаво протянула:

– Молодой человек, сигареткой не угостите?

Девушку можно было бы назвать симпатичной, если бы не румяна, безвкусно размазанные по широким скулам, а толстый слой белил делал ее лицо похожим на гипсовую маску.

– Отчего же не угостить? – охотно отозвался Герасим. – Только мне переодеться нужно… чтобы потом предаться всем возможным удовольствиям, – и многозначительно улыбнулся.

– Какой вы интересный, мужчина, – девушка кокетливо махнула рукой, голос ее при этом сделался совсем гнусавым, как будто бы ее мгновенно продуло всеми северными ветрами сразу. – Вы и так очень хороши.

– Мне этого мало, я хочу выглядеть неотразимым, – усмехнулся Святой.

– Ну, тогда вам нужно в мужскую комнату, она во-он в том конце здания.

– Спасибо. – Герасим направился в указанном направлении.

– Я буду тебя ждать, – пообещала женщина.

– Непременно, – серьезно ответил Герасим, – нам будет о чем поговорить.

Святой прошел в туалет. Он внимательно оценил себя в зеркале. В добротном джинсовом костюме, с короткой ухоженной бородкой, он больше напоминал фраера при делах, чем законного. Он не мог назвать себя красавцем, но что-то в нем было такое, отчего женщины липли к нему. Возможно, одних подкупала в нем мужественная внешность, других – вера в щедрое вознаграждение за доставленное удовольствие. Не далее как вчерашним вечером в его купе заглянула разбитная проводница с бутылкой водки. Как потом выяснилось, под служебным халатиком у нее не оказалось нижнего белья, что весьма облегчило процедуру раздевания.

Святой не без улыбки подумал о том, какое впечатление произведет на провинциальную путану его облачение. В его просторной спортивной сумке лежала ряса монаха. Обрядившись в нее, Святой вдруг испытал странное состояние – будто он вернулся домой после долгой разлуки.

Подхватив сумку, он еще раз подошел к зеркалу. Чернец с дорожной сумкой ядовито-оранжевого цвета представлял собой странное зрелище. Надо было бы подумать об этом пораньше. «А впрочем, какая разница! – в сердцах махнул рукой Герасим. – Каких только чудаков сейчас не встретишь на российских дорогах».

Открыв дверь, Герасим с достоинством, присущим служителям церкви, вышел в зал. Девица с алым ртом терпеливо поджидала его неподалеку. Она восторженно обернулась на звук отворяемой двери, но, заметив выходящего монаха, изменилась в лице.

– Может быть, покаяться хочешь, дочь моя? – безо всякого юродства произнес Герасим, подходя ближе.

– Мать честная, да ты никак ли монах! – ахнула девица, отступая.

– Отпускаю тебе грехи, дочь моя, – Герасим трижды перекрестил заблудшую и под удивленными взглядами немногих свидетелей покинул вокзал.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.