Литмир - Электронная Библиотека

Виталик помахал негру и, облокотившись на стойку, крикнул:

– Привет от Зухры!

– Она в Москве?

– Что? Нет!

– Налейте им!

Пританцовывающая барменша бесплатно налила нам водки с соком, литровые пластиковые стаканы. Мелькали потрепанные девушки и женщины – осоловелые, похотливые и неприступные. Смотрели насмешливо и загадочно, словно бы хотели, чтоб их изнасиловали, но не как обычно, а как-то вот по-другому, сама не знаю как, хи-хи. Им хотелось и разврата, и ощущения собственной сокрушительной силы, и доступности, и власти, как это было у сияющей обнаженным телом девочки в центре зала.

Я закурил. От этого света какие-то голубые пятна на сигарете. Выдохнул дым, и он плоскими клубами заструился в световых пластинах. Хорошо. Я танцевал с закрытыми глазами и растворялся в этом ослепительном грохоте. Чьи-то крики вспыхивали слева и справа, я улыбался с закрытыми глазами.

– Эй! Эй! – Я больше догадывался, что кричит Виталик, нежели слышал на самом деле. – Эй!

– Виталиус, у тебя пластмассовые глаза.

– Пойдем, выпьем!

Я мотнул головой. Он отыскал негра.

– Зухра родила! – крикнул он. – Мальчика.

– Она в Москве?

– Нет!

Негр махнул рукой, и нам снова налили в литровые стаканы. Тонкие прозрачные стенки светили матовой голубизной. В световых волнах и вспышках плавали головы. Во мраке под самым чердаком, среди какого-то металлолома, бесновался ди-джей. В этих ночных заведениях, уже под самое закрытие, во мне вдруг возникает желание вынуть какое-нибудь жутко смертоносное автоматическое оружие и всех расстрелять, причем в темпе той музыки, что вдавливает перепонки в мозги.

Меня ткнула пальцем в грудь чем-то напуганная и в то же время очень важная девушка с белыми прямыми волосами.

– У тебя зеленые пластмассовые глаза, – сказал я. – Очень приятно.

Она с укором что-то высказала мне. Я взял ее, и мы пошли искать Виталика. Он был в другом погребе, спорил с какими-то парнями, причем они говорили по-английски, а он по-русски.

– Виталь, вот, по-моему, трахаться хочет, – сказал я ему.

Он начал общаться с ней и постоянно выдергивал свое плечо из рук лапающих его англичан.

– Стап! Стап! – кричал я. Где-то слышал, что по-английски надо кричать не “стоп”, а именно “стап”.

– Сто баксов, Вась! Всего сто! – Виталик с мольбой извивался передо мною. – За ночь.

Проститутка смотрела в сторону.

– Пойдем, пойдем на улицу. – Я вырывал его от англичан.

Вышли и стояли втроем возле комнаты охранников. Было тихо, но казалось, что все вокруг вздрагивает. Я увел Виталика на улицу. Проститутка смотрела нам вслед. Весь этот дворик перед метро был завален мусором, будто его швыряли из окон домов и сливали сюда помои.

– Виталь, пойдем домой…

Он крепко сжал мою ладонь.

– Отдай руку.

– Не отдам.

– Отдай.

– Вась, прошу тебя… Пойми меня, ее Маша зовут! Тоже Маша, прикинь! Маша!

Возле меня плакал и дрожал мой невидимый ангел, с детским возмущением прихлопывал крыльями, умоляя перепрятать несчастный кошелек и убираться вместе с этим озабоченным художником домой. Я слышал его, но не послушался.

Цинично поковырялся в портмоне и отдал этой беловолосой зомби сто долларов. Она деловито приняла и ушла к охранникам, а я с испугом и в то же время с радостью подумал, что она уже не вернется. Но она вернулась одетая. Когда мы ловили машину, к нам подошла еще одна девушка – стройная и молоденькая, но с водянистыми глазами и бессодержательным взглядом.

– Давайте ее тоже возьмем, ребята! – предложила беловолосая. – Чего ж она зазря будет мерзнуть?

– Сколько?

– Всего полтора косаря.

– Как тебя зовут? – спросил Виталик.

– Маша.

– Как? – Он смущенно усмехнулся.

– Так, Машка…

– А ты?

– А я Мария, х…ли.

Меня поражала нарастающая грубость беловолосой. Понятно, деньги свои она уже получила. Странно, что они все еще были с нами. Если бы они заорали и стали вырываться, то мы бы не смогли их удержать. Может, и вправду, мы им просто понравились? Ведь они все-таки женщины, со своими предпочтениями и вкусами, может быть, им так же хочется, как и нам, просто ласки и любви, а не только денег.

Мы доехали до какого-то вокзала. Там в темноте стояли присыпанные снегом старушки. Беловолосая сказала, что у них за полторы тысячи можно снять квартиру на сутки. Двери открывались, хлопали, задувало ветром, было тесно, блестели снежинки в полумраке салона. Вдруг на переднее сиденье уверенно села мощная бабка, и мы поехали дальше. На какой-то большой площади нас остановила милицейская машина. Виталик показал свое писательское удостоверение, но они не отставали. Мария ушла с ментом, они стояли в лучах фар и о чем-то договаривались, снег летел сквозь них. Она все же договорилась, и нас отпустили. Это было удивительно. А мне понравилась эта молоденькая Маша, понравилась ее бесцветность, хлипкость и жидкость ее.

– Ты кто по гороскопу?

– Весы, – ответила она.

– А я Скорпион, – соврал я.

Она пожала плечами.

Всего лишь сто пятьдесят долларов каких-то. Мужчина может изменить жене с проституткой. Проститутка какая-то, подумаешь. Один раз. Виталику тоже понравилась именно эта Маша.

– Ты пробовала грибы? – спросил он у нее.

– В смысле?

– Галлюциногенные.

– А-а, не проще водярой закинуться?

– Давайте бухло возьмите! – сказала беловолосая зомби. – Беспонтово, когда на сухую.

– За любой кипеш подпишусь, – поддержала Маша. – Но не на сухую.

– Вам, б…дям, это вредно! – вдруг сказал какой-то мужчина.

Я даже вздрогнул от неожиданности. Это был водитель.

– Не хами, пусть отдыхает молодежь! – Это была бабка. – Небось, у самого шляпа дымится?

– Кто это?! – Я вспомнил анекдот и засмеялся сам с собой.

Виталик вышел у магазинчика и купил водки с соком, отдав, наверное, последние свои деньги.

Мы ехали долго. Как же я пьян. Я смотрел на свое отражение в черном стекле автомобиля, и мне казалось, что, если я поверну голову, мое отражение ее не повернет, а будет прямо и нагло смотреть на меня. Приехали, прошли дворами и оказались в маленькой однокомнатной квартирке на первом этаже. Хозяйка что-то показала Марии и ушла. Я вдруг очнулся в центре большой комнаты и увидел, что мимо меня шныряет какая-то жгучая, потасканная брюнетка. Откуда взялась третья девушка? Эта брюнетка что-то требовала от меня.

– Ты кто?

– Я Мария, ёпть! Пить будешь?

– А где твои прямые белые волосы? Ты же блондинка была.

– Это парик был! Мне в нем тепло, он уши от ветра хорошо закрывает.

– Парик! А-а. – Я еще некоторое время присматривался к этой деловитой тетке. – А где Маша, серая такая?

Виталик с почерневшей и постаревшей Марией накрывали на стол, если можно так выразиться. Он все мило так делал с ней. Я с недоверием посмотрел на них. Была белая, стала черная. Но Маши нигде не было. Я нашел ее в ванной комнате и обалдел. Она набрала полную ванну воды и сидя спала в ней.

– Это что такое, блин?! – разозлился и одновременно почувствовал, что когда злюсь, теряю сексуальное желание.

– Чего надо? Я ща! – Она недовольно продрала глаза. – Ща. Идите забухайте пока.

Я пошел, и мы втроем выпили.

– Меня удивляет это меркантильное поколение! – негодовал Виталик. – У них даже одежда такая… – Он закурил в форточку. – Вот интересно, когда в форточку куришь, кажется, что ты дома.

Проститутка курила, щурилась и кивала головой.

– Мой “верту”, мой водитель, вилла, тусняк – они очень любят жизнь, находят в ней вкус и сладость, и у них у всех обязательно должно быть дело, в смысле “свой бизнес”…

– Расслабься, ты че? – сказала она с презрением. – Все поколения такие.

– Мы тоже мечтали там о роскошной, блин, жизни, но намеками, что ли, не так откровенно, и мы бы за нее не продались или не продавались бы так охотно, как эти.

Я долго слушал, как Виталик раскрывает душу. А все-таки приятно сидеть с проституткой просто так. Я еще выпил с ними.

7
{"b":"415443","o":1}