Александр Васильевич СТРЫГИН
Расплата
Роман
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Книга первая. ПРОБУЖДЕНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 4 5 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 3 4 5 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 3 4 5 6 )
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 3 4 5 6 )
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ( 1 2 )
Книга вторая. ИСПЫТАНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ( 1 2 )
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ( 1 2 )
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ВТОРАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ( 1 2 3 4 5 )
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ПЯТАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА ШЕСТАЯ. ( 1 2 3 )
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ( 1 2 3 4 )
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ( 1 2 3 )
================================================================
Годы гражданской войны.
В стране разруха и голод. Хлеб есть лишь в отдельных
губерниях, в том числе в Тамбовской. В этом глухом, но хлебном
краю свила себе гнездо эсеровская контрреволюция, известная под
названием "антоновщины". На борьбу за хлеб партия мобилизует
лучших своих сынов - деревенских коммунистов, рабочих-питерцев.
Среди них - видные деятели партии Антонов-Овсеенко и
Подбельский.
Автор вводит нас в самую гущу событий. На убедительном
историческом материале А. Стрыгин показывает всю беспочвенность
и обреченность авантюры Антонова.
Мятеж заканчивается гибелью его главарей. Обманутые
Антоновым крестьяне сами теперь помогают советской власти
ликвидировать кулацкие банды.
================================================================
Светлой памяти жены
и друга Зои Ивановны
Как солнце каждому предмету
дает тень, так мудрость жизни
каждому поступку людей готовит
возмездие.
М. Г о р ь к и й
Книга первая
ПРОБУЖДЕНИЕ
Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Коротка июньская ночь, да не для всех.
Василиса Терентьевна лежала на полатях и нетерпеливо поглядывала на окно, за которым едва синел рассвет. За всю ночь не сомкнула глаз. Слушала, как рядом, за спиной, сладко посапывает Мишатка, а в углу, на скрипучей деревянной кровати, беспокойно ворочается и вздыхает сноха, видно, горячи стали пуховые подушки для молодой бабы, натосковавшейся по мужу. А тут еще сверчок надоедливый трещит, трещит...
- Не спишь, Маша? - тихо позвала Терентьевна.
В углу скрипнула кровать.
- Аль пора?
- Скоро рассвет, дочка, вставай.
Терентьевна села, свесив худые длинные ноги. Перекрестилась, влезла в широченную юбку и стала медленно спускаться с полатей.
- Ты, Маша, прибирайся, а я схожу отца разбужу. Ему луга делить с мужиками.
Тоненько скрипнула дверь. Вошел хозяин.
- Никак, сам встал?
- А я поспехал вас упредить. - Захар пригладил пышную всклокоченную бороду, присел на лавку. - Ты, Маша, скажи Васятке... так, мол, и так... лошадь посылать в такую заваруху ни в коем разе нельзя. Отберут останемся без коняки. А коль что тяжелое припас, пусть в Тамбове у Парашки оставит. Утихомирится малость - съездию сам. Ты, Маша, веревочку возьми на случай... Может, связать что да через плечо. Двоим-то на палке быка унести можно.
Маша подошла к лохани умыться. Захар вскочил с лавки и угодливо зачерпнул в медную кружку воды.
- Мойся, я полью.
Сноха торопливо умывалась. Свекор искоса поглядывал на ее ладную фигуру и, сливая воду, напутствовал:
- А коли денег соблюл, на пустяки не тратьте. Деньги вынимать из кармана - время знать надоть.
- Ну уж будя, будя. Кубыть она глупая. - Терентьевна с укором посмотрела на мужа и открыла ящик стола. Вытащила полкаравая, пучок лука, завернула в тряпицу десяток яиц.
Захар поставил кружку на место, сел на лавку:
- Самогоночки бы Васятке шкалик с устатку, да Серафима, анчутка, не дала. Кум, грит, все вылакал вчера. Врет небось.
- От радости пьян будет и без самогонки. Клади, Маша, все в сумку да кваску не забудь, в бутылке вон. День-то жаркий, видать, устоится.
Маша расчесалась, скрутила косу в клубок на затылке и накинула легкий белый платок. Потянулась к оконцу, заглянула в осколок зеркала, поправила завиток у виска и кинулась собирать дорожную сумку.
На улице - светлее. Маша почти бегом поднялась на бугор и боязливо оглянулась: страшно уходить из дому в дальнюю дорогу.
Издали изба показалась чужой и убогой, а свекровь такой немощной, что жалостью сдавило сердце.
Терентьевна осенила Машу крестным знамением и, подняв фартук к глазам, скрылась за дверью.
Маша рывком поправила на плече мешок, перекинула связанные шнурком ботинки и быстро зашагала босыми ногами по прохладной пыльной дороге.
2
Иногда пройдешь версту, а мыслями в десяти местах побываешь, все горести и радости припомнишь...
Только нечего Маше припомнить, кроме забот. С детства в хлопотах да в нужде. Отец - самый бедный в селе батрак. Зато детьми бог не обидел: после Маши еще семерых родила ему Авдотья - низенькая, шустрая женщина с ярким румянцем на крутых, точно яблоки, щеках. В селе ее никто не называл иначе, как тетя Дуня, а отца - дядя Ефим, а то и просто Юшка. Смеялись: "У Юшки ни хлеба, ни подушки, а ребятишек - пол-избушки". Много разных шуток прикладывали - уж больно имя удобное, всякая насмешка липнет. Слабого всегда клюют. Но Юшка не только не обижался на прозвища, а и сам помогал - любитель прибауток.
Невысокий, слегка сутулый; редкая сивая бороденка, узкие хитрые глаза; два лаптя - из лыка - на ногах, третий лапоть - из тряпок - на голове, штаны из мешковины и старенькая рубашка с чужого плеча - вот и весь тут Ефим Олесин, распронаибеднейший бедняк, как он сам себя величает. Балагурить он такой мастер, что даже на свадьбы приглашают почудить для дорогих гостей...
