Мы начали прямо с выдвижения точек зрения одной из последних ступеней разума в связи с тем, что люди, которые еще не вникли в общую идею пути воина, вряд ли захотят услышать промежуточную истину и им не интересно заниматься простейшими, заведомо неистинными точками зрения. Поэтому и предполагается, что мы сначала обрисуем внешние точки зрения, а затем, в следующем году, будем последовательно двигаться по ступеням разума. После достижения контроля разума внимание переносится на контроль рассудка. В рассудке нет истинного знания, есть лишь интуиция личного и общественного опыта, поэтому бесполезно проверять рассудочную теорию.
И борьба с рассудочными теориями заключается не в том, чтобы увидеть основание, по которому строится данная теория, те формы, которые внешни содержанию, и перевести сознание в следующее состояние с другими более оптимальными формами, перевести сначала собеседника, а затем, научившись работать с ним, научиться переводить и себя, свои рассудочные состояния.
Победа над другими - критерий взятия всеобщего рассудка под контроль. Примеры таких побед можно найти в "диалогах" платона. Это, пожалуй, единственный источник, по которому можно учиться.
Рассудок создает некоторую устойчивость, в которой человек нуждается. Чтобы лишиться этой устойчивости, необходимо иметь какую-то другую устойчивость, т. е. необходимо иметь устойчивость разума: правильное понимание пути воина или правильная точка зрения. Когда я приобрел устойчивость в разуме, только тогда я имею силы подавить свою устойчивость в рассудке. Внимание всеобщего рассудка приводит к непривязанности к его схемам, что приводит к выключению внутреннего диалога. Я подавляю свой внутренний диалог так же, как до этого подавлял диалог с другим человеком. Если умеешь подавлять других, то можешь справиться и с собой, со своим внутренним диалогом.
Рассмотрим несколько иной аспект этой проблемы.
Любое знание может быть возможным и необходимым. Эти два вида знания распределяются между рассудком и разумом. Знание разума основано на внутренней необходимости, логичности. Возможное знание может как-то совпадать с необходимым знанием, но в этом случае возможное знание (или знание рассудка) является только мнением, в отличие от знания разума, или понимания разума. В древней греции использовалось слово "мнение" или по-гречески "докса". Поэтому правильное мнение называлось "ортодоксия". "Православие" в переводе с древнегреческого и означает "правильное мнение". Правильное, ортодоксальное мнение верно только для области обобщения. Нельзя выходить за эту область. Каждое рассудочное знание имеет некую область применения. Если бесконечность мира обозначить сферой, то любая рассудочная схема представляет собой некую плоскость.
Рисунок 20:
/
/
/********
/* *
/* *
/* *
/ * *
/ * *
/ * *
/ * *
* *
* *
********
Имеется некая область, в которой эта теория достаточно близка к истине (вблизи точки касания) и область, где эта теория далека от истины. Это и называется областью применения рассудочной теории или правильного мнения. Правильное мнение, которое возникает во всеобщем рассудке, является также и необходимым, но ошибка заключается в том, что я это мнение вывожу за область применения. Если у меня возникает какое-то обобщение личного опыта, то нельзя это обобщение переносить на опыт других людей, или на опыт в других ситуациях.
Рассмотрим формы диалога.
Первая форма: следование другому. Другой человек что-то мне рассказывает, а я сопереживаю, иду за ним. Это самая простейшая форма диалога, которая, по сути, является монологом. Ф этой форме мы можем меняться ролями - сначала мой собеседник мне что-то рассказывает, а я сопереживаю ему, потом я что-то рассказываю, а он слушает и сопереживает мне, задавая какие-то вопросы. При этом диалога, как такового, еще нет.
Вторая форма: я проецирую речь другого на свое состояние. При этом у меня возникают суждения относительно речи другого, его утверждений. С чем-то я согласен, а с чем-то - нет. В результате возникает спор, в котором истина не рождается. Каждый имеет свою систему ценностей, в результате диалога происходит взаимодействие этих двух систем и выяснение того, насколько они пересекаются.
Третья форма: есть принципиальное разделение на спрашивающего и отвечающего. При этом вопросы направлены на выяснение основания. При этом меня не интересуют выводы, которые делает другой человек. Я не соотношу эти выводы со своими, не переживаю их, а иду за выводы, возвращаясь к основаниям, из которых исходит мой собеседник. В результате этого я вскрываю основания, выясняю, что этот человек находится либо в одном из состояний рассудка, либо в определенном состоянии разума. При этом содержание может быть разумное, но форма - рассудочная. Важна форма, которая, вообще говоря, определяет содержание.
Для воина каждый контакт с окружающим миром является битвой. Воин постоянно собран, он относится к каждому поступку, как к последнему в жизни, это и есть состояние битвы. Он стремится не пускать душу на самотек, не входить в поток жизни. Причем те битвы, в которые воин постоянно вступает, осуществляются не ради победы, а ради неуязвимости. В этих битвах победа равносильна поражению. Воина не волнует результат, он всего лишь оттачивает свою неуязвимость.
Средний человек держится предмета разговора, освещает его согласно своему состоянию, своим схемам. При этом у него обычно имеется немного союзников и масса противников относительно его суждений. Если беседа происходит в разных состояниях, то средние люди смотрят на выводы, на окончательные утверждения. Сам процесс обоснования утверждений человека, находящегося в другом состоянии рассудка, непонятен. Если беседа в разных состояниях происходит достаточно долго, то люди входят в одно состояние. Если беседа происходит в разных состояниях, то можно даже и не пытаться доказывать свои утверждения. Кроме того, выводы, не совпадающие с мнением другого человека, можно не говорить, потому что он их все равно отметет. Он смотрит только на совпадение или несовпадение. При этом можно пойти дальше - можно не говорить и совпадающие выводы, если я знаю, что они совпадают. Обычный диалог двух средних людей - это, собственно, выяснение того, что совпадает, а что нет. При этом какого-либо развития не происходит. Поэтому достаточно просто соглашаться, поддакивать.
Воин входит в состояние другого - на его ступень разума и в его состояние рассудка. Встав на его точку зрения, воин занимается тем, что колеблет его уверенность. У воина нет цели "обнюхиваться", выяснять, насколько другой схож с ним. Когда другой, находясь в своем состоянии, уже ни в чем не уверен, воин делает переход в следующее состояние или на следующую ступень. Воин хочет сделать противнику новую форму. На этом разговор заканчивается. Вести разговор дальше нельзя, если возникла какая-то новая форма. Среднему человеку необходимо самостоятельно ее наполнить. Новая форма не пополняется извне.
Если других людей я могу перевести в следующее состояние, то и свое любое состояние я могу сдвинуть в следующее. Тем самым и достигается непривязанность к своим состояниям. Моя точка сборки получает свободу и может быть сдвинута разумом. Это и есть искусство управления сознанием.
Что хочет совершенный воин? Сдвигать свою и чужие точки сборки в следующие состояния, т. е. развивать сознание. Что хочет орел? Того же. Он хочет, чтобы свет сознания увеличивался, чтобы сознание всех коконов развивалось, т. к. Сознание является его пищей. т. е. саморазвитие является высшей целью. В результате этого совершенный воин хочет того же, что и орел, т. е. Его воля совпадает с намерением орла. Мои приказы становятся приказами орла, я отождествляюсь с орлом. В результате применения этой позиции противоречие между душой и разумом снимается в результате того, что душа полностью входит под контроль разума. Возникает новое противоречие между комплексом души и разума и новым комплексом, который условно можно назвать сверхразумом. В результате человек переходит в следующую эманацию.
