- Посмотрите-ка лучше на приборы, - посоветовал он. - Со дня его смерти прошло почти восемьсот лет.
Да, аргумент, что и говорить, убойный. Я больше не настаивал на своем намерении.
Лишь спустя некоторое время мы заметили, что нашего полку прибыло. Пассажир был не слишком громоздкий и совсем не докучливый - это был личный робот Тюркаса.
Маргарет сразу же нарекла его "Дон Камилио". Почему - осталось для нас тайной. Может быть, из-за внешности, несколько напоминавшей лошадиную, кто знает? Но отец Салливан с самым серьезным видом обратился к нам с просьбой опустить "Дона", оставив в качестве прозвища просто "Камилио". До чего же сложный характер у этого слуги божьего!
Но спорить мы не стали, и Деламар отрегулировал его так, чтобы он отзывался на это обращение. Вот так Камилио и стал на борту нашего аппарата мастером на все руки.
Поскольку с Венеры мы удрали, мягко говоря, впопыхах, Деламар вынужден был направить темподжет к Земле, чтобы мы смогли вновь оседлать свойственную ей линию Вселенной и подняться затем по ней до конечной остановки нашего фантастического маршрута.
Что касается пресиптрона, то на нем пришлось поставить крест. Ведь возвратиться по времени назад мы не могли из-за аварии и отсутствия запчастей. Это просто бесило Деламара, и он то и дело распалялся гневом против своих коллег будущего, укравших это его изобретение, которое он считал одним из самых значительных за всю свою жизнь.
Постепенно жизнь на борту вошла в колею, но все делалось как-то вяло, наш энтузиазм приказал долго жить.
Даже Маргарет не отпускала своих обычных шуточек, а это говорило само за себя.
Тем не менее она напомнила отцу Салливану:
- Надеюсь, что в двенадцатитысячном году вы не станете чинить препятствий нашему браку? Хотя бы в этом доставьте мне удовольствие.
Но преподобный лишь покачал головой. На его лине отчетливо читалась озабоченность.
- Я долго размышлял над этим и должен ответить вам со всей прямотой и честностью. К моему громадному сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу.
- Это почему же? - изумилась Маргарет.
- А потому. Все очень просто. Если я вас сочетаю браком, а мы потом вернемся в двадцатый век, то ваше замужество не будет иметь никакой юридической силы, поскольку тогда оно еще не состоялось и доказать его будет невозможно.
Я счел нужным вмешаться:
- Но представьте себе и другую ситуацию: нам так и не удастся починить темподжет, и мы будем обречены коротать свой век в том, куда мы летим.
- В этом случае у меня не будет никаких причин отказать вам. Так что пока следует подождать и выяснить, что нам на роду написано.
Так монотонно и продолжалось наше житье-бытье, в то время как стрелка прибора фиксировала безжалостный и неумолимый бег времени вокруг темподжета.
Мы уже проскочили год десятитысячный, и недалек был тот момент, когда она остановится на отметке двенадцать тысяч. И тогда наша машина времени опять рематериализуется в каком-то месте, где нас, вполне вероятно, подстерегали очередные неприятности.
В любом случае нас там должны были ожидать, и даже с нетерпением, ведь наше пребывание в семитысячном году не могло остаться незамеченным.
Арчи в этой связи заявил, что, на его взгляд, нелишне было бы принять некоторые меры предосторожности во избежание повторения злоключений, подобных тем, что обрушились на нас в прошлом. Было решено, что один из нас будет постоянно находиться в темподжете.
Паоло оповестил всех, что в его "люгере" остался всего лишь один патрон, из чего следовало, что рассчитывать на него в смысле обороны не приходилось. Его звездный час, увы, уже миновал.
К счастью, у нас появился дружок Камилио. Мы постановили сделать его нашим телохранителем, в связи с чем и запрограммировали соответствующим образом.
Маргарет по этому поводу вполне серьезно изрекла:
- На этого парня можно положиться. Его не подкупишь и не запугаешь. Он чертовски силен и обладает железным здоровьем.
А цель, ради которой затеяли всю эту канитель, неуклонно приближалась. Не за горами был и финиш нашего путешествия.
За двадцать лет до конечной остановки все напряглись.
Арчи и Деламар не отходили от пульта управления, ожидая того мгновения, когда будет нужно дать команду на рематериализацию. Но - вот чего уж никак не ожидали - оба они вдруг испустили возглас неподдельного удивления.
Я видел, как Арчи стремительно сорвался со своего места и бросился к табло, где была сосредоточена аппаратура, позволявшая удерживать темподжет на Вселенской линии Земли.
- Ничего не понимаю, - воскликнул он. - Абсолютно ничего!
- Это просто неслыханно, - присоединился к нему Деламар, бросив взгляд на приборы. - Что за чертовщина?
Ришар-Бессьер был тут как тут:
- Уж не новая ли авария?
- Не исключено. Но факт поразительный: мы пока что не в силах обнаружить Вселенскую линию нашей планеты.
Между тем стрелка замерла на двенадцатитысячном году. Деламар нервно врубил механизм остановки.
- Прибыли в точку назначения, - объявил он.
- Так чего же вы ждете? - недоуменно воскликнула Глория.
Арчи и Деламар обменялись взглядами, после чего молодой ученый пояснил нам:
- Происходит нечто такое, что выше нашего понимания. Хотя внешне все вроде бы функционирует нормально.
Но я не в состоянии осмыслить феномен. Можно подумать, что мы потеряли след Земли во времени.
- То есть заблудились? - уточнил отец Салливан.
- Похоже... и все-таки...
- Наилучший выход - все же рематериализоваться, - отрывисто бросил Деламар. - А там посмотрим. Согласны?
Уж если Деламар так заговорил, значит, над нашими головами нависла какая-то неведомая опасность. Ведь только он был облечен правом принимать самые ответственные решения, даже вопреки нашим мнениям.
Так что никто и пикнуть не посмел: это было бы бесполезно.
Деламар колебался не более секунды, а потом смело привел в действие соответствующую систему. Мы приникли к иллюминаторам, почувствовав, как к нам вернулись все ощущения. А это означало, что мы вошли в мир наших измерений.
Но ничто вне корабля не говорило о том, что мы прибыли на конечную станцию.
