Подними над грешною землею, Опусти меня на облака. Дай побыть немного молодою, Дай взглянуть на жизнь издалека Свысока. Не урони случайно. Руки невзначай не опусти, Причаститься дай последней тайны, В сотый раз таинственность прости. Только б голова не закружилась, Только бы себя мне не забыть... Что должно случиться, то случилось, Некого и не в чем мне винить. Совесть тихо сытой кошкой дремлет, Тают, тают облака мои... Опусти меня скорей на землю... То есть просто на руки возьми.
Пусть это только лишь мираж, Знак близкого самума. Последняя - в ряду всех краж Из кошелька Фортуны.
Счастливый промах колеса В игре Судьбы - рулетки. Удачи яркой полоса, Шальной побег из клетки.
Я ко всему готова. Что ж: Случается - случайно, Что сам Господь отводит нож В последний миг закланья.
Боюсь? Да ничего я не боюсь. И больше никуда не тороплюсь. Куда спешить? Ведь жизнь, а не кино Не будет "хэппи-энда" все равно. Что мне грозит? Да в худшем варианте Я лишь вернусь к тому, что было раньше: До нашей эры. Этого бояться? Да было бы чего! Ну, улыбаться Я снова разучусь. Ну, замолчу. Ну, не погладят нежно по плечу. Жила ведь и без этого - годами. Неплохо, кстати. Распустилась - с вами. Стихи, цветы, романтика - красиво. Ну, перестану быть такой счастливой. Так не умру, надеюсь. Перебьюсь.
Когда равномерно биенье сердец, Что значит "начало", что значит "конец"? Там нет ни конца, ни начала, Где слово "любовь" прозвучало.
Когда равнозначно смятение глаз, Что значит "столетие", что значит "час"? Там не ни часов, ни столетий Где явственно веет бессмертьем.
Когда равносильно сплетение рук, Что значит "молчание", что значит "звук"? Там нет ни молчания, ни звука, Где вновь отступила разлука.
А самое трудное было На грешную землю сойти: В таких эмпиреях парила И слов описать не найти. А самое трудное было Упреков и слез избежать: Сама все себе намолила , О чем же теперь горевать? А самое трудное было, Что грезы сбылись наконец: По-царски судьба рассудила, Воистину - делу венец. А самое главное было Свершенность свиданья с тобой, И вновь обретенная сила Быть рядом. Но - быть лишь собой.
Вся жизнь была залогом и прологом Того, что совершается сейчас. Писала много - пышно и убого. Попробую опять - в который раз.
Восмью строками подвести итоги, Восмью строками новую начать Главу. А впрочем, лучше помолчать И, молча, - и в надежды, и в тревоги.
Тишина повисла над Москвою, Побледнело зарево огней... В этой веренице дней Выпал шанс побыть самой собою. Наконец - свободной. Ото всей Суеты. От этой вечной ноши Будничных, бесчисленных забот... Как же я устала, мой хороший! Труден этот "судьбоносный" год. Как же я измучена, любимый, Если мне так сладко быть одной... А перо скользит неудержимо И, как сердце, рвется за тобой.
Ни прошлого, ни будущего. Тоска. Девятый вал. Бессонные стихи. Но все не-совершенные грехи Искуплены безумной летней ночью.
Спасибо за этих стихов водопад, Спасибо, что мне не вернуться назад, За то, что любая беда - не беда, Как только твой взгляд...ах, твой взгляд я ловлю. Спасибо за то, что свиданий я жду. Спасибо за светлые слезы мои, За счастье писать о счастливой любви. За то, что рифмую все, всюду, подряд! Спасибо, что мне не вернуться назад.
За то, что ты так безоглядно - нежен, Так больно дразнишь, щедро так надежду Мне подаешь - не нищенке, а равной, Что при тебе не смею своенравной Я быть. Что я ищу слова простые И теплые - не прежние вития. За то, что ты меня ребенком старшим Считаешь. Что по-прежнему летящей Душа моя становится. За встречи Короткие. За каждый долгий вечер В неистовости жадной - за работой И за твою прекрасную заботу О девочке, которую поэтом Назвал впервые ты. Но не за это Благодарю всего нежней . За то, Что ты мне нужен в жизни, как никто.
Как девочку по голове погладь, Коснись виска спокойною рукою. И время чудом обернется вспять И позовет в дорогу за собою.
Коснись виска - исчезнет седина, Коснись виска - разгладятся морщинки, Которые тревога навела. Коснись виска - растают в сердце льдинки.
Как девочку погладь по голове, А я глаза закрою на мгновенье И в этой знойной летней тишине Услышу эхо музыки весенней.
Твоя трагическая резкость, Пластичность резкости твоей, Твоя мальчишеская дерзость И взрослость золотых теней Вкруг темных глаз - какое чудо Они свершают для меня? Нет, я не стану, я не буду Садиться близко у огня.
Ты есть - мне этого довольно... Но почему твое лицо Всплывает в памяти невольно, Замкнув бессонницы кольцо?
О пустота твоих ладоней, Неощутимость губ твоих! В таком невиданном разгроме Избитых, позабытых рифм...
Твоя стремительная плавность, Усталость тонкого лица И вся загадочность и странность Меня обманут до конца. Все выманят, обезоружат, По капле высосут стихи И, точно вещь совсем ненужную, Небрежно бросят на пути. Но пусть потом мне будет больно, Сейчас одно грозит, как риф Острейший: пустота ладоней, Неощутимость губ твоих.
Я в первый раз не знаю, что сказать, Я в первый раз пророчить перестала. Что думать о конце, когда начало Я не могу ни вспомнить, ни понять? Нельзя играть по надоевшей схеме, И знаю лишь одно: да, я люблю. Но на до мелочей знакомой сцене, Забывши роль, безмолвная стою. А мысленно - такие диалоги! Такой поток сверхостроумных фраз! Но вслух... Лишь лепет, жалкий и убогий, Под ироничным взглядом темных глаз.
И снова ночь. И перезвон курантов. И тихий шорох ветра за окном... Так получилось. Мы не виноваты, Хотя порой и правы не во всем. Так получилось. Фарс и мелодрама Сплелись в один трагический клубок. Смеяться - поздно. Плакать - слишком рано. Да и о чем, когда не вышел срок Тому, что было и тому, что будет, Что есть уже и что лишь предстоит? И даже цепь привычно-странных будней Меня уже почти не тяготит. Так получилось. Но порой ночною Совсем не те нас посещают сны. И не меня ты чувствуешь спиною, А лишь плиту холодную стены. И я щекой заплаканной прижалась К своей руке, не к твоему плечу... Кто выдумал смешное слово жалость"? Об этом даже думать не хочу... Нет, все-таки мы просто дилетанты: Нам скучно врозь, не тесно и вдвоем... И снова ночь. И перезвон курантов. И тихий шорох ветра за окном.
По-своему с ума сойти - так что ж? Так повелось, что в этом нет шаблона. Но, как за круг, хватаюсь я за слово И ставлю точку, как втыкают нож.
Куда? Откуда кровь капелью звякнет? Своя ль, чужая ль, - ах, не все ль равно? И кровь, и боль со временем иссякнут... Дожить бы лишь до времени того!
По-своему с ума сойти - куда? Куда идти, с рассудком распростившись? Кому нужны блаженные и нищие? Сойти - с ума, со сцены... Ерунда!
Спи, мой милый, без сновидений, Засыпай легко и с улыбкой. Я спою тебе колыбельную, Только шепотом, тихо-тихо.
Я побуду с тобой немного В этот поздний и сладкий час. Спи, мой милый. Не хмурься строго, Не вздыхай хоть на этот раз.
Я желаю тебе доброй ночи, Спи же крепко и сладко спи. Просто я люблю тебя очень... Ты за это меня прости.
Ночь подкралась на лапах мягких И по комнате бродит тенью. День был слишком шумным и ярким... Спи, любимый. Без сновидений.
И с тобою лишь наполовину Я сама собою быть могу: Нежною, насмешливою, милой... Я ещё покой твой берегу.
Ты не знаешь, чем плачу за встречи, Как потом их вспоминаю я, Сколько сил мне стоит каждый вечер На краю удерживать себя.
Ты не знаешь, как бы ворожила, И в каком бы вихре закружила, На какой бы возвела костер. Как бы все на свете позабыла, А тебя бы - до конца любила, Точно сорок ласковых сестер.
Если в нашем бредовом дуэте, На каком, я не знаю, свете. Мне поэтом быть суждено, То, наверное, мне придется Первой падать на дно колодца, Первой пробовать яд и вино.
